4

4

Дмитрий, узнав о судебном выроке, решился бежать в Чехию, где жил его дядя Тарновский. Быстро был снаряжен немногочисленный поезд. Гальшка ехала отдельно, в возке, со своими служанками.

Зима этого года, по свидетельству актов, была особенно снежная и суровая.

Когда беглецы достигли Чехии, они остановили коней, сняли шапки и, легко вздохнув, перекрестились. Опасность была счастливо избегнута. Можно было не торопиться.

Переехав чешскую границу, Дмитрий 2 февраля вечером въехал в местечко Лисы, расположенное недалеко от города Нимбурга на Эльбе, в 65 километрах от своей конечной цели. Здесь он решил переночевать, дать отдых людям и лошадям, уверенный в полной своей безопасности. Остановился он в гостинице Ливы, где для Гальшки были отведены верхние покои.

Как раз в этот вечер у Ливы игралась свадьба, которую справляли люди из Челековец. Дмитрий разрешил своим людям принять участие в свадебном пиршестве и сам присутствовал на нем. Всех интересовал богатый иностранец с золотой цепью на груди. Люди его рассказывали, что это «очень знаменитый пан». Когда заиграла музыка и начали танцевать, Дмитрий приказал привести Гальшку и танцевал с нею.

На ночь у Ливы остались ночевать некоторые люди из Челековец, не уехавшие со свадебным поездом. Они разместились на лавках в большой комнате внизу, где расположился и сам Дмитрий.

В ту же ночь около часа пополуночи нимбургский бурмистр был разбужен. Ему доложили, что в Нимбург явился какой-то важный польский пан, остановился у Мыслика Томаша и требует его, бурмистра, к себе по неотложному делу. Бурмистр встал и послал за другими официальными лицами. В избе Мыслика он застал нескольких поляков; один из них сказал бурмистру:

– Некий хлоп и здрадца в Польше некой княжны именье подбрал, а дочери насилие зчинил и с ней уехал. Указывает лист короля польского и так же королевы угорской о том. По той причине за ним едем и имеем сведения, что он недалеко отсюда в Лисе. А вы бы с нами некоторых особ уряду послали, помогли бы эту княжну отобрать, потому что он сказал: если же на нас придут, я найперве княжну убью, а потом сам убегу.

Говоривший был не кем иным, как старым Зборовским. С ним же был его сын. Приехав в Нимбург с малым количеством людей и торопясь настигнуть Дмитрия, он, очевидно, с одной стороны, боялся, что Дмитрий имеет хорошую охрану, а с другой, хотел заручиться помощью местных чешских властей, чтобы они не помешали его делу.

Не давая времени одуматься бурмистру, Зборовский потребовал от него послать с ним кого-нибудь из официальных лиц. Бурмистр вызвал двух рядных и войта Адама Кухту. Зборовский очень торопился. Он выслал вперед с ними сына предупредить гетмана лисского замка.

Молодой Зборовский приехал в Лисы под утро и, заняв избу одного мещанина, отправился немедленно в замок с двумя рядными. Матес Вахтель, гетман на лиском замке, был болен и, не будучи в состоянии подняться, принял их в постели. Молодой Зборовский объяснил ему то же, что говорилось бурмистру, и настаивал на том, что надо «скорее брать, чтобы паненку не убил». При этом он показывал три документа, написанных по-латыни. Гетман по-латыни читать не умел, но сказал, что, мол, если действительно это так, то надо схватить преступника; он просил только об одном: «взять его без шуму, так как ночной час; и чтобы ни одного человека не замордовали». А чтобы это его распоряженье было исполнено, он послал со Зборовским своего человека.

Когда молодой Зборовский вернулся в избу, занятую им, он уже застал там отца с двадцатью людьми. Хозяина избы, Кухажа, они послали предупредить Ливу, в гостинице которого стоял Дмитрий.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.