Масонские козни колобка

Масонские козни колобка

Михаил Елизаров. Бураттини. Фашизм прошел: Сборник. М.: АСТ

Писателю-патриоту Михаилу Елизарову на момент выхода этой книги уже исполнилось 38 лет. Из них первые двадцать восемь он прожил на Украине, в родном Ивано-Франковске и в Харькове, где постигал азы филологии и оперного вокала, а следующие семь — в Германии, где учился на телережиссера. Это, конечно, была не жизнь, а мучение: у Ивано-Франковска «мудацкое выражение лица», Харьков похож на злопамятного ларечника, а Берлин и вовсе — «холостой гомосексуалист, больной герпесом». Так что кабы не щедрые немецкие гранты, Елизарову пришлось бы обмывать трупы в морге и подрабатывать оператором гей-порно. Надо ли добавлять, что в этих нечеловеческих условиях бедняге не удалось стать ни филологом, ни певцом, ни режиссером?

Последние пять лет Михаил живет в Москве и мучается ужасно. В подземном переходе торговки приезжей национальности нагло не хотят продавать страдальцу слойки с творогом и зажимают сдачу, а если писатель вякнет вслух о творящемся беспределе, его самого могут сдать в милицию «за разжигание и прочую ксенофобию»: ведь «у Москвы ни стыда, не совести, ни исторической памяти». Что делать? Умотать в другой город? А куда? Вся «постсоветская Россия похожа на прокаженного», скорбит Елизаров (ранее он же называл всю Европу «гнусным сифилитиком»). Но в Москве его, по крайней мере, печатают, и даже вот вручили Букеровскую премию. На нее можно купить тридцать тысяч слоек с творогом: не съесть, так понадкусывать.

Новая книга писателя — отчасти жалобные мемуары, но главным образом авторская проза на грани публицистики. Настрадавшись в подземном переходе, автор вымещает гнев на героях сказок. Когда игрушки ломает ребенок, он познает окружающий мир. Когда потрошить игрушки берется взрослый, у него иная цель: доказать, что в мире нет волшебства, а некогда любимые персонажи — гробы повапленные, внутри которых мусор, опилки и прочая белиберда. Оказывается, Наф-Наф из «Трех поросят» — тайный масон. Волк из «Ну, погоди!» — явный трансвестит. Хоттабыч — то ли таджикский гастарбайтер, то ли ваххабит (которого надо хотя бы время от времени мочить в санузле). Буратино — фашист и двойник Муссолини. Козленок, который умел считать до десяти, — воплощение Антихриста.

При чтении книги вспоминается анекдот о психиатре, который показывает тесты Роршаха пациенту, а тот в каждой кляксе видит голую женщину и наконец восклицает: «Доктор, да вы сексуальный маньяк!» Порой Елизаров обращает озабоченный взор на голливудскую киноклассику (и тогда интересуется, «как бы сложились сексуальные отношения между Энн и Кинг-Конгом»), но основной объект его внимания — те же детские сказки. Лисица из «Колобка» — «это Похоть», которая «наводит бесстыжие мороки». Дуэт «Волк и заяц» в «Ну, погоди!» — «сексуальная клоунада», развязка каждого сюжета того же мультика — «сорвавшийся коитус». А «вечно эрегированный нос Буратино — символ его мужской состоятельности». И так далее.

В интервью газете «Завтра» писатель признается: «Я говорю о том, что меня реально волнует». Судя по книге, волнует автора не только «поврежденная мужская суть» Волка. Для патриота есть вещи и поважнее. Что, например, обнаруживают на Луне Незнайка и Пончиком? «Кагал эксплуататоров», конечно. А вглядываясь в сюжет «Приключений Буратино», бдительный Елизаров прозревает «иудейскую метафизику» Карабаса-Барабаса, который-де и внешне смахивает на «плакатного иудея-эксплуататора». Наибольший же простор для обобщений дает писателю мультик «Возвращение блудного попугая». В нем, представьте, талантливо разоблачена «извечная пятая колонна — диссидентское сообщество и его национальный колорит». У Кеши — «библейская» национальность и «семитский нос-клюв». Попугай — «брюзга, диссидент, нытик, доморощенный Абрам Терц-Синявский», он «тайно посещает синагогу» и мечтает драпануть. «Мальчик Вовка (читай власть) — души в попугае (еврее) не чает, а Кеша всегда и всем недоволен». Вовка всякий раз спасает своего подопечного, а зря: попугай «разрушителен, как Чубайс или Гайдар, которые несколько лет спустя продемонстрируют стране свои ужасные таланты». О-о, и тут, в детской песочнице, тоже проклятый Чубайс! Похоже, автор поторопился, назначив Антихристом серенького козлика…

Писатель Захар Прилепин о своем украино-германомосковском коллеге недавно высказался так: «Елизаров литератор, безусловно, русский, осененный крылом русской литературы». Ну конечно, кто бы сомневался? Не крылом же блудного попугая-космополита его осенило, в конце-то концов…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.