Продается семнадцатилетняя девушка

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Продается семнадцатилетняя девушка

Спектакль начинается. Появляются Лопахин и Ду-няша, потом к ним присоединяется Епиходов, пустые разговоры о погоде, ахи, охи; наконец входят: Раневская, Аня, Гаев, Варя, Шарлотта, Пищик, Фирс, Яша. И – опять о погоде, опять болтовня ни о чем.

ЕПИХОДОВ. Не могу одобрить нашего климата. Наш климат не может способствовать в самый раз. ШАРЛОТТА. Моя собачка и орехи кушает. ПИЩИК. Вы подумайте!

Плачут, ахают, смеются, пьют кофе, жалуются на скрипучие сапоги, и только через 20 минут сценического времени (а это очень много) мы узнаём, какая туча над ними сгустилась, – узнаём главную тему.

Сперва как увертюра возникает речь о деньгах, о расходах. И начинает эту пошлую тему Аня – самая юная, нежная, восторженная, наивная. Но оказывается, она замечает все: и мелкие мамины траты, и кто что заказывает в станционных буфетах.

АНЯ (Варе, о матери). Дачу свою около Ментоны она уже продала, у нее ничего не осталось, ничего. У меня тоже не осталось ни копейки, едва доехали. И мама не понимает! Сядем на вокзале обедать, и она требует самое дорогое и на чай лакеям дает по рублю. Шарлотта тоже. Яша тоже требует себе порцию, просто ужасно.

«Мама не понимает!» – это значит, что Аня и в Париже, и по дороге из Парижа не раз пыталась маму образумить. А та «не понимала».

Аня не повторяет чужие слова, не копирует ни маму, ни дядю. Это она сама соображает.

Жизнь нищей дворянки горька, будущее туманно. И это их счастье, что туманно; им и в страшном сне не снится, что с ними через несколько лет сделают братцы-матросики, что будет со всей их породой.

***

Девочки – вот кто нам, зрителям, сообщает главную тему пьесы. До этого – никто ни полслова, ни полнамека. Боялись сказать. Так деликатные люди боятся говорить о самочувствии смертельно больного.

АНЯ. Ну что, как? Заплатили проценты?

ВАРЯ. Где там.

АНЯ. Боже мой, Боже мой…

ВАРЯ. В августе будут продавать имение.

В старом русском театре или в голливудском кино здесь грянул бы удар грома.

Только тут от них, от детей, мы узнаём главное: имение – вишневый сад – выставлено на торги, уходит за долги. Аня и Варя, эти девушки (дети!) с ужасом смотрят в будущее. А спасение – в богатом муже: или Лопахин – для Вари, или вообще неизвестно кто – для Ани; лишь бы богатый.

АНЯ (о Лопахине). Варя, он сделал предложение?

ВАРЯ. Я так думаю, ничего у нас не выйдет… Хожу я, душечка, и все мечтаю. Выдать бы тебя за богатого человека.

И это поэтическая мечта? Поэтическая жизнь? У девочек одинаковые житейские мечты: чтобы сестра вышла за богатого – спасла сад (жизнь) от продажи.

Романтик Гаев, о котором все помнят (если помнят) только высокопарную речь про «многоуважаемый шкаф», тоже мечтает спасти имение:

ГАЕВ (Ане и Варе). Я думаю, напрягаю мозги… Хорошо бы получить от кого-нибудь наследство, хорошо бы выдать нашу Аню за очень богатого человека…

Как похожа мечта Гаева на мечту Вари. Значит, это обсуждается в семье: продажа Ани. И она – согласна. А разве не понимает, чем придется платить?

Чуть позже:

ГАЕВ (о Раневской). Она вышла за недворянина и вела себя нельзя сказать, чтобы очень добродетельно. Я ее очень люблю, но, надо сознаться, она порочна. Это чувствуется в ее малейшем движении…

АНЯ. Милый дядя, тебе надо молчать. Что ты говорил только что про мою маму, про свою сестру?

ГАЕВ. Да, да… Это ужасно! Боже мой! Боже, спаси меня!.. Кажется, вот можно будет устроить заем под векселя, чтобы заплатить проценты в банк. (Ане) Твоя мама поговорит с Лопахиным; он, конечно, ей не откажет… (многоточие Чехова. – А.М.) Честью моей, чем хочешь клянусь, имение не будет продано!

АНЯ (со счастливым выражением лица). Какой ты хороший, дядя, какой умный! Я теперь покойна! Я счастлива!

Это, знаете ли… назвал сестру порочной и тут же спланировал: пусть порочная сестра «поговорит» с Лопахиным – он, конечно, ей не откажет, м-да… и поклялся честью. И дочке эта идея очень понравилась.

***

Девочки все понимают. Девочки не склонны молчать. Почему же в финале они молчат, когда Раневская решила их ограбить, оставить без гроша?

РАНЕВСКАЯ. Я уезжаю в Париж, буду жить там на те деньги, которые прислала ярославская бабушка на покупку имения – да здравствует бабушка!

И все смолчали?! И Гаев не воскликнул смущенно: «Люба! А как же Аня?!» И Аня не ахнула: «Мама! А как же дядя?!» Такие вежливые? Но даже из-за пяти рублей был скандал – Варя кричала: «Уйду, людям есть нечего!»

Ай-ай-ай. Аристократ, провозглашает гордые идеалы, со слезами на глазах говорит о добре и справедливости, а готов продать любимую племянницу какому попало богачу, а сестру послать к тому, кого в лицо называет хамом… Аристократка забирает все деньги (которые принадлежат ее дочери) и – в Париж, к любовнику.

Если аристократы такие, тогда уж лучше хам Лопахин.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.