Деятели тоталитарной анимации за рубежом

Деятели тоталитарной анимации за рубежом

09.08.2007

Из Соединительных Штатов сообщают:

В середине августа на российские экраны выходит еще один рисованный фильм, которому практически гарантирована первая строчка в американском бокс-офисе: The Simpsons Movie. Его арт-директор — Дмитрий Маланичев, коллега Ковалева и по «Пилоту», и по «Карапузам». На посторонний взгляд, сама идея, что один и тот же человек работал над Гомером Симпсоном и мультфильмом «Следствие ведут Колобки», прибавляет миру чуть-чуть гармонии. Для самого Маланичева, впрочем, шанс добавить свой авторский штрих к всемирно любимому четырехпалому семейству стал кульминацией странной и нелегкой карьеры — а обстановка, в которой «Симпсоны» создавались, временами напоминала худшие моменты из истории «Союзмультфильма».

bg.ru

Дальше там много чего интересного. Советую все посмотреть, тогда можно будет лучше понять то, что написано ниже.

Читать о прозрениях наших граждан за рубежом — всегда безумно интересно. Не менее интересно изложение оных отечественными журналистами, что усиливает подачу втрое. Бойтесь журналистов!

Первый замечательный пассаж — о том, что жанр детских мультфильмов в тоталитарном СССР «позволял порой уходить в полный авангард и психоделику». Очень интересно, много ли в Соединенных Штатах или в демократической Европе изготавливают «психоделических» детских мультфильмов? Подпустят ли там «психоделического» творца к детям хотя бы на пушечный выстрел? А вот в тоталитарном СССР — кто бы мог подумать! — оказывается, в состоянии «полного безумия» легко можно было творить что угодно, своим же детям заливая в головы хер знает что. Видимо, так повлияло на творцов рабочее помещение — бывшая церковь.

Конечно же, полностью разоблачены тоталитарные «партийные функционеры». Скромно обойден молчанием тот факт, что эти самые партийные функционеры — суть сегодняшние менеджеры, они же продюсеры, которые значительно лучше талантливых художников знают, как зарабатываются деньги. Зато рассказано о том, как одна тварь, оказывается, потребовала сменить фон, для чего надо было переделать весь мультфильм. При этом партийная тварь не предъявила никаких требований к замене психоделических сюжетных линий, переработке психоделических диалогов, шлифовке психоделических персонажей. Ничего не сказано и о том, что в итоге было сделано. Очевидно ведь, что ничего — какой был фон, такой и остался.

Далее грянула перестройка, и талантливые специалисты вдруг оказались очень сильно востребованы за кордоном. Тут все как у плохих спортсменок это я ставлю рекорды, а тренер не при делах. Ни слова о том, как это так получилось, что в недрах тоталитарной системы смогла взрасти целая плеяда талантов. Очевидно ведь, что речь не идет о художественных школах, куда могли ходить все детишки. Речь не идет об учебных заведениях, где подросшие детишки из числа наиболее талантливых могли бесплатно учиться дальше. Не идет речь и о студиях, в которых выпускники школ получали приличную работу. Ничего этого, конечно, не было. Как раз наоборот: самородки взросли вопреки тоталитаризму, причем целой россыпью. Все как у тех спортсменов, которые всего добились сами, без помощи никчемного тренера. Странно, что ни слова не сказано про государственный антисемитизм — забыли, наверно.

Дальше, понятно, рассказы на тему «нас обокрали». Русские самородки оказались не готовы к встрече с творцами, выросшими в свободном обществе. Похоже, в лапах кровавого тоталитаризма не выучили даже примитивного «в большой семье клювом не щелкай». Так получилось потому, что тоталитарные товарищи ничего друг у друга не воровали — в обстановке тоталитарной морали подобное было недостойно творца. А за бугром вдруг оказалось, что вокруг злые люди! Одни — не хотят видеть в детских мультиках насилие, сволочи, а другие — тянут идеи, гады. Кто бы мог подумать, что царство свободы устроено вот так?

