13

13

В понедельник Митя не вышел на работу. Написал заявление на расчёт, оставил на столе в курилке и даже «до свидания» не сказал.

— Сдаст, потрох! — психовал Игорь. — Куль знает, что ему его жопа нашептала. Пойдёт в ментовку и сдаст.

Такая опасность существовала. Всё-таки Волокотин терпеть не мог, когда над ним смеются, гордец был страшный, хоть и с говорящей жопой. Мог и отомстить…

Но буквально на следующий день о Мите все позабыли, потому что из-под сварочного стола вылез незнакомый мужик и спросил:

— Это Россия?

Мужику на вид было лет пятьдесят, худощавый, очень загорелый и при этом вполне грамотно экипирован для одиночного подземного путешествия, хотя на спелеолога не походил. И говорил с лёгким акцентом.

— Ты кто? — спросил Вовка, покрепче сжимая в руках кузнечное зубило.

— Я Завидфолуши. Георгий Трофимович.

— Чего хотел, Георгий Трофимович? — Вовка заметно волновался: все мужики были на кухне, а вдруг этот чудик подземный не один пришёл, а с американским спецназом?

— Вернуться, — ответил пришелец.

— Так возвращайся.

— Вы не так меня поняли, — Завидфолуши снял каску и надел очки. — Я уже вернулся. Там, внизу, горный комбайн. Это я его угнал…

Вовка взял незваного гостя под стражу и препроводил на кухню.

— Шпиона поймал.

Мужики с интересом посмотрели на Завидфолуши.

— Сам пришёл? — спросил Игорь, который шпионов терпеть не мог, как французов и ментов. — Или куль тебя принёс?

Георгий Трофимович не смутился. Он уселся на свободный стул, внимательно оглядел присутствующих. Взгляд его задержался на Опарыше, который стоял у окна.

— Это, значит, тебе полицейский по заднице попал? — спросил Завидфолуши.

Мужики посмотрели на Андрюху. Он и впрямь по возвращении из Америки серьёзно припадал на правую ногу, но о том, что он рисковал жизнью и что в него стреляли — об этом умолчали все, включая Бена.

— Патрульный утром ходил, кровь искал, — сказал Георгий Трофимович.

— Какую кровь? — смутился Андрей.

— Какую кровь? — спросили все.

— Ну, когда тебе шариком стеклянным по заднице попали, ты что кричал?

Андрюха почесал редкие волосики на макушке…

— «Блядь» я кричал…

— А полицейский русского языка не знает, поэтому ему показалось, будто ты по-английски кричал.

— А что, в английском есть слово «блядь»? — удивился Игорь.

— Нет. Но есть слово «blood» — кровь по-нашему… Только я не по этому догадался, что вы русские. Просто эти двое, когда драпали, спрятались у меня в автомастерской, там дверь чёрного хода всегда открыта, вот они и влезли. А я утром подмести решил и окурок нашёл…

Георгий Трофимович показал бычок, над фильтром которого хорошо читалась надпись «Русский стиль».

— Да, Андрюха, спалился ты, — сказал кузнец.

— Я не курил! — обиделся Опарыш. — Я только «Тройку» курю!

— «Русский стиль» я курю, — сказал Оскар. — Видимо, у Андрюхи к ботинку прилипло.

Тут вмешался Вовка:

— Ты про комбайн, про комбайн расскажи! Вообще непонятно, откуда он взялся!

И Завидфолуши рассказал.

Тридцать пять лет назад из Канады в Советский Союз пришло письмо: мол, бабушка Ревекка преставилась и оставила в Калгари дом и круглую сумму единственному родственнику в далёком уральском городке. Приезжайте, мол, получите и распишитесь.

Путаницы случиться не могло — Завидфолуши имелся на тысячу вёрст кругом лишь один, и это был Георгий Трофимович. Бабушка Ревекка приходилась ему двоюродной тёткой, кузиной отца, которая пропала во время войны. А Георгий Трофимович с детства любил книгу «Граф Монте-Кристо». И когда в парткому ему наказали отказаться от наследства в пользу государства, он угнал горный комбайн. Прикинул по глобусу, куда копать надо, — и угнал.

— Только промахнулся… Никаких ведь приборов, по одному глобусу шёл. Вот и дорылся — в эту пещеру угодил.

— Наследство-то получил? — хором спросила бригада.

— Не сразу. Сначала в Мексике обжился, язык выучил, потом уже наследство.

Помолчали. Наконец, Оскар сказал:

— Вот что, Трофимыч. Мужик ты, сразу видно, свой. Поэтому мы должны с тобой поговорить начистоту.

— В смысле? — не понял сварщик. — О чём?

— Лёха, давай! — токарь кивнул кузнецу. И тот рассказал про шальные бабки и про мысль — на ненужные в России доллары обменять ненужные в Америке рубли.

— А если назад хочешь — нам не жалко: возвращайся сам, и хоть всю Тихуану сюда тащи. Но ты нам пока там нужен, — Лёха ткнул пальцем в пол. — Ты нам поможешь — и мы тебе поможем.

Завидфолуши кивнул:

— Когда начнём?

— В пятницу приходи. В пятницу всё обсудим.

На том и порешили. Так у мужиков в Америке появилась агентурная сеть.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.