ЛЕВ ТОЛСТОЙ Лев Николаевич, граф 28. VIII(9.IX).1828, Ясная Поляна Тульской губернии — 7(20).XI.1910 — станция Астапово (ныне ст. «Лев Толстой» Липецкой области)

ЛЕВ ТОЛСТОЙ

Лев Николаевич, граф

28. VIII(9.IX).1828, Ясная Поляна Тульской губернии — 7(20).XI.1910 — станция Астапово (ныне ст. «Лев Толстой» Липецкой области)

Льва Толстого, конечно, странно причислять к деятелям культуры Серебряного века. Он — классик из XIX века, реалист золотой воды. Но как игнорировать то, что последние годы жизни Льва Николаевича (1900–1910) приходятся как раз на расцвет Серебряного века. Он жил в это время и творил свою толстовскую литературу.

«Жутко приближаться к Толстому — так он огромен и могуч; и в робком изумлении стоишь у подножия этой человеческой горы. Циклопическая постройка его духа подавляет исследователя…» (Юлий Айхенвальд).

«Это не человек, а человечище, Юпитер» (Антон Чехов).

Ты как пророк явился к нам,

Тебе чужды пороки наши —

И сладкой лести фимиам

И злом отравленные чаши.

Ты хочешь небо низвести

На нашу сумрачную землю… —

так писал Константин Фофанов. И Анна Ахматова в восхищении: «Силища какая. Полубог! Но весь из себя и через себя — и только…» Дмитрий Мережковский утверждал, что человеческий смысл творчества Толстого в том, что тот отважился смело заглянуть в «бездну плоти».

«Пока Толстой жив, — размышлял Александр Блок, — идет по борозде за плугом, за своей белой лошадкой, — еще росисто утро, свежо, нестрашно, упыри дремлют, и — слава Богу. Толстой идет — ведь это солнце идет».

До наступления Серебряного века были написаны Толстым «Казаки», «Война и мир», «Анна Каренина», «Крейцерова соната», «Исповедь»… В 1899 году был закончен роман «Воскресенье». Уже после смерти Льва Николаевича были опубликованы «Отец Сергий», «Живой труп», «Фальшивый купон»…

Толстой переписывался чуть ли не со всем миром. Он получил около 50 тысяч, написал сам 8 312 писем. В интервью в 1905 году он сказал корреспонденту газеты «Будапешт Хирлап» Густаву Шерени: «Вы можете спрашивать меня о чем угодно. Я отвечу в соответствии со своими убеждениями, потому что мой главный принцип — истина, и человек в ответе только перед Богом. Я не боюсь никого на свете и буду говорить правду, даже если меня снова предадут анафеме…»

Великому правдолюбцу и мудрецу вопросы задавали разные. «Дорогой граф, что мне делать?» — писали отовсюду, — из Америки тоже. Кстати, в Америке издан фундаментальный труд «Л.Н. Толстой и США», где собраны сотни писем простых американцев.

Из ответов американскому журналисту Джеймсу Крилмену (1901): «Когда добро и зло противоборствуют на равных, побеждает добро. Таков общий закон жизни».

Но, увы, на равных не всегда выходит, это почувствовал и испытал сам Толстой, когда в конце февраля 1901 года он был отлучен от церкви. Однако это отлучение вызвало обратную реакцию в народе: опальный граф был завален сочувственными телеграммами и письмами, резко возросло паломничество в Ясную Поляну. Лев Толстой окончательно превратился в идола просвещенной России. Игорь Северянин рисовал такую картину:

Солдат, священник, вождь, рабочий, пьяный

Скитались перед Ясною Поляной,

Измученные в блуде и во зле.

К ним выходило старческое тело,

Утешить и помочь им всем хотело

И — не могло: дух не был на земле…

А ходили ли к Толстому революционеры, террористы и большевики? Лично мне не хочется писать, как писали в советское время: «Революция, Ленин, Толстой», имея в виду статью Ленина «Лев Толстой как зеркало русской революции». Толстой критиковал социализм. Убеждение, что можно придумать наилучшее устройство экономической и социальной жизни людей, Толстой назвал суеверным устроительством. И говорил, что «вредно и тщетно устраивание жизни не только для других людей, но и самого себя… почти все зло мира от этого».

В обращении «Правительству, революционерам и народу» писатель убеждал, что для того, чтобы положение людей стало лучше, надо, чтобы сами люди стали лучше. Но никто не услышал Толстого. Никто не захотел исправляться и духовно совершенствоваться. Как жили во зле, так и остались во зле. Во зле и разрушали Россию…

Еще один крик Толстого «Не могу молчать» (1908) — против смертной казни, — тоже не был услышан.