На фразе: «Жесткие правила американского детского телевидения постепенно начинали Маланичева раздражать» — навернулась слеза Казалось бы, если не устраивают «жесткие правила», отчего бы свободному Маланичеву не открыть на свободном Западе свою собственную студию? Отчего бы ему не делать только то, что ему хочется? Почему Маланичев работает на американском телевидении, а не сам по себе? Неужели за деньги?! Ведь там же постоянно «приходилось прогибаться под причудливые стандарты телеканала» — как подобное можно терпеть? Это что же получается: деньги для творца — важнее свободы творчества?

Кстати, вся эта «причудливость» — она только в головах понаехавших иностранцев, не удосуживающихся как следует выучить язык и прочитать хотя бы пару профильных книжек. Ибо по ходу чтения внезапно выяснится, что все «причуды» — они и не «причуды» вовсе, а выработанные десятилетиями упорного труда законы, имеющие под собой железные основания, намертво завязанные на деньги.

Только зачем учить язык, на котором говорит свора тупых бездарей-пиндосов? Правильно, ни к чему это.

А еще, оказывается, в сравнении «с советской цензурой капризы Nickelodeon все равно выигрывали». Советское — это цензура, а у Nickelodeon — это, понимаешь, капризы. Расщепление сознания — налицо. Почему бы не называть вещи своими именами? Почему бы не назвать цензуру на Nickelodeon — цензурой? Нет, никак нельзя.

Это в проклятом «совке» нас угнетали и запрещали решительно все — оставалось только делать «психоделические» мультики для детей. А тут царство свободы — твори, что хочешь! Просто иногда, очень редко, есть некоторые капризы, но их сразу объясняют, и потому все нормально. То, что на самом деле талант творил в СССР, что хотел, без надзора, и показывал уже готовое коммунистическим продюсерам, терявшим дар речи при взгляде на творение, а тут все время стоят за спиной и чуть что бьют по рукам монтировкой — это неважно. Главное, там — цензура, а тут — хи-хи, капризы.

А потом подвернулись «Симпсоны». Понятно, проект исключительно денежный, но про это говорить не надо, ведь творца деньги практически не интересуют. Оскорбительно другое: на место взяли трех человек, не осознавая талантливости Единственного. Это, конечно, перебор. Это, конечно, свинство. Ведь совершенно очевидно, что талант в одиночку может сделать конфетку из любого американского говна, в том числе — из «Симпсонов». А тут — трое на место, и все трое, оказывается, не нужны. Как не взвыть от такой свободы?

Почему не нужны? Потому что там, оказывается, секта. Они 18 лет делают одно и то же, и потому у них религиозная секта. Не прекрасно сработавшийся за два десятилетия творческий коллектив, а секта. Сектантам кажется, что они знают, что и как должно быть в их мультфильме. Именно кажется. Совершенно неважно, что для людей, работающих вместе два десятка лет, все персонажи мультика — как родные. Ишь чего выдумали: кожа у всех желтая, определен тип башмаков и даже пуговиц. А ведь таланту со стороны виднее — что и как должно быть на самом деле! Талант недоволен тем, что гениально придумано и приносит деньги двадцать лет подряд. Талант знает, как все это радикально улучшить!

И закипела работа! Перво-наперво талант решил сменить цвет кожи у тупых пиндосов — «от серии к серии они приглушали ненавистный цвет, пока к концу сезона Симпсоны не приобрели приятный розовато-бежевый оттенок». Как говорится — зацени, Бивис, насколько стало лучше! Подумаешь, что эти дураки двадцать лет смотрели на желтое, теперь будут смотреть на приятно-бежевое! Знай наших!

Потребовалось личное вмешательство самого тупого пиндоса — Мэтта Гренинга, который весь этот цветовой бред придумал. Последовал ряд ударов монтировкой по рукам. И с тех пор, по словам таланта, «аниматоры живут в жутком страхе что-то изменить и нарушить правила этой церкви». А как ты хотел, милый? Это тебе не при тоталитаризме — в угаре лепить «психоделические» детские мультфильмы как бог на душу положит. Тут порядок должен быть, производственная дисциплина, ответственность. И, что немаловажно, соблюдение традиций. Ну, чтобы в башку не приходило желтого персонажа сделать приятнобежевым.

