Введение

Введение

Писательский дневник – оригинальный и малоизученный жанр литературы. В нем сгруппировалось все сокровенное, все самое характерное в личности писателя. Дневник – не произведение искусства в том смысле, что в нем менее всего «искусственного», «художественного». Дневники не сочиняются, а ведутся. В них мы имеем дело не с посредниками, не с «заменителями» личности автора, а с самой личностью в ее глубинах и основах. Дневник не отражает, не рисует образ человека – он часть его самого, деталь души, поступков, характера.

Художественное произведение, выйдя из-под пера его автора, начинает вести самостоятельное, не зависимое от создателя существование. Нередки случаи, когда писатели отрекались от своих детищ по причине того, что «жизнь» последних шла вразрез с убеждениями и надеждами автора. С дневником ничего подобного невозможно. Дневник, напротив, так же трудно отделить от создателя, как часть его плоти. Случись она по злой воле, эта операция всегда мучительно переживается авторами (как это было с Л.Н. Толстым) либо его друзьями и близкими (дневники H.A. Добролюбова и П.И. Чайковского). Иные писатели предпочитают перед уходом из этой жизни унести с собой свою жизненную летопись (И.С. Тургенев).

Наверное, в силу перечисленных особенностей писательский дневник на протяжении многих лет занимал особое место в науке и литературе. В нем видели источник биографических сведений и материал для научных комментариев к различным произведениям писателя. Отечественная литературоведческая традиция отвела дневнику место в ряду явлений так называемого литературного быта. Научный анализ дневника, как правило, сводился к разбору содержания, идейно-тематических составляющих произведения. Дневник как жанровая форма подобно другим разновидностям литературного творчества до сих пор не был изучен. Однако «удельный вес» дневников в наследии писателей XIX в. и в литературном процессе в целом не соответствует бытовой сфере его функционирования.

При всем многообразии творческих индивидуальностей писателей и несхожести их судеб, их дневники (как и дневники неписательские) имеют общую жанровую структуру, закономерности развития и связи с литературно-художественным творчеством. Задача изучения типологии писательского дневника – дело будущего. В настоящей монографии мы ограничимся анализом отдельных, наиболее значительных образцов писательской дневниковой прозы. Главная цель такого автономного исследования – показать место дневника в системе продуктивных жанров того или иного писателя. Вместе с тем исследование подобного рода обязательно включает в себя изучение общих жанровых закономерностей дневника. Эти закономерности и составят стержень каждого из очерков монографии.

Наряду с дневниками признанных классиков литературы XIX в. были привлечены образцы дневниковой прозы литераторов, либо не являющихся писателями в общепринятом смысле этого слова (A.B. Никитенко), либо не относящихся к классикам (A.C. Суворин, М.П. Погодин). Но их дневники – классические образцы жанра, в некотором отношении более значительные, чем дневники титулованных художников слова. Более того, с точки зрения жанровой специфики лучшие дневники были созданы не классиками, а писателями второго и третьего ряда.

К той же группе примыкают и дневники, которые выделены в главу «Круг Л.Н. Толстого». Их особенность в том, что все они созданы в писательской среде и несут на себе отпечаток ее литературных вкусов и пристрастий.

Данная монография является первым опытом анализа писательского дневника за целый век. За ее пределами осталось еще множество интереснейших и оригинальнейших образцов дневниковой прозы – дневники В.К. Кюхельбекера, Д.И. Писарева, А.Н. Островского, Я.П. Полонского, Ф.М. Решетникова, С. Я. Надсона, А.П. Чехова и др.[1]

В чем же жанровое своеобразие дневника как литературного произведения? Подобно любой разновидности художественной и нехудожественной прозы, дневник обладает своими жанровыми закономерностями, устойчивыми структурными элементами и как продукт литературного творчества со временем претерпевает определенные изменения. В этом смысле он нисколько не отличается от других произведений изящной словесности.

Как оригинальный прозаический жанр дневник обладает особенностями, свойственными только ему. Но эти особенности имеют место лишь на уровне содержания структурных элементов, в то время как сами эти элементы аналогичны составляющим других жанров. Дневник включает в свою жанровую структуру такие эквиваленты литературных видов и родов, как метод, стиль, типология, жанровое содержание, система образов. Именно они составляют устойчивую структуру дневника. Другое дело, что подобно элементам других жанров они развиваются и качественно изменяются. Но, подвергшись изменениям, по-прежнему сохраняют характер обязательных жанровых компонентов. Так же как нет эпических произведений без сюжета и композиции, без темы, идеи, образного строя и элементарных стилевых закономерностей, так не бывает дневников без перечисленных выше структурных элементов.