Не был удостоен Лев Толстой и Нобелевской премии, что сегодня нам кажется весьма странным. Странным для нас, но не для Льва Николаевича, ибо он в конце жизни боялся только двух вещей: своей жены и Нобелевской премии. «Отказываюсь же я потому, что убежден в безусловном вреде денег», — отвечал Толстой всем, кто его уговаривал, что нельзя отказываться от Нобелевской премии. Деньги вредны? Да, Лев Николаевич — уж точно не Алексей Николаевич, тот, третий Толстой как раз очень любил «металл» и роскошь, связанную с ним.

Итак, Лев Толстой отказывался от премии. С другой стороны, Норвежский Нобелевский комитет трижды выдвигал Толстого на соискание Нобелевской премии, и трижды эта кандидатура была отвергнута из опасения прославить знаменитого «анархиста», чья «философия разбросана и бессистемна». Н-да… Чего только не бывает в этом мире!..

А тем временем Лев Николаевич продолжал работать, в частности, над книгой «Круг чтения». И как отмечал Юлий Айхенвальд: «Сквозь рассуждения и морализацию его позднейших книг прорывается, словно луч неугасимого солнца, прежняя сила художественных очарований».

Приведем выдержки из дневника Душана Маковицкого, непосредственного свидетеля жизни Льва Николаевича в Ясной Поляне:

27 мая 1905 года: «Л.Н.: На моих глазах народ испортился. Но я перед русским народом благоговею. У него религия, философия, искусства свои…»

10 марта 1906 года: «Л.Н.: Какое время! Много злобы, озлобления от революции. Но и пропасть добра: свобода печати, могут читать Герцена, декабристов…»

3 ноября 1906 года: «Л.Н.: Читаю Фихте и Руссо и прихожу в ужас… Потому что все это сто лет тому назад было высказано, а действия никакого».

8 августа 1907 года: «Л.Н., сидя на диванчике, вздохнул: — Как хорошо быть 80-летним! Не строишь планы: то и то сделать, а просто живешь».

13 апреля 1908 года: «Л.Н. очень усердно занимался. Софья Андреевна шла ему сказать, чтобы прервал, отдохнул. Л.Н. ответил, что ему всего спокойнее за писанием».

11 февраля 1909 года: «Л.Н.: Ох! Книг столько выходит! Тонет в этом мире всякая книга».

6 июня 1910 года: «Л.Н.: Надо читать литературу шестидесятых годов. Теперешние писатели сравнительно с теми — мальчишки».

А вот несколько отрывков из дневников Софьи Андреевны Толстой:

16 января 1909 года: «Положительно ничего больше не делала, все переписывала „Хаджи-Мурата“. Хорошо! Оторваться не могла».

1 июня 1909 года: «Лев Николаевич ездил верхом в засеку. Говорит сегодня: „Я далече ушел от чувства натурализма; меня интересуют не чисто русские вопросы, а всемирные — всего человечества“».

19 октября 1909 года: «…читал „Русскую мысль“, стихи Сологуба и его рассказ „Белая березка“, ужасался на бессмыслицу, и решил, что теперешние писатели — сумасшедший дом». (Следует отметить, что в «Русской мысли» были еще стихи Блока, Брюсова, Белого, З. Гиппиус, Мережковского и повесть Бориса Савинкова «Конь бледный».)

Дневники — это часть толстовского бытия. Сам Лев Толстой вел дневники более 60 лет.

Природа была щедра к Толстому: она подарила ему полных 82 года жизни. Но вот наступил последний год его пребывания на земле — 1910 год.

Максимализм писателя не иссякал. 10 января 1910 года он записал в своем дневнике: «Для жизни необходим идеал. А идеал — только тогда идеал, когда он совершенство».

В его январских записях чувствуется настроение тоски и одиночества. 1910 год — год между двух революций, и Толстого охватывает тревога, он хочет научить, подсказать, предупредить всех о грядущем.

Март. Толстой перечитывает свое духовное кредо: «Чтобы жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять начинать, и опять бросать, и вечно бороться и лишаться. А спокойствие — душевная подлость».

Дневниковая запись от 14 апреля: «Читал свои книги. Не нужно мне писанины больше. Кажется, что в этом отношении я сделал, что мог. А хочется, страшно хочется». В том же апреле Лев Толстой встретился с Леонидом Андреевым, за творчеством которого очень внимательно следил, в свою очередь, Леонид Андреев считал Толстого своим учителем.

