Фамира-кифаред

Поэт-импрессионист в лирике, И. Анненский желал остаться импрессионистом и в драме. В то же время любовь к древнему миру и многолетняя работа над переводом Еврипида влекли Анненского к сюжетам античным. Из этих стремлений возникла quasi-античная драма, разработанная импрессионистически. У своих великих учителей, греческих трагиков, Анненский заимствовал не только внутреннее строение драмы: единство и сжатость действия, остроту трагического конфликта, идею «катарсиса», но и многие внешние приёмы, в том числе участие в действии хора. Однако, всё это видоизменено в драмах Анненского приёмами, которые античной поэзии чужды совершенно. Он не только вводит в драму прозу и рифмованные стихи, не только дает обширные ремарки, написанные не без влияния недавнего «декадентства», но и своих героев заставляет чувствовать и говорить по современному, языком нервным, ломающимся, иногда почти «неврастеническим». Отдельные сцены определяются автором, то как сцена «бледно-холодная», «темно-сапфирная», «ярко-лунная», то как сцена «багровых лучей», «голубой эмали», «черепаховых облаков» и т. п. Характеризуя своих героев, автор пользуется такими, наприм., выражениями: «Лицо у неё молодое и розовое, но наклонно быстро бледнеет под влиянием как-то разом потухающих глаз… Ноги белы и очень малы, но след широковат и ступня растоптана». Делая ремарки, отмечает «странный контраст на цветущем лугу экстаза летающих тирсов, низко открытых шей, размётанных кос, бега, свиста, смеха и музыки с неподвижной, точно уснувшей, нимфой на белом камне». Нимфа у Анненского мечтает такими словами:

О, нимфа, так ли это? А цветы?

Твои цветы? И эта ночь… Была ли

Когда-нибудь мэнада беспокойней?

Фамира вспоминает:

О, закат –

Был только нежной гаммой…

Хор поёт:

О, Дионис,

Нежно-лилейный,

Только коснись,

Сладостно-вейный,

Затканно-цветных,

Нежно-ответных

Воздухов-риз…

Наконец, Анненский сознательно допускает в свои стихи «руссицизмы» и выражения, древнему миру неизвестный. Силен возвращается «с вердиктом», хор характеризует «скрипача» – «ума палата», в траве слышится шелест – «сравненье-то, фу-ты, ну-ты», далее встречаем «мираж», «душка», «левада», «деньги», «ay», а некто (это в мифическом веке!) советует «иногда заглядывать в Геродота». Все это смешано притом с выражениями и оборотами, прямо заимствованными из античной поэзии. Мы не думаем, чтобы крайности этой манеры Анненского (а в смешении античного с современным он любит доходить именно до крайностей) увеличивали художественную ценность его драмы. Не думаем уже потому, что сама по себе, независимо от причудливого стиля, она глубоко задумана и прекрасно построена. «Фамира-кифарэд» бесспорно гораздо выше, чем другая драма Анненского, напечатанная несколько лет назад – «Лаодамия». Античный миф в «Фамире» (кифарэд Фамира вызывает на состязание муз и, побежденный, в наказание лишается навсегда музыкального дара) трактован очень тонко и обоснован психологически. Характеры действующих лиц, самого Фамиры, его матери-нимфы, старухи-няньки и др., вырисованы отчетливо. Действие драмы развивается с логической неизбежностью, и многие сцены исполнены истинного трагизма. В общем, даже не соглашаясь с приёмами Анненского, читаешь его драму с настоящим волнением, как значительное художественное произведение, и не можешь еще раз не пожалеть горько, что деятельность такого поэта была прервана именно в те годы, когда достигла своего полного развития.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.