«Из сердца вырванные звуки…». Поэзия Аполлона Григорьева
«Из сердца вырванные звуки…». Поэзия Аполлона Григорьева
Две гитары, зазвенев,
Радостно заныли…
С детства памятный напев,
Старый друг мой, ты ли?
Перефразируя известное изречение Гоголя, можно сказать: какой русский не знает и не любит этого стихотворения, ставшего песней? Так же как и другую похожую – «О, говори хоть ты со мной, подруга семиструнная!..». Однако далеко не все, поющие эти забубенные цыганские застольные, знают, что их автор – замечательный русский поэт Аполлон Григорьев и что эти стихотворения часть его лирического цикла «Борьба».
Свою трагическую и одновременно яркую, прекрасную судьбу поэт сам предсказал в раннем стихотворении «Комета»:
Когда средь сонма звезд, размеренно и стройно,
Как звуков перелив, одна вослед другой,
Определенный путь свершающих спокойно,
Комета пролетит неправильной чертой,
Недосозданная, вся полная раздора,
Невзнузданных стихий неистового спора,
Горя еще сама и на пути своем
Грозя иным звездам стремленьем и огнем, —
Что нужды ей тогда до общего смущенья,
До разрушения гармонии?.. Она
Из лона отчего, из родника творенья
В созданья стройный круг борьбою послана,
Да совершит путем борьбы и испытанья
Цель очищения и цель самосозданья.
Наверное, никто из русских поэтов не сумел с такой трагической точностью определить противоречивое место художника в жизни общества. Его жизнь – это всегда борьба, всегда движение, как говорил другой поэт, А. К. Толстой, «против течения» жизни. Поэт отчаянно любит спокойные и стройные звезды, посвящает им свои яростные строки – но ничего не может с собою поделать, мчится, весь полный раздора, между них, грозя огнем своей всеразрушающей страсти… Впрочем, пересказывать стихи – дело неблагодарное и безнадежное.
В историю русской литературы Аполлон Григорьев вошел прежде всего как критик, создатель оригинальной концепции «органической критики». Однако современники ценили и его стихи, печатавшиеся в журналах и ходившие в списках. Однако собрал их и издал лишь много лет спустя Александр Блок, снабдив замечательным очерком о полузабытом поэте.
Блок увидел в Григорьеве родственную душу, такого же «русского Гамлета», каким он считал самого себя. Словно бы о себе говорил он, так характеризуя творчество Григорьева: «Чем сильнее лирический поэт, тем полнее судьба его отражается в стихах. Стихи Григорьева отражают судьбу его с такой полнотой, что все главные полосы его жизни отпечатлелись в них ярко и смело».
Современники тоже заметили эту главную особенность лирической поэзии Григорьева. Так, Белинский, отказывая ему в праве именоваться поэтом, вынужден признать: «Он певец вечно одного и того же предмета – собственного своего страдания». А Достоевский, признавая Григорьева «бесспорным и страстным поэтом», называл его «наиболее русским человеком» из всех современников, постоянно страдающим, подобно героям Федора Михайловича, от трагической раздвоенности личности.
Эта раздвоенность не могла не сказаться и в стихах Григорьева: страстных, нервных и неровных. В них он молится и страдает, восхищается и проклинает, через несколько строк бросается от «Я ее не люблю, не люблю» к не менее искреннему «Я вас люблю…».
Он действительно был по-настоящему русским поэтом, выразившим в своих стихах мир души со всеми его противоречиями. Он никогда ничего не сочинял – слова лились на бумагу сразу, минуя цензуру мозговой рефлексии. А это не может не «заразить» авторской страстью читателей. Именно поэтому Аполлон Григорьев навсегда вошел в русскую поэзию как ее первый «стихийный гений», для которого, по словам Блока, «борьба с темной силой была борьбою с самим собой».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.