Май. Лев Толстой наблюдал за автомобильными гонками Москва — Орел, которые проходили неподалеку от Ясной Поляны. Один из автомобилистов, увидев среди зрителей Толстого, резко затормозил и помахал писателю рукой в перчатке. Остановка была столь неожиданной, что доктор Маковицкий замер от ужаса: машина могла сбить Льва Николаевича. Любопытно высказывание Толстого: «Автомобили нашей жизни чужды. У иных лаптей нет, а тут автомобили». Лев Николаевич вообще весьма отрицательно относился к техническому прогрессу, однако граммофон ему очень полюбился, и он с удовольствием слушал записи на пластинке — пение Паниной, Вяльцевой, Плевицкой и вальсы Иоганна Штрауса.

Июль. Обострение отношений с Софьей Андреевной. Она требовала дневники писателя, а он их прятал от жены и, уходя на прогулку, брал с собой.

28 августа — последний день рождения Толстого, на котором он присутствовал сам.

В сентябре к Толстому приезжал кинооператор Александр Дранков, он устроил для писателя «кинематографические сеансы», к которым Толстой отнесся с живейшим интересом и предсказал кинематографу «великую будущность в деле воспитания».

28 октября (по старому стилю) 1910 года Лев Толстой уходит из Ясной Поляны. Вспоминая об этой драматической теме, Анна Ахматова говорила Лидии Чуковской (запись от 8 мая 1954 года): «Какая гадость была Ясная Поляна! Каждый и все, все, и каждый считали Толстого своим и растаскивали его по ниточке. Порядочный человек должен жить вне этого: вне поклонников, автографов, жен-мироносиц — в собственной атмосфере».

А вот мнение Владислава Ходасевича: «Толстому невыносима была та жизнь, которую, вопреки своим убеждениям, приходилось ему вести подле Софьи Андреевны».

Трагедия Толстого состояла в том, что он оказался между маньяком и истеричкой, — отмечал Александр Дунаев, хорошо знавший атмосферу яснополянского дома на протяжении многих лет. Истеричка — это Софья Андреевна, а маньяк — Владимир Чертков, страдавший душевной болезнью. И, как написал современный поэт Сергей Мнацаканян в стихотворении «Бегство Толстого»:

О том помыслил он с тоской

и нежностью, старик суровый:

бежать от суеты мирской

к несуетной судьбине новой.

От рукописей и вещей,

жены, издателей, усадьбы:

се от лукавого… В душе:

на Божий суд не опоздать бы…

Уже покинув Ясную Поляну, Толстой спросил сопровождавшего его Душана Маковицкого: «Куда бы подальше уехать?..»

Лев Толстой умер на 10-й день своего побега. Как зафиксировал в медицинской карте железнодорожный врач — «пассажир с поезда № 12».

«Со смешанным чувством ошеломления, сострадания, скептицизма, иронии встретила Западная Европа бегство и одиночество Толстого, беспомощно глядя на это событие», — писал один из немецких журналистов, характеризуя впечатление на известие о таинственном уходе знаменитого 82-летнего писателя из дома.

Биограф и переводчик Толстого, директор шиллеровского центра в Берлине Р. Левенфельд сказал корреспонденту газеты «Русское слово»: «Я нисколько не удивлен отъездом Толстого. Для подобной личности это вполне последовательно, логично и естественно. Нам, обыкновенным, заурядным человечкам, уход его кажется безумием. Между тем Толстой поступает как гений, как натура, неспособная жить в разладе с совестью, мириться с пошлым оппортунизмом…»

Австрийская поэтесса и драматург Мария делле Грацие сказала: «Каждый из нас — немного Толстой. Каждый хотел бы воздвигнуть хотя бы тонкую стенку между собой и миром, ради покоя и возможности сосредоточиться на себе…»

На этом можно, пожалуй, поставить точку. Но чуть повременим. Книга эта посвящена деятелям и творцам, тем, кого мы по привычке называем интеллигенцией. А как к ней относился Лев Толстой? В одном из интервью он так обозначил свою позицию: «Я не понимаю, как это интеллигенция составляет отдельный класс… Интеллектуальная сила всюду: и в душе простой крестьянки, и на верхах… Раз человек живет вопросами духа, прислушивается к своей совести, то и интеллигент». Этот ответ Толстого помещен в газете «Раннее утро» в 1909 году.

И последняя — пятая толстовская заповедь:

«Не делайте различия между разными народами и любите чужих так же, как своих».

Вот на этом и завершим краткий рассказ о Льве Николаевиче Толстом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.