«ДЕНЬ ПОЛЯ ВЕРЛЕНА»[208] © Перевод М. Яснов
«ДЕНЬ ПОЛЯ ВЕРЛЕНА»[208]
© Перевод М. Яснов
«День Поля Верлена»[209] не оказался таким бурным, как можно было предположить. Никакого шествия по Бульмишу[210], никакого шумного сборища в Одеоне, хотя о возможности всего этого и объявлялось заранее.
Утром в Люксембургском саду один художник[211], ремеслом которого было состоять в дружбе с Верленом, добился благосклонного внимания собравшихся речью о том, что накануне он женился, поскольку теперь, после официального чествования «его» поэта, ему негоже вести беспорядочный образ жизни.
В Одеоне во время антрактов обсуждали некий пасквиль, весьма плоский и по содержанию, и по стилю, в котором какие-то дикари были выставлены на общий позор в интересах нескольких поэтов, таких как г-да Фернан Грег[212], Шарль Морис[213], Фернан Дивуар[214] и др.
В пасквиле в пух и в прах изругивали новых художников, которых принято именовать кубистами.
Последние весьма осерчали, но поскольку текст, вызвавший их гнев, не был никем подписан и не имел никаких указаний на то, где был отпечатан, все их предположения остались всуе.
В авторстве этой таинственной прокламации обвиняли поочередно то г-на Мориса, то Жюля Ромена, то Левайяна, то Вессье[215], то еще кого-либо. В кафе на углу площади Одеон и улицы Корнеля, где собрались одни литераторы, все сошлись во мнении, что авторами пасквиля были сами художники-кубисты, жаждущие, чтобы вокруг их произведений был поднят большой шум. Однако художники продолжали обвинять г-на Шарля Мориса и во время банкета не давали ему говорить, восклицая: «Он воскрес!»[216] — и распространяя среди сотрапезников эпиграммы и карикатуры, его высмеивающие. Возбуждение возобновилось с новой силой, когда все отправились в «Клозери де Лила», где г-н Комб, хозяин этого кафе художников и поэтов, угостил их шампанским в честь Поля Верлена. Чтобы всех примирить, Поль Фор упросил Сен-Поля Ру[217] вновь огласить свою речь, которая не была услышана во время банкета. Потом кто-то предложил, чтобы отныне, отдавая должное поэту, который всегда столь отважно защищает свое искусство, в «Клозери» называли Бельфорского льва[218] «Поль-Форским», после чего все разошлись. Уже светало.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.