ЗИНОВИЙ ГРЖЕБИН
ЗИНОВИЙ ГРЖЕБИН
Маленькое отклонение от алфавита: за Вольфом последовал Маркс (так было логичнее), ну, а теперь после «м» пойдет буква «г» — Гржебин.
Зиновий Исаевич Гржебин родился в июле 1877 года в Чугуеве Харьковской губернии, а умер 4 февраля 1929 года в Ванве, близ Парижа, в возрасте 51 года. Имя Гржебина часто встречается в дневниках Корнея Чуковского. Вот несколько выдержек оттуда.
17 марта 1919 года: «…У Гржебина (на Потемкинской, 7) поразительное великолепие. Вазы, зеркала, Левитан, Репин, старинные мастера, диваны, которым нет цены, и т. д. Откуда все это у того самого Гржебина, коего я помню сионистом без гроша за душою, а потом художничком, попавшим в тюрьму за рисунок в „Жупеле“ (рисунок изображал Николая II с оголенной ягодицей). Толкуют о его внезапном богатстве разное, но во всяком случае он умеет по-настоящему пользоваться этим богатством. Вокруг него кормится целая куча народа…»
Далее Чуковский пишет о том, какое прекрасное художественное образование дает Гржебин своим дочерям. «…Вообще вкус у этого толстяка — тонкий, нюх — безошибочный, а энергия — как у маньяка. Это его великая сила. Сколько я помню его, он всегда влюблялся в какую-нибудь одну идею — и отдавал ей всего себя, только о ней и говорил, видел во сне. Теперь он охвачен планами издательскими. Он купил сочинения Мережковского, Розанова, Гиппиус, Ремизова, Гумилева, Кузмина и т. д. — и ни минуты не говорил со мной ни о чем ином, а только о них. Как вы думаете: купить Иннокентия Анненского? Как назвать издательство и т. д.»
30 марта 1920 года: «…На днях Гржебин звонил Блоку: „Я купил Ахматову“. Это значит: приобрел ее стихи. Дело в том, что к Ахматовой принесли платье, которое ей внезапно понравилось, о котором она давно мечтала. Она тотчас же — к Гржебину и продала Гржебину свои книги за 75 000 рублей».
10 марта 1922 года: «Ночь… Сейчас вспомнил: был я как-то с Гржебиным и Кони. Гржебин обратился к Кони с такой речью: „Мы решили издать серию книг о „замечательных людях“. И, конечно, раньше всего подумали о вас“. Кони скромно и приятно улыбнулся. Гржебин продолжал: „Нужно напомнить русским людям о его учителях и вождях“. Кони слушал все благосклоннее. Он был уверен, что Гржебин хочет издать его биографию — вернее, его „Житие“… — „Поэтому, — продолжал Гржебин, — мы решили заказать вам книжку о Пирогове…“ Кони ничего не сказал, но я видел, что он обижен…»
И уже на склоне лет Корней Чуковский вспоминал:
«Зиновий Исаевич Гржебин окончил Одесскую рисовальную школу, никогда ничего не читал. В литературе разбирался инстинктивно, Леонид Андреев говорил:
— Люблю читать свои вещи Гржебину. Он слушает сонно, молчаливо. Но когда какое-нибудь место ему нравится, он начинает нюхать воздух, будто учуял запах бифштекса. И тогда я знаю, что это место и в самом деле стоящее».
И далее Чуковский писал о Гржебине: «У него была способность пристраиваться к какому-нибудь большому писателю. В 1906 году он поместил в горьковском журнале „Жупел“ карикатуру „Оборотень“… За этот дерзкий рисунок Гржебин был приговорен к году крепости, „Жупел“ подвергся карам, и Горький почувствовал нежное расположение к Гржебину. Гржебин сделался у него своим человеком. Гржебин действительно располагал к себе. Он был неповоротлив, толстокож, казался благодушным, трогательно-идиллическим простецом. У него было трое девочек: Капа, Буба и Ляля… Дом был гостеприимный, уютный, я очень любил там бывать… Жил он на Таврической улице в роскошной большой квартире…
В 1906–1907 годах Гржебин отпрянул от Горького и прилепился к Леониду Андрееву, основал вместе с Копельманом „Шиповник“, где предоставил Леониду Андрееву, бывшему тогда в апогее славы, главную, ведущую роль. Горьковские сборники „Знание“ перестали привлекать к себе массовых читателей, эти читатели шарахнулись к альманахам „Шиповника“.
