И папу Римского — тоже он!
И папу Римского — тоже он!
Федор Раззаков, Михаил Крыжановский. Высоцкий — суперагент КГБ. М.: Алгоритм
Рихард Зорге? Шандор Радо? Ким Филби? Рудольф Абель? Конон Молодый? Забудьте: все эти светила советской разведки меркнут на фоне звезды первой величины, суперагента, личной креатуры шефа КГБ Юрия Андропова. Фамилия нашего джеймсбонда — Высоцкий, имя — Владимир, прикрытие — Театр на Таганке, легенда — актер и певец, место деятельности — вся планета, характер операций — универсальный, от вербовки агентов до терактов.
Наконец-то Раззаков с Крыжановским раскрыли нам глаза на истинное лицо барда! Мы-то думали, что Высоцкий состоялся благодаря таланту и труду, но теперь нам объяснили, что без КГБ он остался бы никем — дурно одетым, нищим и некрасивым человеком, который «умел взять три аккорда и спеть для души». Мудрец Андропов увидел в невзрачном певце потенциал супершпиона: оказывается, «с помощью, в общем, нехитрых приемов в виде поэтических откровений под гитару» можно «манипулировать миллионами». КГБ устраивал Высоцкому концерты по всему миру и не позволял его уволить с Таганки, несмотря на срывы: «КГБ дал понять Любимову, что у Высоцкого есть дела не менее важные, чем театр, и его трогать нельзя».
У авторов нет ни единого документа, подтверждающего их «версию», — одни намеки, домыслы и «реконструкции». Метод построения «чекистской» биографии прост до идиотизма: берется известный факт и трактуется в фантастическом ключе. Ездил в Балашиху с концертом? Значит, проходил спецподготовку в Балашихинской диверсионной школе КГБ. Приезжал в Сибирь к другу Вадиму Туманову? Значит, изучал «возможность доставки золота в Западную Европу». Был на даче Хрущева? Ясно, что с заданием: «Выдавая себя за опального певца, попытаться разговорить его как по поводу мемуаров, так и на другие темы. В частности, Высоцкий настойчиво добивался от Хрущева характеристик на действующих членов Политбюро». Сразу представляешь, как Никита Сергеевич диктует гостю: «Брежнев. Характер нордический, стойкий. Суслов. В порочащих связях замечен не был. Громыко…»
Из множества причин, по которым герой книги решил связать судьбу с КГБ, авторы особо выделяют три. Первая — идеологическая: Высоцкий «верил в прогрессиста Юрия Андропова». Вторая причина — личная: без помощи Комитета у Высоцкого не было шансов завоевать расположение Марины Влади, но он знал, что «Влади даст свое согласие на связь с ним, поскольку этот роман был необходим КГБ». Третья причина — материальная: «Высоцкому как особо ценному агенту могли идти неплохие деньги», а «когда дело касалось денег, в нем просыпался расчетливый еврей».
«Со своей стороны, могу предложить одно дело — оно мне по зубам. Нелегальная работа за границей. Я изучаю испанский язык и работаю на вас. Ну, скажем, в Аргентине. Скрываюсь под личиной хозяина ночного кабаре». Нет, это не Владимир Высоцкий общается с Юрием Андроповым. Это куплетист Буба Касторский в кинофильме «Новые приключения неуловимых» обращается с предложением к полковнику Кудасову, обещая передавать секретные донесения под видом экзотического танца. Впрочем, деятельность агента Высоцкого описана авторами в таком же опереточном стиле, с поправкой на советский новояз. В Португалию он приехал не отдыхать, а «привез деньги для Португальской компартии». В Венгрии не только снимался в кино, но и «включился в процесс формирования европейского наркотрафика в роли связующего звена между Центром (Москвой) и советскими резидентурами». В Перу по заданию КГБ встречался с главой Медельинского картеля Эскобаром. А во время «опасной гастроли» в Риме устраивал покушение на папу — Иоанна Павла II. «Из наших, из поляков, из славян»? Тем опаснее для соцлагеря! И суперагент наносит удар…
Можно было бы попенять авторам за то, что они оставили без внимания извержение вулкана Августин на Аляске в 1976 году — как раз когда Высоцкий приезжал в Штаты (не климатическое оружие ли он там испытывал?), таинственную смерть Мао Цзэдуна, тайфун в Пакистане в 1970 году и пр., однако чем дальше читаешь книгу, чем меньше хочется иронизировать. Когда же тебе намекают, что Высоцкий, вероятно, был причастен к гибели Александра Галича и мог писать доносы на авторов альманаха «Метрополь», становится совсем тоскливо. Глупость перетекает в гнусность: ведь перед нами — не беллетристика, а как бы «документальное расследование». В отличие от веселого жанра mocumentary (стилизации под документ, вроде «Зелига» Вуди Аллена или «Первых на Луне» Алексея Федорченко), жанр квазиисторической фальсификации ориентирован на тех, кто с радостью примет на веру любую абракадабру, если описанная знаменитость будет выглядеть там как можно неприглядней. «Неужели такой я вам нужен после смерти?» — с горечью спрашивал Высоцкий в своей пророческой песне. Увы, Владимир Семенович: некоторым — именно такой.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.