За что Губенко зарезал Хасбулатова

За что Губенко зарезал Хасбулатова

Мартин Круз Смит. Красная площадь. М.: Новости

В августе 1991 года стало окончательно ясно: Губенко с Хасбулатовым – по разные стороны баррикад. Противостояние могло прекратиться только со смертью одного из двух. Губенко нанес удар первым. Обманув бдительность охранников, проник в сауну, где мирно парился Хасбулатов, заколол его кинжалом и скрылся.

Прервем пересказ этого кровавого эпизода – тем более, что он в произведении отнюдь не главный и не единственный в том же духе. «Красная площадь» Мартина Круза Смита опровергает традицию, по которой каждый следующий роман серии хуже предыдущего. «Красная площадь» сильно выигрывает по сравнению с «Парком Горького» и «Полярной звездой» – и стройностью сюжета, и убедительностью фактуры.

По всей вероятности, автору просто стало стыдно. Два первых романа писались в эпоху, когда вероятность их легальной публикации в нашей стране равнялась нулю. Достаточно было навести самый легкий декорум, включить в интерьер соболей, снега и партбилеты, чтобы американский обыватель поверил, будто действие происходит не в штате Техас, но в Москве и окрестностях. «Красная площадь» писалась уже во времена, когда автору было доподлинно известно, что вся трилогия о сыщике Ренько будет выпущена в стране, о которой, собственно, и идет речь. Будь на месте Смита некто чуть менее щепетильный, он бы проигнорировал такую мелочь: в конце концов, завоевание российского рынка приносит западному творцу покамест чисто символические дивиденды. Однако Смит оказался профессионалом до кончиков ногтей – сумел перестроиться и проработать детали куда более тщательно.

Фантастические сюжеты с соболями и с рыболовецкими траулерами сменились вполне реальной интригой. Ибо действительно: если что еще можно украсть в России, так художественный авангард. И если уж кто может помочь украсть картины, так чиновники разнообразных рангов, включая самые высокие (в контрабанде замешан даже прокурор Москвы). Наконец, если кому и суждено помешать афере – так одному из немногих честных следователей, работающих не славы ради, а пользы для.

Смит меньше путается в географических и прочих подробностях. Приблизительность, конечно, присутствует (например, в описании московского черного рынка). Однако фабула, касающаяся убийства подпольного банкира Руди Розена и переправки на Запад работ Казимира Малевича, расписана более чем грамотно.

Накладки встречаются. Полностью русским автор своего Аркадия Ренько сделать не смог. Во внутренних монологах героя проглядывает холодноватая отстраненность американца – живописателя рашн экзотик. Герой может вдруг подивиться «вонючей русской сигарете», подумать о соотечественниках как о «людях, снедаемых водкой и меланхолией», или о том, что «по своей натуре русские не любят гостиниц». Знакомо выглядит описание ассортимента валютного буфета в Москве, который предлагает «красную, черную и баклажанную икру».

Особый разговор – об именах персонажей. Прежде зарубежные авторы не слишком беспокоились, как будут выглядеть фамилии наших соотечественников в обратной транскрипции. Вот почему до недавних пор фамилии попадались либо странноватые (Карков у Хемингуэя, Рубашов у Кестлера), либо неуместные (генералы Гоголь и Пушкин в сериалах о Джеймсе Бонде). Смит наделяет персонажей-преступников (подпольного торговца картинами и руководителя чеченской мафии в Москве) фамилиями несравненно более «актуальными» – что по-прежнему забавно, но понятно. Есть знаменитый тест на стереотипность мышления. На слово «поэт» человек рефлекторно реагирует: «Пушкин», на «домашняя птица» – «курица» и тому подобное. Наш полуобразованный обыватель не утратил быстроты рефлексов. На слова о «запятнавшем себя деятеле искусств» он, не задумываясь, отвечает «Губенко» (то ли у него украли Таганку, то ли он украл). На словосочетание «криминальный чеченец» следует очевидная реакция – «Хасбулатов». Как видно, Мартин Круз Смит смог так плотно вжиться в нашу реальность, что стал усваивать ее предубеждения и поведенческие клише. Безусловно, американец подпал под влияние стереотипов – но ведь это наши стереотипы. И, значит, процесс адаптации автором пройден более чем успешно.

1993

Данный текст является ознакомительным фрагментом.