Фьельбака

Критики, готовые закрыть глаза на схематичность сюжетов и некоторые другие упущения по части художественности, называют Камиллу Лэкберг «королевой шведского детектива». Девять романов, экспорт в 30 стран, первые места в списках бестселлеров по всей Европе, очень жестокие убийства, мрачная погода, социально озабоченные персонажи – стандартный набор для автора шведских детективов. Первыми на русский были переведены ее книги «Ледяная принцесса» и «Проповедник». Действие в них происходит во Фьельбаке – небольшом поселке на западном берегу Швеции, в 150 км от Гётеборга. Лэкберг там выросла.

Зимой, в минус 14 и при кинжальном ледяном ветре, заброшенная Фьельбака может иллюстрировать еще и понятие «мрачный». Прилепившийся к огромной скале рыбацкий поселок, где есть и старинная церковь, и красивая площадь с памятником Ингрид Бергман, и отель, которым владеют два настоящих морских капитана, – Аркадия летом, и если вы откроете словарь на слове «живописный», то наверняка увидите там фотографию Фьельбаки. Летнюю фотографию.

Зимой все заколочено, всюду надписи, смысл которых – «приходите летом». Зато видно, до какой степени эта местность подходит для создания «парка преступлений» по модели английского Мидсамера (вымышленного графства, где разворачивается действие сериала «Чисто английские убийства»): жителей мало, все тише воды ниже травы, зашкаливающее благополучие, никогда ничего не происходит – ничего, кроме даже не «идеальных убийств» (это британская модель), а Очень Тяжких Насильственных Смертей (модель скандинавская).

Среднестатистическая завязка романа про Фьельбаку выглядит примерно так: на пустоши обнаружен труп зверски замученной девушки, покоящийся на двух заблаговременно выкопанных из могилы скелетах. На труп натыкаются какие-нибудь дети – а затем к делу подключается Патрик Хедстрём (у которого, как и у всех шведских следователей, очень много личных проблем, да к тому же на шее сидит жена, описывающая затем раскрытые преступления в романах-бестселлерах). Стоит ли упоминать, что одним трупом дело никогда не ограничивается.

Непосредственно из культурного центра – площади Ингрид Бергман – можно перескочить в хтоническое пространство: отсюда ведет лестница к Кунгсклифтану – Королевской расщелине. Это очень мрачное, очень узкое, с прямыми стенами ущелье – небольшое, но впечатляющее. Сверху на него упали гигантские гранитные валуны, которые, однако, не смогли протиснуться между скал и поэтому нависают над ними; камень над проходом кажется воплощением предостережения – в любой момент мир благополучия может быть раздавлен безжалостной стотонной массой.

Именно здесь, между скал, маленький мальчик обнаруживает тело молодой женщины в начале «Проповедника» – тело, под которым, как потом выясняется, лежат – угадали – еще два скелета. Прошлым летом проход по ущелью был закрыт – слишком опасно; но никому не пришло в голову загораживать Кунгсклифтан зимой – так что вы поняли, когда лучше всего приезжать во Фьельбаку.

Ущелье прорезает утес Веддебергет, который является ландшафтной доминантой Фьельбаки. Если вы сможете продержаться на ледяном ветру больше трех секунд, не пожалейте десяти крон на то, чтобы бросить их в щель автоматической подзорной трубы: вид сверху на залив, в водах которого разместился целый архипелаг, застроенный элегантными лодочными домиками, стоит того, чтобы заработать менингит от соприкосновения черепа с невероятно холодной сталью окуляра.

Камень Кунгсклифтана – та Кааба, у которой уместно завершить паломничество по «детективной Швеции»; Фьельбака, несомненно, одно из красивейших мест на Земле, даже если ради того, чтобы оказаться здесь, нужно было прочесть запутанный и дурно написанный роман об убийствах.

У всякого паломничества, однако, должна быть какая-то цель, идея. Люди, отправляющиеся в Иерусалим или Мекку, собираются проделать определенную духовную работу – и не только поклониться святыням, но и обрести некую благодать. К какой, казалось бы, идее, к какой философии можно приобщиться, проехавшись по местам вымышленных преступлений? Что такое могут дать человеку все эти иногда живописные, иногда нет здания редакций, маяки, лодочные сарайчики и ветряные мельницы, где кого-то расстреляли, кого-то расчленили, а кого-то взорвали? Правда ли, что «детективный туризм» можно назвать видом паломничества?

Скорее да, чем нет. Идея, к которой причащается человек, совершающий экскурсию по ларссоновскому Стокгольму или манкеллевскому Истаду, – это идея государства, которое в состоянии отвечать на современные вызовы, а не просто, как все остальные, вяло отмахиваться от них, будучи заранее уверенным, что преступность, коррупция и расизм – проблемы заведомо нерешаемые. Идея общества, которое в состоянии контролировать свое государство – и помогать ему в тот момент, когда оно не справляется со своими обязанностями. Идея своего рода утопической страны, которая бесперебойно выдумывает себе кошмары только для того, чтобы с помощью такого изощренного психического маневра остаться страной, где вероятность реализации подобных сценариев сведена к минимуму. Страны, в которой тоже есть бытовое насилие, загнанные в подсознание коллективные психотравмы прошлого и нелегальная иммиграция, – но населенной героями, которые готовы шпионить друг за другом, гоняться с мигалкой за нарушителями скоростного режима и влезать на серверы госучреждений ради того, чтобы их страна оставалась самым безопасным местом на Земле, откуда никто не захочет убегать.

Разумеется, верить в существование мира, в котором искоренена преступность, – примерно то же самое, что верить в Хоттабыча или Гарри Поттера, однако бум скандинавских детективов – феномен, свидетельствующий о том, что взрослые тоже нуждаются в иллюзиях. И пусть в действительности зло наказывается очень редко, Ларссонленд – функционирует.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.