Настал 1914 год. Война. Гржебин стал издавать патриотический журнал „Отечество“, противостоящий Горьковскому пацифистскому журналу „Летопись“… в 1918 году Гржебин снова перекинулся к Горькому, Горький полюбил его новой любовью, поручил Тихонову и ему организацию „Всемирной литературы“, Гржебин стал директором издательства… Вскоре Гржебин открыл на Невском „Издательство З.И. Гржебина“, опять-таки под эгидой Горького… Это был один из самых привлекательных людей, каких я встречал в своей жизни. Его слоновая неповоротливость, его толстокожесть (которую так хорошо отразил Юрий Анненков в своем знаменитом портрете), самая его неспособность к интеллектуальным разговорам — все это нравилось в нем. Он был перед вами весь как на ладони — и это тоже располагало к нему».
Вполне возможно, что нарисованный Чуковским портрет Гржебина, субъективный и, стало быть, не вполне соответствует реальному Гржебину, но, согласитесь, он весьма колоритен, хотя нужны добавления.
По своему образованию Зиновий Гржебин был художником-графиком. Учился в Мюнхене и Париже. По возвращении в Россию предложил идею издавать русский вариант немецкого сатирического журнала «Симплициссимус», неким аналогом которого стал «Жупел». Другая идея, которой горел Гржебин, — создать политический театр под руководством Мейерхольда, но она не была реализована, и тогда очень активный Гржебин занялся издательской деятельностью. Помимо «Шиповника», с его именем связан и «Парус». Гржебина часто обвиняли в коммерческом авантюризме и использовании в корыстных целях имени Горького. В своих дневниках Зинаида Гиппиус именовала Гржебина не иначе как «прохвост», который разбогател благодаря покровительству большевиков.
В отсутствие в России Горького участились нападки на издательство Гржебина как на «идеологически чуждое» и даже «контрреволюционное». Новые власти отказались взять книги, отпечатанные Гржебиным в долг и на личные средства, тем самым полностью разорив издательство. 3 октября 1921 года последовала единственная милость властей, и по их разрешению Гржебин с семьей выехал за границу.
В Берлине Гржебин наладил свою деятельность, и его издательство заняло первое место по количеству, разнообразию и уровню выпускаемых книг. Наряду с классиками, Гржебин издал Пастернака, Цветаеву, Ходасевича, Гумилева, Георгия Иванова, Замятина, Ремизова, Муратова, Маковского и других ярких представителей Серебряного века.
«О моем издательстве много чепухи писали, — отмечал в письме от февраля 1923 года Зиновий Гржебин. — Но судить нужно по моим делам… Я готов печатать от Ленина до Шульгина и еще правее, если это будет талантливо и правдиво (вернее, искренно)… Я совершенно независим и печатаю то, что нахожу нужным, я не могу оторваться от России, хочу, чтобы мои книги попали в Россию».
Однако книги, изданные Гржебиным, в Россию не попали, так как были запрещены и берлинское торгпредство договор с Гржебиным расторгло; он, естественно, разорился. Новой России был совершенно не нужен независимый издатель.
После финансового краха издательства Гржебин переехал в конце 1923 года в Париж, все еще надеясь, что напечатанные и подготовленные к изданию книги будут допущены в СССР. Он продолжал переписку с писателями и художниками, чем вызвал гнев правых эмигрантских кругов, которые обвинили Гржебина в шпионаже в пользу большевиков. Гржебин попал в заколдованный круг, из которого не было выхода. А силы еще были. «Что можно было бы сделать, если бы не мешали!» — в отчаянии жаловался Гржебин Максиму Горькому.
Все треволнения (а еще и огромные долги) привели к скоропостижной смерти Зиновия Гржебина от разрыва сердца.
В день смерти Гржебина, о которой не знали, собрались некоторые писатели в Москве, — об этом вспоминает Корней Чуковский, — и решили написать во Францию письмо к Гржебину, в котором выразить ему любовь и признательность, и вместе с письмом послать ему денег. Пока собирались, пришло известие о смерти.
Художник Мстислав Добужинский писал о Гржебине, что «остался в памяти необыкновенно добрый и отзывчивой души человек и фантастически пламенный и „неисправимый“ энтузиаст. Он был истинным „поэтом дела“… наделен был талантом заражать своим собственным, всегда искренним горением».
И сгорел. Не без помощи сильных мира сего.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.