Когда речь заходит о дневнике, то первым обычно возникает вопрос: зачем он ведется? И тут мы убеждаемся, что главная жанровая особенность дневника заключается в функциональных принципах, в его предназначении. В этом отношении выделяются три большие группы.

К первой принадлежат дневники, отражающие процесс индивидуации – психологического самоосуществления личности. Они обычно ведутся в юношеском возрасте и в период ранней молодости. Таким дневникам свойственно специфическое содержание, отличное от содержания дневников тех же авторов более позднего периода. С завершением психологического процесса адаптации к социальному миру многие авторы прекращают ведение своих журналов подневных записей (Герцен, Чернышевский, Добролюбов).

Другую группу составляют дневники, продолжающие летопись жизни, начатую в раннем возрасте. Дневник в таком случае служит заместителем тех содержаний психики, которые по той или иной причине не могут быть выражены другим способом. Это самая многочисленная группа.

И наконец, третью категорию с функциональной точки зрения представляют дневники, начатые в позднем возрасте. Их функция также связана с психологией, только теперь уже с психологией человека, проживающего вторую половину жизни (Одоевский, Суворин).

Есть еще одна группа, довольно малочисленная, к которой относятся дневники, начатые в условиях, так или иначе связанных с лишением свободы их авторов (Кюхельбекер, Шевченко). Их функция – тоже «заместительная», отражающая потребность в самовыражении в экстремальных жизненных обстоятельствах.

Второй отличительной особенностью дневника как повествовательного жанра является специфическая пространственно-временная организация событий. В художественной прозе время и пространство не имеют такого принципиального значения, как в дневнике. Дневник представляет собой последовательность регулярных записей, отражающих события дня в конкретном месте и в определенные часы. В этом смысле он является открытой системой в отличие от замкнутости и заданности произведений словесного искусства. В дневнике хронотоп реален, а не идеализирован, как в эпосе или драме. События дня непредсказуемы и обусловлены не вымышленными причинно-следственными связями, а стихийным жизненным потоком.

Исходя из этого мы выделяем три формы пространственно-временной организации событий в дневниках – локальный, континуальный и психологический хронотопы. В рамках первой формы субъект повествования является участником или очевидцем описываемых событий. Во второй в сферу повествования включаются события, свидетелем которых автор не мог быть в силу их пространственной удаленности. В третьей форме событиями являются факты душевной жизни повествователя, непосредственно не связанные с миром физических или общественных явлений.

Образный мир дневника отличается от аналогичного ему мира в произведении искусства тем, что в последнем он создается художественными средствами. Но и там и здесь в основе воссоздания образа человека лежит мировоззрение автора, система его нравственных, общественных и философско-эстетических взглядов. В дневнике, как и в художественной прозе, образ не является слепком с реального человека.

Дневниковый жанр выработал свои специфические средства создания образа. Их можно разделить на четыре большие группы – конструктивные, репродуктивные, характеристические и некрологические. Первая и самая многочисленная группа создается методом постепенного нанизывания деталей характера человека и его оценок. Созданный таким приемом образ раскрывается во временной последовательности. Второй прием образной характеристики сводится к воспроизведению бытующего в обществе мнения о человеке, к которому автор дневника вольно или невольно присоединяется, а его личные оценки в данном случае лишь дополняют или уточняют социально-психологический портрет.

Два других приема можно было бы свести в одну группу или отнести к разновидностям одного метода. Каждый из них дает развернутую характеристику человеку, как бы более или менее полный очерк его жизни и личности. Только в первом случае речь идет о здравствующем человеке, во втором – о завершившем свой земной путь.

Особое место в системе образов дневника занимает авторский. Его своеобразие в том, что автор в дневнике одновременно является субъектом и объектом повествования. Причем обе функции реализуются в нем нераздельно. В основе градации образа автора в дневниках лежит степень его явленности, или выраженности, в изображаемых событиях. Такое выражение может колебаться в широких границах: от полного стушевывания автора как субъекта действия в дневнике А. К. Толстого до абсолютного господства над всеми явлениями и образами, как в дневниках Л.Н. Толстого.

Иногда резкое колебание субъект-объектных отношений в процессе повествования имеет место в рамках одного дневника, как у Жуковского или Дружинина. Такое явление связано с изменениями психологической функции дневника (движение авторского сознания от стадии индивидуации в сторону проблем зрелой психики).

С образом автора в повествовательном пространстве дневника связан вопрос о типологии. В процессе дифференциации своих структурных элементов дневники четко разделилась на две разновидности в отношении объекта изображения. Те дневники, в которых объектом является внешний «объективный» предметный и социальный мир, мы называем экстравертивными. Они соответствуют психологическому типу их авторов – экстравертов. Вторую группу составляют интровертивные дневники, ориентированные их авторами-интровертами на внутренний мир, на субъективное переживание фактов душевной жизни.

