Гайдар: урок ирландского

Гайдар: урок ирландского

За месяц до первого Рождества (по настоящему календарю) я побывала на международной конференции в Ирландии, в католическом университете святого Патрика под Дублином, в городе, вернее городке Мейнут. Прямого рейса в Дублин, как известно, из Москвы нет, пришлось добираться на перекладных, то есть через Будапешт, авиакомпанией «Малев». Последний раз я летала «Малевом» лет семнадцать тому назад, когда еще не было прямого сообщения между Москвой и Тель-Авивом, – тоже на конференцию, только в Хайфу, в университет Кармеля. Конференция была посвящена «Утопии – в реальности и литературе», и в ней участвовала покойная Виктория Чаликова. Помню, что летела я в самолете, полном тех, кто отправлялся в Израиль на ПМЖ, но поскольку мы несколько часов ждали в Будапеште своего рейса, то перезнакомились. И народ, отлетающий в Израиль навсегда, был поражен, что есть некоторые, что предпринимают этот маршрут всего на три дня. «И что же вы там успеете?»

В Ирландию мы летели всего на четыре дня, из них день туда и день обратно. Так что увидеть ничего особо «ирландского» не удалось. Однако впечатлений хватает до сих пор; но лучше бы их вовсе не было.

Из Москвы в Дублин летела «команда», организатором которой стала Екатерина Гениева, человек, известный неутомимой деятельностью в российском «Открытом обществе» («Фонд Сороса»). А в «команде» находился среди прочих Егор Тимурович Гайдар, и в рамках конференции ожидалась, кроме его выступления, презентация книги «Гибель империи». Егор Тимурович был розовощек, голубоглаз, тщательно одет и выбрит. Замечательно выглядел – похудевший, подтянутый, элегантный. Волновался – весь день полета – из-за дочери, попавшей в милицию из-за своего активистского «висения» под мостом вместе с другим юным оппозиционером – Ильей Яшиным. Волновался и постоянно звонил в Москву.

Всем известно, что случилось после. Известно, но одно дело – узнать, совсем другое присутствовать при происходящем. При виде беспомощного Гайдара, окруженного встревоженными ирландскими медиками из «Скорой помощи», плохо с сердцем сделалось и у других выступающих. Но дело не в этой страшноватой картинке, тем более на фоне смерти Литвиненко, буквально накануне (сразу после перелета) увиденной по ирландскому телевидению.

Дело в другом.

Я выступала на конференции одной из первых, в первое утро. И Гайдар тихо у меня попросил извинения: поскольку он неважно себя чувствует, то будет отсутствовать. (Его выступление было запланировано днем.) Так вот, самое интересное, что после окончания первой сессии ко мне и Екатерине Гениевой (ведущей) подошел сотрудник российского посольства (понятной внешности и манеры поведения, отнюдь не дипломатических, – даже не представившись! а я, между прочим и кроме всего прочего, некоторым образом дама) с одним-единственным риторическим вопросом: за что вы так Россию не любите?

Чтобы стало понятным, почему я оторопела и онемела, приведу тему своего выступления: «Русская литература спасла русскую историю. Теперь она историю выбирает». Вкратце, тезисно: историкам в XX веке были мало и плохо доступны источники; сами публикации подвергались цензуре; историки оставались за пределами науки; литература героически «возмещала» историю; ныне она предлагает различные «утопические» и «антиутопические» варианты будущего России. Что можно было в этом услышать «антироссийского», бог весть. На совести «дипломата». Но произнесено это было со зловещей интонацией. Как вы понимаете, разыгравшаяся буквально через пару часов история с Гайдаром подбавила во мне эмоций, в том числе (и задним числом) относительно слов и интонации «дипломата».

И вот я думаю: почему все-таки Россия как государство тяготеет к устойчивому антропологическому типу, так явно выраженному в ее заграничных работниках, любящих свою страну столь же сильно, сколь быстро они стремятся в своей карьере ее покинуть? И незабываемые уроки этой своей любви дающие всем другим, особенно – существующим независимо от них. Почему именно они лучше прозаиков и поэтов, историков и литературоведов, за последние годы свободно выступивших в сотнях дискуссий по всему миру – и доказавших-таки ему, этому миру, что в России есть свобода мысли и мнений, лучше меня знают, как именно надо родину любить?..

Конференция «Россия – Ирландия в меняющемся мире: история и верховенство закона» была действительно блестящей – и по составу участников, и по существу высказанных мыслей. Это уже вторая конференция из данного ряда: первая прошла два года тому назад в Москве, накануне второй в издательстве «Росспэн» вышел сборник докладов и выступлений (на английском), вскорости должен появиться и аналог на русском. Почему вдруг – Ирландия/Россия? Вроде бы, на поверхностный взгляд, мало точек для соприкосновений и сопоставлений, но на взгляд более глубокий отчетливо видно, что и географическое положение (относительно «Европы»), и особое положение и богатство литератур, и эмиграция (в XX веке), и миграция (в XXI), и экономическая проблематика, и роль религии в обществе, и травма – пережитый страшный голод, и многое другое сопоставимы и в сопоставимости становятся еще более впечатляющими. С «нашей» стороны – и с «их» стороны. Темами сессий были «Литература как фактор истории», «Роль средств массовой информации», «Гражданское общество, меньшинства и миграция», «Отношение к закону», «Национальная жизнь сквозь призму религии», «Перспективы страны по отношению к организациям Европы», «Взгляд на историю». Среди участников – посол Ирландии в России Джастин Хартман, президент университета Мейнут Джон Хьюдж, профессор Ольстерского университета Фрэнк Сьюэлл, с отечественной – организатор международных гуманитарных проектов Алексей Демидов, епископ Егорьевский Марк, директор Института европейского законодательства Марк Энтин, генеральный директор издательства «Росспэн» историк Андрей Сорокин, профессор Высшей Школы экономики Андрей Медушевский… Вот я и представила: профессора из Ирландии выступают с докладами в Москве, а в перерыве на кофе к ним подходит неприметный человек из посольства Ирландии в Москве и произносит: а чегой-то вы нашу мать-Ирландию не любите…

Правда, вскоре после риторического вопроса «дипломату» пришлось заняться своим прямым делом, а не патриотическим воспитанием выступающих. Гайдара отвезли в больницу, и сотрудники организовали дальнейшую эвакуацию его в посольский дом, затем и в Москву. Вроде бы все завершилось благополучно.

Но послевкусие осталось – и не проходит. Несмотря на внушительное количество лучшего в мире, по-моему, пива «Гиннес», закупленного мною в «Duty-free» дублинского аэропорта.

Должна сказать, что я вообще не очень люблю употребления слов, связанных со смертью, в заглавиях книг. Это схоже с тем, как не любят артисты ролей, связанных с «покойницкими» делами и ритуалами. Поэтому слово «гибель» из названия книги при переиздании предлагаю Егору Тимуровичу изъять. Заменить чем-нибудь другим. Так, на всякий случай. Из суеверия. Империя мстительна – даже вроде бы претерпевшая «гибель».

P.S. Написано это было мною в 2006-м. Теперь, когда Гайдар умер, слова/совпадения мне кажутся еще более тяжелыми.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.