Улыбка эльфа

Улыбка эльфа

На экраны вышел фильм «Поцелуй бабочки». В главной роли – самый любимый (по итогам социологического опроса весной этого года) артист всех россиян, Сергей Безруков. Что ж, у нас есть отличный повод поговорить об актерском творчестве.

Самая необходимая и самая опасная вещь для артиста – обаяние. Без него никуда: кого бы ни играл актер, он должен нравиться, привлекать внимание. Но обворожительное излучение, о происхождении которого науке ничего не известно, может заслонить и масштаб таланта, и сущность личности артиста. Разве так не бывает? А вы подумайте хорошенько, нет ли живых примеров перед глазами…

Ровно десять лет тому назад я попала на спектакль «Бумбараш» в студию Табакова, в «Табакерку» (тогда знаменитую). Спектакль меня не увлек, но я обратила внимание на забавного юношу, с насмешливой улыбкой и синими тенями под лукавыми глазками. Он так увлеченно кривлялся в массовке и с таким удовольствием валял на сцене дурака, что не заметить его было невозможно. Фамилия его тогда писалась в общем списке, через запятую – «в спектакле заняты…» – я даже не поняла, как зовут молодого артиста. Лицо запомнила.

Да и трудно это лицо не запомнить – женщины такого не пропускают. Полностью воплощенный рецепт соблазна, но соблазна легкого, летучего. Какая-то красивая испорченность, насмешливая самоуверенность, огромное, неугасимое желание нравиться всем, обманчивый блеск, постоянная игра между трепетом ресниц и уголками губ… Великий писатель Томас Манн называл подобное обаяние – эльфическим, имея в виду нравы сказочных эльфов. Эти прекрасные и злые существа с удовольствием морочат и обольщают людей – простодушные и корявые жители равнин не могут противиться чарующему дурману, исходящему от фантастической природы эльфа.

То ли эльфы помогли своему собрату, затесавшемуся в люди, то ли симпатичный юноша из массовки «Табакерки» оказался везунчиком, но всего-то через десять лет из анонимных статистов он, прямо скажем, далеко шагнул. Теперь имя Сергея Безрукова – главная приманка для публики. Вот и для «Поцелуя бабочки» Безруков оказался основной, так сказать, пыльцой.

В самом начале, в титрах этой картины красуется гордое: «Фильм Антона Сиверса». Какие, однако, нахальные перцы пошли нынче в режиссеры. Обыкновенные ремесленные поделки для массового зрителя подаются как ручная работа мастеров. «Фильм Антона Сиверса»! Можно подумать, новый Тарковский явился. А на самом деле, даже для своего немудреного жанра, «Поцелуй бабочки» слаб, неважно придуман.

Главный герой фильма, программист Орланов, однажды просыпается в постели с незнакомкой, которую подцепил вчера в ресторане. Это изящная китайская девушка Ли. У нее есть два главных женских достоинства – она охотно и с аппетитом занимается любовью, но наутро исчезает и никогда не звонит. Это мужской идеал вообще. В сценарии Аркадия Тигая явно видны следы глубокой мужской тоски по девушкам, которые исчезают наутро и их надо разыскивать, тем самым придавая хоть какую-то ценность обесценившемуся от всеобщей инфляции сексу.

Когда Ли исчезла, программист Орланов поехал на работу – а он передвигается на личном катере, который каким-то образом паркует возле своего дома в центре Петербурга. Внезапно молодой программист понимает, что любит китаянку и жить без нее не может. Небывалая любовь Орланова заставила его нанять частного детектива и узнать, что возлюбленная – член китайской мафии. Ну и так далее. Пара мордобойчиков, гонка на катерах по каналам, легкий пиф-паф и глупый хеппи-энд.

Ведь то, что Безруков влюбился в китаянку (у нас что на Руси – женщины перевелись?), могла искупить только медленная и мучительная смерть героини. Но в финале герои отправляются куда-то в русские просторы лелеять свою «лубофф». Поверить же в эту «лубофф» невозможно.

Безруков не характерный актер, он не создает некоего отдельного от себя человека. Он, за редким исключением, не меняет своей внешности, не варьирует голос. Поэтому вся нагрузка ложится на истинность и силу переживания. Герой должен «жить, думать, чувствовать, любить, свершать открытья». Актер пытается показать силу чувств тем, что несколько раз отчаянно кричит: «Я люблю ее!» Но когда он не кричит, а двигается по сюжету, у него все та же насмешливая улыбка, те же томные глаза, те же манеры вечного любимчика. И видно, что слегка скучающий эльф опять валяет дурака и по привычке морочит людишек.

Обаяние его не покинуло, так когда оно его покидало? И лидера преступного сообщества Сашу Белого из «Бригады», и булгаковского Иешуа из «Мастера и Маргариты», и Сергея Есенина, и Бриллинга из «Азазели», и мошенника из «Китайского сервиза» – он сыграл «на чистом обаянии», как повара в богатых домах жарят «на чистом сливочном масле». Улыбка сияет и точно плавает в воздухе, глаза излучают синие туманы, звучит насмешливая колдовская музыка, начинается карнавал, комедия масок, где не разобрать – кто это, Арлекин или Коломбина… А начнешь думать, вникать – что же, собственно, сыграл актер? И не знаешь, что и сказать.

Как раз всяких мошенников и авантюристов в жанровых картинах Безруков играет замечательно – легко, со вкусом и юмором. Но эльфическое обаяние его оказалось неуместным, например, для роли Иешуа. Картинные волнистые пряди падали на хорошо загримированное лицо, актер старался говорить медленно и значительно, и все-таки насмешливый и самовлюбленный эльф то и дело проглядывал сквозь все сознательные усилия. И когда Пилат на лунной дорожке спрашивал: «Но скажи, ведь казни не было?» – этот Иешуа улыбался так лукаво, так многозначительно и недобро, что в обманчивом лунном свете казался опасным и коварным самозванцем, надменным соблазнителем, а уж никак не сыном Божьим.

А роли идут валом, множатся – вот и Есенин сыгран, да и сам Александр Сергеевич Пушкин оприходован… Неужто вся русская культура спешит принять на себя облик Сергея Безрукова, улыбнувшись нам на прощание злой улыбкой равнодушного к людям, насмешливого эльфа?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.