Жажда денег?
Жажда денег?
Любопытно, что большинство стряпающих жуткие саги авторов — писатели способные, умелые и интересные. Так почему же хорошие писатели тискают том за томом, растягивая циклы, словно жевательную резинку, вместо того чтобы использовать идеи для написания чего-то совершенно нового, вместо того чтобы работать над чем-то дотоле совершенно неизвестным, оригинальным, прекрасным, над чем-то таким, что утерло бы носы критикам и врагам фэнтези, присяжным пересмешникам и хулителям этого жанра? Кажется, я знаю ответ. Авторы влюбляются в своих героев и трудно с ними расстаются. А поняв, что из протагонистов больше не выжмешь ни капли, они начинают ляпать очередные тома об их детях (Желязны, Пирс Энтони, и, ох, чувствую, не выдержит и Эддингс).
Авторы влюбляются в свои «миры» и карты. Если на такой карте есть Серые Горы, а пяти томов протагонисту оказалось недостаточно, чтобы убедиться, что золота там нет, тогда пишется том шестой. А в следующем, седьмом, появится смежный лист карты, и мы узнаем, что расположено к северу от Серых Гор — а это будет, несомненно, — pardon my french — Плоскогорье Серого Дерьма.
И наконец авторы — лентяи, и им просто не хочется думать. Авторы — это ограниченные тупицы, и хоть ты тресни, им никаким кресалом не высечь из себя ничего оригинального, вот они и вынуждены трепать на ветру затасканную схему. Прежде всего авторы — это расчетливые бестии, и их интересуют только денежки, идущие за каждый том. Пирс Энтони клепает «Ксанф», тягомотину, при чтении которой от скуки сводит скулы, болит брюшина и разыгрывается геморрой, ибо в счет каждого нового «куска» он берет солидные авансы. Авторы — это наглые бездельники, убежденные, что читатель купит все, что он снабдит более или менее удачным названием.
И все это — обратите внимание! — написал субъект, фабрикующий «Ведьмаков»!
Пока что субъект, фабрикующий «Ведьмаков», вроде бы признает правоту противников фэнтези, которые настаивают — повторяю вслед за Мареком Орамусом — на убожестве жанра. Согласен: жанр этот в своей массе чудовищно истощал. Однако я не могу признать правоту тех, кто утверждает, будто убожество это есть следствие того, что действие помещают в надуманных мирах, а героев вооружают мечами. Я не могу утверждать ничего иного, кроме того, что hard SF, cyberpunk и political fiction не менее убоги — в своей массе. Никто меня не убедит, якобы мир, уничтоженный войной либо катаклизмом, где каждый борется с каждым, а все вместе — с мутантами, лучше Never-Never Land’a, квазифеодального мира, где каждый борется с каждым и все вместе охотятся на гоблинов. Хоть ты тресни, я не вижу, чем полет звездолетом на Тау Кита лучше, выше, достойнее экспедиции в Серые Горы, где золота, как известно, нет. Взбунтовавшийся бортовой компьютер фабулярно стоит для меня ничуть не больше, чем предатель-чародей, и никакой лазер-бластер автоматически не становится для меня лучше, выше, достойнее меча, алебарды или окованного цепа. А превосходство пилота Пиркса либо Эндера над Конаном, которое я охотно признаю, следует для меня отнюдь не из того, что два первых носят скафандры, а третий набедренную повязку. Что прекрасно видно, если поставить рядом Геда Перепелятника либо Томаса Ковенанта, не носящих набедренных повязок героев фэнтези.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.