То, что с красным знаменем цвета одного

То, что с красным знаменем цвета одного

Олег Приходько. Один в чужом пространстве. М.: Эксмо («Русский бестселлер»)

Героя бьют, а он крепчает. Героя убивают насмерть, а он возрождается, как железный Феникс. Долгое время казалось, будто такая живучесть по плечу лишь персонажам зарубежных серийных романов или романов-сиквелов. Теперь наконец стало очевидно, что жить дважды способен не один агент 007. У нас, например, долгое время считался погибшим герой романа Виля Липатова «И это все о нем» Евгений Столетов – передовой рабочий из российской глубинки (спортсмен, комсомолец, наконец, просто красавец), который из-за несчастной любви к мещанистой дочери бригадира прыгал с поезда и разбивался. И вот справедливость восторжествовала: писатель Олег Приходько воскресил Евгения и вернул его без единой царапины обратно в поезд.

Конечно, за такое чудо пришлось кое-чем поступиться. Автор вынужден перенести действие из Сибири на Украину, превратить Столетова в Столетника, исключить его из комсомола, сменить ему профессию (сделать частным охранником) и в довершение ко всему начисто ликвидировать в книге любовную линию. Отныне наш Евгений априори лишен сюжетных оснований очертя голову покидать состав на полном ходу и мог бы со спокойной совестью сопроводить в Киев загадочный чемоданчик с непонятным грузом. Правда, уже в Киеве герой повстречался-таки с некой Валерией Брониславовной, и «при всей заурядной внешности это была красивая женщина». Однако в герое благоразумно возобладали лишь чувства, близкие к сыновним («худенькая, невысокого роста, но при этом что-то истинно женское, материнское даже, надежно прикрытое защитным слоем иронии»). Потому-то повода куда-либо прыгать героиня Евгению, к счастью, не дала. И если Столетник-Столетов, и в новой ипостаси оставшийся спортсменом, все-таки сиганул пару раз из стороны в сторону, то лишь в связи с желтым чемоданчиком. Тем самым, что ему надлежит охранять и затем передать в надежные руки.

О содержимом чемоданчика умный читатель догадывается страниц на сто раньше, чем герой. Больно уж проста загадка. Что такое: красное – но не знамя, тяжелое – но не свинец, дорогое и опасное – но не оружейный плутоний? Любой нормальный гражданин СНГ, прочитавший за последние пять лет хотя бы одну центральную газету, имеет возможность без колебаний дать правильный ответ: красная ртуть. Другое дело, что слова эти нисколько не проясняют ситуацию, а, напротив, великолепно ее затемняют. Из всех таинственных словосочетаний, которые до сих пор будоражат наше воображение («психотронное оружие», «партийная касса», «масонский заговор» и т. д.), это – самое-самое таинственное. Люди чисто зрительно (если они не дальтоники) представляют, как может выглядеть искомая субстанция, однако абсолютно не понимают подлинных причин ее особой ценности для разведок и контрразведок.

Непонятное одновременно пугает и манит, держит в напряжении и в состоянии почти мистического ужаса. Всякой вещи обязано быть найдено достойное применение, чтобы все ахнули. Допустим, знамя можно вручать победителю соревнования, из свинца отливать пули для побежденных в этом соревновании, а оружейным плутонием время от времени грозить всяким там мистерам, геррам и мсье, недовольным нашим историческим выбором. Но вот что прикажете делать со злополучной красной ртутью? Разливать ее в какие-нибудь особые термометры, что ли?

Как известно, мысль изреченная есть ложь. Произнесение вслух имени Бога приводит к печальным последствиям. Агитация в день выборов однозначно запрещена. Увы, прежняя липатовская инкарнация нашего Евгения погубила детектив. Будь Евгений Столетник в прежней жизни не пытливым рабочим, стремившимся всегда доходить до самой сути, а хоть продавцом в бакалейной лавочке, детективную повесть О. Приходько можно было бы еще спасти. Разумеется, авторское косноязычие никуда бы не делось («Я по-прежнему видел в его успехах укрепление в органах мафиозных структур...»). Читателю все равно потребовалось бы продираться сквозь логическую бессвязицу на уровне фразы «Потенциальные налетчики и рэкетиры, проститутки и сутенеры, воры и насильники, разуверившись в благотворительности митинговых лидеров, не из мести предавшей их державе – ради прокорма семей выйдут они на большую дорогу...» (понятно, что насильники выходят на охоту отнюдь не за-ради прокорма семей, а проститутки выходят вовсе не на дорогу, но исключительно на панель). И тем не менее читателя можно и должно было заставить ходить по струнке благодаря роковой необъяснимости столь пристального внимания к злополучной кр. ртути многообразных мордоворотов в шляпах – то ли из ГРУ, то ли из ЦРУ.

К сожалению, дотошность бедного Евгения сыграла печальную роль. Уже в середине повести между строк возник образ некоего стратегического градусника с разделяющимися боеголовками (типа кошмарного суперпылесоса, придуманного грэмгриновским Уордмолдом, их человеком в Гаване) – и тайны не стало. Потенциальное чудо-юдо обернулось рядовой банальностью, заурядным атрибутом каждого второго политического триллера. Причем, что характерно, читатель все равно обманут. Мы-то с вами знаем: никакого отношения к боеголовкам красная ртуть не имеет. Настоящее объяснение можно искать лишь в том же ряду таинственных словосочетаний. Поэтому красная ртуть – основной компонент психотронного оружия, построенного на партийные деньги в рамках перманентного масонского заговора.

1996

Данный текст является ознакомительным фрагментом.