Франческо Петрарка Стихотворения

Перевод Евг. Солоновича

* * *

В собранье песен, верных юной страсти,

Щемящий отзвук вздохов не угас

С тех пор, как я ошибся в первый раз,

Не ведая своей грядущей части.

У тщетных грез и тщетных дум во власти,

Неровно песнь моя звучит подчас,

За что прошу не о прощенье нас,

Влюбленные, а только об участье.

Ведь то, что надо мной смеялся всяк,

Не значило, что судьи слишком строги:

Я вижу нынче сам, что был смешон.

И за былую жажду, тщетных благ

Казню теперь себя, поняв в итоге,

Что радости мирские – краткий сон.

* * *

О вашей красоте в стихах молчу,

И уповать не смею на прощенье,

И, полагаясь на воображенье,

Упущенное наверстать хочу.

Но это мне, увы, не по плечу,

Тут не поможет все мое уменье,

И знает, что бессильно, вдохновенье,

И я его напрасно горячу.

Не раз преисполнялся я отваги,

Но звуки из груди не вырывались.

Кто я такой, чтоб взмыть в такую высь?

Не раз перо я подносил к бумаге,

Но и рука, и разум мой сдавались

На первом слове. И опять сдались.

Перевод Вяч. Иванова

* * *

Благословен день, месяц, лето, час

И миг, когда мой взор те очи встретил!

Благословен тот край и дол тот светел,

Где пленником я стал прекрасных глаз!

Благословенна боль, что в первый раз

Я ощутил, когда и не приметил,

Как глубоко пронзен стрелой, что метил

Мне в сердце бог, тайком разящий нас!

Благословенны жалобы и стоны,

Какими оглашал я сон дубрав,

Будя отзвучья именем Мадонны!

Благословенны вы, что столько слав

Стяжали ей, певучие канцоны, –

Дум золотых о ней, единой, сплав!

Перевод Евг. Солоновича

* * *

О высший дар, бесценная свобода,

Я потерял тебя и лишь тогда,

Прозрев, увидел, что любовь – беда,

Что мне страдать все больше год от года,

Для взгляда после твоего ухода –

Ничто рассудка трезвого узда:

Глазам земная красота чужда,

Как чуждо все, что создала природа.

И слушать о других, и речь вести –

Не может быть невыносимей муки,

Одно лишь имя у меня в чести.

К любой другой заказаны пути

Для ног моих, и не могли бы руки

В стихах другую так превознести.

Перевод Вяч. Иванова

* * *

Поют ли жалобно лесные птицы,

Листва ли шепчет в летнем ветерке,

Струи ли с нежным рокотом в реке,

Лаская брег, гурлят, как голубицы, –

Где б я ни сел, чтоб новые страницы

Вписать в дневник любви, – моей тоске

Родные вздохи вторят вдалеке,

И тень мелькнет живой моей царицы.

Слова я слышу… «Полно дух крушить

Безвременно печалию, – шепнула. –

Пора от слез ланиты осушить!

Бессмертье в небе грудь моя вдохнула.

Его ль меня хотел бы ты лишить?

Чтоб там прозреть, я здесь глаза сомкнула».

* * *

Свой пламенник, прекрасней и ясней

Окрестных звезд, в ней небо даровало

На краткий срок земле; но ревновало

Ее вернуть на родину огней.

Проснись, прозри! С невозвратимых дней

Волшебное спадает покрывало.

Тому, что грудь мятежно волновало,

Сказала «нет» она. Ты спорил с ней.

Благодари! То нежным умиленьем,

То строгостью она любовь звала

Божественней расцвесть над вожделеньем.

Святых искусств достойные дела

Глаголом гимн творит, краса – явленьем:

Я сплел ей лавр, она меня спасла!

Перевод Евг. Солоновича

* * *

Я припадал к ее стопам в стихах,

Сердечным жаром наполняя звуки,

И сам с собою пребывал в разлуке:

Сам – на земле, а думы – в облаках.

Я пел о золотых ее кудрях,

Я воспевал ее глаза и руки,

Блаженством райским почитая муки,

И вот теперь она – холодный прах.

А я, без маяка, в скорлупке сирой

Сквозь шторм, который для меня не внове,

Плыву по жизни, правя наугад.

Да оборвется здесь на полуслове

Любовный стих! Певец устал, и лира

Настроена на самый скорбный лад.

* * *

Той, для которой Соргу перед Арно

Я предпочел и вольную нужду

Служенью за внушительную мзду,

На свете больше нет; судьба коварна.

Не будет мне потомство благодарно, –

Напрасно за мазком мазок кладу:

Краса любимой, на мою беду,

Не так, как в жизни, в песнях лучезарна.

Одни наброски – сколько ни пиши,

Но черт отдельных для портрета мало,

Как были бы они ни хороши.

Душевной красотой она пленяла,

Но лишь доходит дело до души –

Умения писать как не бывало.

Перевод Евг. Солоновича

* * *

Промчались дни мои быстрее лани,

И если счастье улыбалось им,

Оно мгновенно превращалось в дым.

О, сладостная боль воспоминаний!

О, мир превратный! Знать бы мне заране,

Что слеп, кто верит чаяньям слепым!

Она лежит под сводом гробовым,

И между ней и прахом стерлись грани.

Но высшая краса вознесена

На небеса, и этой неземною

Красой, как прежде, жизнь моя полна,

И трепетная дума сединою

Мое чело венчает: где она?

Какой предстанет завтра предо мною?

* * *

Быть может, сладкой радостью когда-то

Была любовь, хоть не скажу когда;

Теперь, увы! она – моя беда,

Теперь я знаю, чем она чревата.

Подлунной гордость, та, чье имя свято,

Кто ныне там, где свет царит всегда,

Мне краткий мир дарила иногда,

Но это – в прошлом. Вот она, расплата!

Смерть унесла мои отрады прочь,

И даже дума о душе на воле

Бессильна горю моему помочь.

Я плакал, но и пел. Не знает боле

Мой стих разнообразья: день и ночь

В глазах и на устах – лишь знаки боли.

Перевод Евг. Солоновича

* * *

Прошу, Амур, на помощь мне приди, –

Написано о милой слишком мало:

Перо в руке натруженной устало

И вдохновенья пыл ослаб в груди.

До совершенства строки доведи,

Чтоб цели ни одна не миновала,

Затем что равных на земле не знала

Мадонна, чудо – смертных посреди.

И говорит Амур: «Отвечу прямо,

Тебе поможет лишь любовь твоя, –

Поверь, что помощь не нужна другая.

Такой души от первых дней Адама

Не видел мир, и если плачу я,

То и тебе скажу – пиши, рыдая».

* * *

Земля и небо замерли во сне,

И зверь затих, и отдыхает птица,

И звездная свершает колесница

Объезд ночных владений в вышине,

А я – в слезах, в раздумиях, в огне,

От мук моих бессильный отрешиться,

Единственный, кому сейчас не спится,

Но образ милый – утешенье мне.

Так повелось, что, утоляя жажду,

Из одного источника живого

Нектар с отравой вперемешку пью,

И чтобы впредь страдать, как ныне стражду,

Сто раз убитый в день, рождаюсь снова,

Не видя той, что боль уймет мою.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.