С типологией дневника тесно связано его жанровое содержание. У писателей оно так же разнообразно, как и у представителей других профессиональных или социальных групп. На внешнюю установку ориентированы путевые (М.П. Погодин, А.Н. Островский, Н.Г. Гарин-Михайловский), общественно-политические (A.B. Никитенко, В.Ф. Одоевский, A.C. Суворин), бытовые (Т.Г. Шевченко), семейные дневники (С.А. Толстая, Т.Л. Сухотина); на внутреннюю – философские (А.И. Герцен) и психологические (Н.Г. Чернышевский, Л.H. Толстой). У авторов, ведших свою летопись долгие годы, жанровое содержание дневника менялось в зависимости от психологического возраста (В.А. Жуковский, А.В. Дружинин, А.С. Пушкин).

Дневник как журнал подневных записей, казалось бы, не оставляет сомнений в том, что должно быть предметом описания, – события дня. Однако, читая дневники разных авторов, убеждаешься, что далеко не все события попадают на их страницы. Причин этому несколько, но главная из них – это принцип отбора, которым руководствуется автор. Такой принцип мы называем методом по аналогии с творческим методом автора произведения искусства.

В отличие от последнего, метод дневника более субъективный, менее подвержен обобщению и экстраполяции на какие-либо родственные группы или ряды дневников. Будучи категорией высокой степени обобщения, метод в то же время является важнейшим показателем творческой индивидуальности летописца – автора дневника.

С методом тесно взаимодействует повествовательный стиль. В дневниках он также строго индивидуализирован, но, в отличие от метода, обладает рядом общих для всего жанра свойств. Под стилем мы подразумеваем семантическую функцию дневникового слова. В зависимости от творческой установки автора она подразделяется на три вида – информативное, аналитическое и эстетически нагруженное слово. В первом случае задача автора сводится к более или менее точной передаче информации о событиях минувшего дня; во втором – определенная информация подвергается в той или иной степени анализу; и в третьем – отобранная информация ориентирована на эмоционально-экспрессивную оценку.

В дневнике могут присутствовать все три вида слова (особенно это смешение характерно для «Записных книжек» П.А. Вяземского), но в большинстве случаев приходится иметь дело с определенной направленностью слова. Причем удельный вес эстетически нагруженного слова имеет тенденцию к понижению. В конце столетия более или менее заметную роль такое слово играет лишь у В.Г. Короленко, и то в ограниченном пространстве повествования – в «лирических отступлениях» и пейзажных зарисовках ранних тетрадей и в политических инвективах дневников позднего периода.

Как и любой повествовательный жанр, дневник эволюционировал на протяжении XIX в. Более подробный анализ эволюции будет дан в исследовании, посвященном жанру в целом. Здесь же ограничимся указанием на то, что в течение столетия дневник дважды переживал крупные структурно-стилистические изменения.

Первое из них совпало с эпохой «великих реформ», т. е. приходится на «шестидесятые годы» в литературно-общественной жизни страны. В это время были основательно подвержены деформации метод, система образов, пространственно-временная структура и область языка дневникового жанра. Причем изменения происходили стремительно и захватили дневники даже тех авторов, которые всегда отличались устойчивой и, мы сказали бы, консервативной манерой ведения. Для иных летописцев воздействие социальных перемен оказалось роковым: они были вынуждены прекратить ведение дневника (Дружинин). Для других, напротив, новая эпоха только раскрыла широкие возможности жанра, и они пробуют перо в новом для них виде литературного творчества (Одоевский).

Второй период изменений имеет более длительную историю и падает на конец века (приблизительно – последнее двадцатилетие). Здесь мы наблюдаем дальнейшее развитие и углубление тех эволюционных тенденций, которые наметились в 60-е годы и закрепились в многочисленных образцах дневниковой прозы последующих десятилетий. Дневник как жанр выходит на широкую литературную арену в опытах «дневника писателя» Ф.М. Достоевского и Д.А. Аверкиева и из камерного жанра преобразуется в общественный. Подтверждением этого служит то обстоятельство, что в форму дневника многие авторы начинают облекать произведения мемуарного (Н.И. Пирогов), художественно-публицистического (Достоевский) и политического жанров (В.А. Соллогуб). На основе дневника формируется своеобразный гибридный жанр. Подобное развитие продолжается до тех пор, пока новое поколение писателей не предпримет попытку вернуть дневнику его изначальную роль. Но это уже история дневника XX столетия.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.