Часть первая ВОСХОД 1906–1923

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Часть первая

ВОСХОД 1906–1923

1. Родословная

Даниил Андреев так ощущал бессмертие и вечность, или распахнутость времени во все концы, что свою земную жизнь представлял лишь краткой частью пути. Когда и где этот путь начался? Сам он вспоминал себя в других мирах, под двумя солнцами, одно из которых, «Как ласка матери, сияло голубое», а другое, «ярко-оранжевое — ранило и жгло». Он вспоминал о матери и деде у шалаша под пальмами, о купанье в водах Меконга, о Непале, о дороге от Гималая на Индостан, тосковал о любви в утраченной отчизне. Но об этих жизнях — снах, о которых он романтически намекнул в своих стихах, большего, чем сказано им самим, не узнать. Можно простодушно верить в них или не верить.

Земная жизнь поэта доступней. Но и в ней свои пробелы, тайны, загадки. Не только потому, что пропали, сожжены бумаги, что свидетели умерли, не оставив показаний. Нет, все объяснить, все описать в чьей-то жизни, это значит воскресить ее. Совершить чудо. Но не человеческое это дело покушаться на чудеса.

В происхождении Даниила Андреева не все ясно. «Я плохо знаю моих восходящих родных»[1], — вот с чего начал автобиографию его отец. И в одном из своих последних писем давнему другу, Ивану Белоусову, сообщал: «По отцу — я великоросс; по матери и деду — поляк; по бабке и всему ее роду (Кулиш) я — хохол… Далее, по деду с отцовской стороны (орловский предводитель дворянства) — я помещик… по бабке — крепостной беднейший крестьянин…»[2]

Семейное предание, по которому отец Леонида Николаевича Андреева Николай Иванович был сыном орловского помещика Карпова и крепостной красавицы Глафиры Иосифовны, документами не подтверждается, но и не опровергается. Были слухи и о том, что предводитель орловского дворянства сошелся с таборной певицей. Правда это или нет — кто знает. Но во внешности Даниила и его старшего брата было нечто индусское, заметное даже на некоторых фотографиях. Знавшие Даниила в юности в эти слухи вполне верили, называли его индийским принцем и не удивлялись поэтической любви к Индии.

В незаконченной повести Вадима Андреева «Молодость Леонида Андреева» предание рассказано по — другому. Прабабушку он называет Дарьей. Дарья была дочерью крепостного Карповых — Степана Бушова, за черноту прозванного цыганом. После смерти отца Дарья была взята в помещичий дом. Овдовевший Андрей Карпов в нее влюбился. Когда у них родился ребенок, «он отправил Дашеньку в Красные горы, выдав замуж за своего же дворового, дал приданное — 1000 рублей и отпустил на волю. Сына, крещеного Николаем и по имени отца получившего фамилию — Андреев, — он отобрал у матери и оставил при себе: „Не годится Карпову, и незаконнорожденному, быть простым мужиком. Дам образование, пусть выйдет в люди“».

Известно, что одна из ветвей рода Карповых восходит к Рюриковичам. А орловские Карповы были в родстве с Нилусами, Тургеневыми, Шеншиными[3]. «Род Карповых был не из древних — первый Карпов, о котором можно сказать что либо с уверенностью, был послом царя Алексея Михайловича при Богдане Хмельницком. Большинство Карповых жили из поколения в поколение в своих поместьях… Карповы усердно занимались хозяйством, скопидомами не были, но собственность свою не разбазаривали — у Андрея Карпова в сороковых годах прошлого века было больше шестисот душ крепостных и тысячи четыре десятин: леса, заливные луга, отличный конский завод…» — сообщает Вадим Андреев.

Бабушка Даниила Андреева по отцу, Анастасия Николаевна, была из орловского рода дворян Пацковских, польского происхождения, но давно обрусевших.

А. Н. Андреева (урожденная Пацковская), бабушка Д. Л Андреева. 1910—1911

Род матери Даниила Андреева — Велигорских — с Украины. Это одна из ветвей тоже польского дворянского рода, к которому принадлежали и известные графы Вельгорские, или Виельгорские. О Михаиле Михайловиче Велигорском (или Корде — Виельгорском) известно немного. По семейному преданию, его отец за участие в польском восстании 1863 года лишился имений и графского титула, после чего Михаил Михайлович в надежде вернуть семейное состояние перешелв православие. Но надежды, если и были, остались надеждами. Образование он получил совсем не графское, как и другой дед Даниила Андреева, начав карьеру со звания «землемера и таксатора». С 1879 года он служил в Киевской удельной конторе. Командированный затем на должность помощника окружного надзирателя, жил в местечке Голованевске Балтского уезда Подольской губернии. В этом местечке 4 февраля 1881 года и родилась его младшая дочь Александра. Всего детей у него было пятеро. Позже, с 1883 по 1894 год, Михаил Михайлович жил в Трубчевске, а жену с детьми устроил в Орле. Чтобы дать им образование, нужны были деньги, которых недоставало — отец семейства все время находился в «крайне стеснительных обстоятельствах». Из Трубчевска его перевели в Севск, где в 1898 году он вышел в отставку, дослужившись до надворного советника. Умер Михаил Михайлович Велигорский в Киеве, в год рождения внука Даниила.

В. Г. Шевченко с внучкой Шурочкойм(А. М. Велигорской), матерью Д. Л. Андреева. Конец 1880–х

С его сыновьями, братьями Велигорскими, Петром и Павлом, Леонид Андреев учился в орловской гимназии. Кроме них, в семье было три сестры — Елизавета, Екатерина и Александра.

Бабушка Даниила Андреева, Бусенька, которую он очень любил, Евфросинья Варфоломеевна, была дочерью Варфоломея Григорьевича Шевченко, троюродного брата, свояка и побратима украинского классика. О Варфоломее Григорьевиче известно, что в 1864 году он побывал под следствием за связи с польскими повстанцами. Позже опубликовал воспоминания о своем великом брате, которого правнук в «Розе Мира» поместил в Синклит Мира.

Евфросинья Варфоломеевна, как и ее отец, родилась в селе Кириловка Киевской губернии в 1847 году. Училась в киевском пансионе Соар. Тарас Григорьевич в письмах к ее отцу не забывал племянницу, называя то Присей, то Рузей — на польский лад, от Розалии. И она его помнила, до старости берегла в сундуке коралловые бусы и голубую корсетку, им подаренные, хранила «Робинзона Крузо» на французском с дарственной дядюшкиной надписью.

Е. В. Велигорская (урожденная Шевченко), бабушка Д. Л. Андреева

В старости Бусенька производила впечатление женщины очень властной и гордой. «Она гордилась тем, что она родная племянница Тараса Шевченко, гордилась родом Велигорских, никогда никому не позволяя ни малейшей фамильярности»[4], — вспоминал ее внук Вадим Андреев.