№26. Маргерит Юрсенар «ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ» (1968)
№26. Маргерит Юрсенар «ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ» (1968)
Номер 26 – снова не я, но зато это Маргерит Юрсенар (1903—1987), с ее «Философским камнем», романом, вышедшим в 1968 году, то есть одновременно с «Прекрасной дамой», и так же мало отразившим события данного года, как и тот. Приятно сознавать, что Маргерит Крейянкур (alias Юрсенар) одержала победу в сражении между двумя Маргерит, поскольку Дюрас не фигурирует в нашем «топ-50». Это доказывает, что лучше быть членом Французской академии, нежели лауреатом Гонкуровской премии. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.
Все романы Юрсенар абсолютно не современны, и «Философский камень», который она считала самым значительным своим произведением, не изменяет этому принципу. В нем рассказывается о жизни Зенона, врача эпохи Ренессанса, эдакого алхимика минус Пауло Коэльо или гусара минус крыша. Сей искатель приключений темного периода нашей истории странствует по Европе, врачуя богатых и бедных. Но проблема состоит в том, что попутно он занимается философией, и это навлекает на него серьезные неприятности, ибо его принимают за Антихриста (тогда как на самом деле все обстоит еще хуже: он анархист, да притом отнюдь не мирского плана). Преследуемый вплоть до самого Брюгге, его родного города, он покорно дает приговорить себя к смерти, совсем как Мерсо в конце «Постороннего» или Джордано Бруно в конце жизни. Ах, черт, я же рассказал вам конец романа!
Ну что ж, тем хуже, и все-таки прочтите его: сюжет – не самое главное. Напротив, освободившись от заботы о развязке, вы полнее насладитесь эрудицией Юрсенар, ее классическим, более того – аскетичным стилем. Временами возникает впечатление, будто вы и впрямь читаете роман XVI века, где даже лексика не нарушает стиля эпохи, например: «Премного благодарен! Я намереваюсь добывать себе наилучшее пропитание, прилагая к тому как можно меньше сил!» Не правда ли, очень похоже на «Посетителей»[109], только не так потешно? Впрочем, ядовитый Марк Ламброн насмеялся над «пасторским синтаксисом» Юрсенар, определив ее как «величайшего скандинавского романиста, пишущего на французском».
Но для чего же и служит литература, как не для этого – заставить говорить мертвых?! Из всех 50 писателей нашего списка 45 – нынче уже трупы. Конечно, все мы потенциальные жмурики, но сила Юрсенар состоит в том, что она, будучи трупом, развязывает язык другим трупам, возвращая к жизни причудливых свидетелей былых веков, наделяя их даром речи. Великая литература всегда должна быть темным обиталищем живых мертвецов.
«Философский камень» являет собой книгу гораздо менее мрачную, чем можно предвидеть: это не только фокус с оживлением покойников, но главным образом машина времени, позволяющая заглянуть в глубь веков. Впоследствии Турнье[110] боксировал в той же категории, только с более эзотерическим уклоном. К чему описывать реалии своей эпохи – куда интереснее погружаться в бездны прошедших времен, рассказывать бессмертные легенды, решать извечные вопросы бытия, которые занимают и будут занимать людей до скончания веков, аминь. Конечно, страницы прошлого запорошила вековая пыль, но дуньте на нее, и она обнажит такие глубины!…
Кто знает – может быть, в 2845 году какой-нибудь чокнутый напишет роман о XX веке. И, может быть, в нем он расскажет об этой сверходаренной девушке, которая в возрасте 12 лет уже говорила по-гречески, в 18 написала книгу о Пиндаре, а в 1958 году переехала в Соединенные Штаты[111], где перевела Генри Джеймса и спасла от забвения Адриана, императора II века[112], поступив как Флобер в своем «Саламбо», иными словами, «найдя приют во тьме былых времен».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.