Наталья Иртенина «Меж зыбью и звездою» («Две беспредельности» Ф. И. Тютчева)
Наталья Иртенина
«Меж зыбью и звездою» («Две беспредельности» Ф. И. Тютчева)
«Жизнь Тютчева можно рассматривать как художественное произведение: имя ему драма», — такой виделась судьба поэта писателю русского зарубежья Борису Зайцеву.[1] Сам Федор Иванович давал более сильную оценку тому, что было его жизнью: «…в недрах моей души трагедия…».[2] На первый взгляд оба эти утверждения кажутся парадоксальными. Внешне жизнь Тютчева складывалась относительно благополучно:[3] он любим и любит, окружен заботливыми дочерьми, его ценят в высшем обществе, правда, с дипломатической карьерой ничего не вышло — это поприще пришлось оставить, но ведь за почестями и материальными благами поэт никогда и не гнался. В чем же дело, в чем трагедия?
Александр Блок, называя Тютчева «самой ночной душой», имел в виду прежде всего его поэзию. Но могут ли стихи быть оторваны от жизни, от судьбы поэта? Тем более такой жизни, как у Тютчева: почти все его биографы[4] говорят о том, что поэзия для него была естественным продолжением его жизни, его стихи — это события самой этой жизни, органически выливавшейся в стихотворные формы. «Ночная душа» — определение всего мирочувствования поэта, его взаимоотношений с жизнью. Трагедия души ищет выражения в ночных мотивах поэзии. Отчаяние и тревога находят минутное успокоение в гармонии с изнанкой дня и света — во мраке ночи и тусклом звездном мерцании.
Но отчего такое обостренное восприятие жизни? Детство Тютчева было почти идиллическим: стародворянская усадьба в орловской губернии с ее патриархальным бытом, любящие родители, больше других детей отличавшие баловня Феденьку, беззаботные годы учебы в Московском университете.[5] В зрелые годы внешние обстоятельства отнюдь не мешали Тютчеву жить уверенной жизнью крупного столичного чиновника,[6] как не мешали ему блистать в светских гостиных, быть близким к придворным кругам («всеобщий любимец и баловень, enfant terrible русского двора», — писал о нем позже его сын Ф.Ф.Тютчев[7]), завоевывать внимание и благосклонность салонных красавиц. Не материальные же затруднения, с молодых лет сопровождавшие Федора Ивановича, были виной его трагического мироощущения!
Может быть, все дело в печати гения, дара не от мира сего, которым Тютчев был отмечен с детства? Ведь «должность» гения, на которую человек определяется задолго до своего рождения, отнюдь не синекура. И не всем удается донести эту ношу до конца. Многих она сгибает, ломает и плющит своей тяжестью. И главное — она не позволяет свернуть с дороги, намеченной кем-то свыше...
Конец ознакомительного фрагмента.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.