Женщины и «Литературная учеба»

Женщины и «Литературная учеба»

Малочисленность женщин среди подписчиков «Литературной учебы» заметна. В архиве сохранилось лишь около полутора десятка документов, написанных представительницами слабого пола или адресованных им[987]. По возрасту, социальному положению, образованию, степени идеологической «подкованности» и лояльности почитательницы нового журнала ничем особенным от мужской аудитории не отличались. Специфика обнаруживалась скорее в сфере эмоций и в соответствующей риторике. Литературным консультантам приходилось отвечать не только на деловые письма, но и вступать в переписку с достаточно экзальтированными начинающими писательницами (хотя истерические послания приходили и от мужчин).

Два примера деловых писем:

Адрес: Украина. Криворожье.

рудник Новороссийский, Горно. пром. уч<асток>.

Александра Соколова.

Соц. полож. — Служащ.

род занятий — Книжный работник.

национальность — украинка.

партийность — беспартийная.

возраст — 19 лет.

образование — низш.

О принадлеж. к литерат. орг. — Принадлежала к лит. орг. Криворожья «Червоний Прник». Писать начала с детства. Печататься с 1928 г. в <Гартi> Харькiв <нрзб> (статьи).

Рабкор с 1927 г.

Стихов никогда не писала. Пишу прозу.

(ед. хр. 223, л. 1).

Товарищ консультант!..

Являясь Вашим подписчиком на журнал «Литературная учеба» нахожу таковой очень ценным и живым материалом для самообразования начинающего писателя. На ряду с этим имея большое стремление к изучению литературы в дальнейшем прошу рекомендовать мне какой либо заочный институт литературный.

Имею среднее образование литературой интересуюсь давно. Читаю. <…>

12/ IV — 31 г Жду ответ

С комприветом <подпись>

Мой адрес: Нижкрай, Кр. Сормово, УСК <Управление строительных контор?>

Агеевой М. М.

(ед. хр. 244, л. 25).

Фрагмент эмоционального послания:

Уважаемая редакция!

<…>

Меня тревожит ваше молчание. Или затерялось мое письмо, или я очень нетерпелива.

Что нетерпелива я так это верно, я прихожу в ужас когда подумаю что я не получу журнала первого издания — тогда я теряю то что мне необходимо, за что я судорожно хватаюсь, с одной горящей мыслью, учиться под руководством «Литучебы». <…>

Только журнал «Литературная учеба» сможет вывести меня из тьмы в которой я мечусь, рвусь и не найдя просвета в отчаянии изнемогаю <…>

<Без подписи>

(1930 г.; ед. хр. 243, л. 30).

Об эмоциях и одновременно о факторах, которым они обязаны, выразительно свидетельствует следующий ответ из литературной консультации, обращенный к одной из активных читательниц:

Дорогая тов. ЛОПУШКО.

Вы пишете нам: «если не примете (стихи — В.Н. <комментарий консультанта>), то и последняя почва уйдет из под моих ног и жизнь моя покроется мраком безнадежности и горя». Стихи Ваши еще очень слабы. Напечатать их нельзя — но тем не менее, предаваться во власть «безнадежности и горя» Вы не имеете никакого права. Переберем по порядку все Ваши произведения — какие темы и настроения мы в них находим. Сожаления о неудавшейся жизни, описания природы, стихи о забитых жизнью людях («Малютка», «На базаре»). Тема страдания от бытовых неполадок — основное, что проникает все Ваши стихи. Наиболее совершенное выражение она получает в стихотворении «Как скучны, как нудны вы, дни безстрадные». Здесь Вы пишете:

Точно от мира меня оторвали

Все эти тряпки и штопки,

Как в цепи стальные меня заковали

Кухня и печные топки.

Сбросьте с меня это рабство презренное

Душе моей дайте свободу,

Какие стихи и статьи вдохновенные

Создам я родному народу.

Перед нами, что называется, «вопль души» человека, измученного своей жизнью.

<Без даты>

(ед. хр. 236, л. 3).

Судя по письму консультанта, тов. Лопушко — замужняя женщина, более того у нее «подросший мальчик» «школьного возраста». В этом смысле она тоже не типична. В других письмах «студенток» не чувствуется обремененности бытом и детьми. Между тем приведенный документ интересен не только и, может быть, не столько эмоциональным фоном, сколько тем, что в нем раскрыт важный социально-экономический мотив, который побуждал к творчеству массы рабочей молодежи. Очевидно, что жаждущая эмансипации т. Лопушко хотела избавиться от изнурительного повседневного труда — от печальной участи домашней хозяйки, и именно это заставляло ее так настойчиво добиваться статуса поэтессы.