Моя весна – зима моих забот Написано в Тауэре перед казнью
Моя весна – зима моих забот
Написано в Тауэре перед казнью
Моя весна – зима моих забот;
Хмельная чаша – кубок ядовитый;
Мой урожай – крапива и осот;
Мои надежды – бот, волной разбитый.
Сколь горек мне доставшийся удел:
Вот – жизнь моя, и вот – ее предел.
Мой плод упал, хоть ветка зелена;
Рассказ окончен, хоть и нет начала;
Нить срезана, хотя не спрядена;
Я видел мир, но сам был виден мало.
Сколь быстро день без солнца пролетел:
Вот – жизнь моя, и вот – ее предел.
Я и не знал, что смерть в себе носил,
Что под моей стопой – моя гробница;
Я изнемог, хоть полон юных сил;
Я умираю, не успев родиться.
О, мой Господь! Ты этого хотел? –
Вот – жизнь моя, и вот – ее предел.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКДанный текст является ознакомительным фрагментом.
Читайте также
В тоннеле (Написано в соавторстве с сетевым писателем Алексеем Толкачёвым)
В тоннеле (Написано в соавторстве с сетевым писателем Алексеем Толкачёвым) Часто бывает – утром в метро едет поезд. И вдруг где-то посреди чёрного тоннеля между станциями он ни с того ни с сего останавливается. И сразу тишина. Слышно, как у студента в другом конце вагона в
«Весна, весна! как воздух чист!…»
«Весна, весна! как воздух чист!…» Весна, весна! как воздух чист! Как ясен небосклон! Своей лазурию живой Слепит мне очи он. Весна, весна! как высоко На крыльях ветерка, Ласкаясь к солнечным лучам, Летают облака! Шумят ручьи! блестят ручьи! Взревев, река несёт На
Зима
Зима Белый снег, пушистый В воздухе кружится И на землю тихо Падает, ложится. И под утро снегом Поле забелело, Точно пеленою Всё его одело. Тёмный лес что шапкой Принакрылся чудной И заснул под нею Крепко, непробудно… Божьи дни коротки, Солнце светит мало, Вот пришли
Оборотни с планеты Зима
Оборотни с планеты Зима При всей кажущейся новизне и суперсовременности своих сюжетных находок и фантастических идей, писатели-фантасты наших дней нередко повторяют давно известные мифы и сказки. Потаённые желания и опасения человечества, оказывается, почти не
Сказки тегумайского племени («Как было написано первое письмо», «Как был придуман алфавит», «История про тегумайские табу»)
Сказки тегумайского племени («Как было написано первое письмо», «Как был придуман алфавит», «История про тегумайские табу») В этих трёх сказках действие происходит на Британских островах — точнее, почти на самом юге Англии.Когда Киплинг писал сказки тегумайского
Написано в период от 21.05 до 23.05.41. г
Написано в период от 21.05 до 23.05.41. г Дорогой Георгий Аркадьевич, заставил себя сесть к столу и одним махом переписать десять стихотворений. Теперь у Вас, по крайней мере будет выбор: что можно, возьмите для печати, остальное оставьте себе на память. Мне очень ценно было бы
Зима
Зима А зимой — когда все кругом и Каму — заносило глубоким снегом — Вася с Алешей, вернувшись из школ, катались на лыжах, коньках, санках, делали катушку, поливали, мерзли, отогревались, снова бегали.На Рождестве перво — на-перво славили Христа, ходили по родственникам и
5. Из моих холодных рук
5. Из моих холодных рук Когда я думаю о консервативно настроенных любителях огнестрельного оружия, враждебно относящихся к любым идеям контроля за его оборотом, то вспоминаю слова, якобы сказанные одним из демократов в Палате представителей по поводу Джеральда Форда[18]:
Кое-что о моих стихах
Кое-что о моих стихах Я пишу стихи с детства. Мне кажется, что я всегда их писал — даже раньше, чем научился грамоте, а читать и писать печатными буквами я умею с трех лет.В 1914 году я показал написанное мною антивоенное стихотворение классному наставнику, преподавателю
МОИХ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ
МОИХ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ Русская литература насчитывает несколько поэтов, вышедших из еврейской среды. Но никто из них, если не считать Фруга, поэта совсем слабого, не показал открыто нам своего национального лица. Первым сделал это Довид Кнут, один из самых ранних русских
Ух, чую дух в моих владеньях!
Ух, чую дух в моих владеньях! Я чувствую запах крови Англичанина Будь он живой или будь он мертвый, Я размелю его кости, Чтоб приготовить мой хлеб[10]. Не существует словарного слова для армии невидимых гигантов, высотой в тысячу миль, соединенных руками, подпоясывающих