На самом деле, конечно, все было не так. На самом деле цвет персонажей пытались менять ажно в 1992 году, без участия гражданина Маланичева — что известно всем поклонникам сериала Однако товарищ журналист излагает так бодро, что за нашего творца становится страшно.

Дальше происходило совсем страшное: талантливого арт-директора никто не спрашивал о том, как строить сюжетную линию. А ведь он при тоталитаризме привык все делать сам, и в его работу не совали свиное рыло даже «партийные функционеры»! А тут — просто караул, даже не спрашивают ни о чем, только раздаются команды «сидеть!», «лежать!», «стоять!». И ведь, что самое ужасное, команды приходится выполнять — именно за это, оказывается, в свободном обществе платят деньги. Все это напомнило таланту «партийную даму», которую он, судя по частоте упоминаний оной, видел ровно один раз в жизни. Кто бы мог подумать о таком роковом сходстве?!

Конечно, все это не могло не отразиться на психическом состоянии таланта. Он немедленно проявил самую важную свою часть — женскую, ведь про него забыли, он никому не нужен. И он сказал, что уходит. Видимо, для того, чтобы создать очередной психоделический мультфильм, герои которого (приятно-бежевого цвета) не будут сходить с экранов не менее 18 лет. Ну или хотя бы улучшить персонажей в «Саут Парке» — там ведь тоже из рук вон плохо все сделано.

Но, конечно, талант все равно остался. И добавил в сугубо американский мультфильм легчайшие «тени и блики» — что, несомненно, радикально изменило облик продукта в целом. Точно так же несомненно, что выучить английский язык талант так и не удосужился и в чем цымес «Симпсонов» — по-прежнему не понимает.

В финале творец немного приоткрывает завесу над своими планами на будущее. Буду, говорит творец, делать нечто с отсылками к «Волшебнику Изумрудного города», как бы намекая на то, что уж для него-то тырить чужие идеи — абсолютно нормально. И похоже, говорит творец, будет на Винни-Пуха, только в профиль. Есть надежда, что в новом творении тяга творца к психоделии проявится в полной мере.

Страна эльфов, цирк на конной тяге и шизофрения — в одном флаконе.

Журналисту — особый респект, раскрыл все темы и себя тоже показал.

Бойтесь журналистов, творцы.

Из общения в комментариях:

— С детства ненавижу «Пластилиновую ворону»!

— А мне нравится.

— Какой длинный ядовитый текст…

— Ай, ай… [Плачет.]

— На довольно невинный опус об очередном неудачнике. На этот раз — за рубежом.

— Желаю тебе, уважаемый, добиться хотя бы десятой части того, чего добился этот «неудачник».

— Похоже, что тексты про тоталитарный СССР и короткоствол Гоблин делает какой-то прогой.

— Той же самой прогой, которой он делает переводы. Странно, что никто не задается вопросом о том, какой прогой делают передачи пезднеры и сванидзы.

— Телнетом из Вашингтона?

— Ты знал!!!

— Читал, понравилось, ждем новых.

— Денег за это не платят, камрад. Вот лично тебя — про что именно интересует в СССР? С чего надо сорвать покров тоталитарной тайны?

— Дмитрий, касательно СССР мне было бы интересно почитать про еду, общепит, рестораны и т. п. Многие говорят — было неплохо, но здорово было бы послушать подробности.

— Упреждая, в двух словах. Еда была очень простая, без затей: типа картошка да каша. Общепит был говно полное, лично я смог есть в общепите только после того, как отслужил в армии. Ну, когда стало уже по херу, что есть, где есть и как есть вообще. С одной стороны — полезный навык, с другой стороны — общепит был говно. В ресторанах я бывал очень мало, потому железного мнения у меня нет. Те, в которых доводилось бывать, тоже были полное говно, только чуть получше. С тем, что сейчас при наличии денег — сравнивать нельзя.

— Дмитрий, а что можете сказать о покойном Александре Татарском — том самом, который заснял «Пластилиновую ворону», «Падал прошлогодний снег», «Следствие ведут Колобки» и другие «психоделические» шедевры, включая мультсборник «Гора Самоцветов», содержащий в себе мультсказки народов бывшего СССР?

— Камрад, я не был знаком с покойным гражданином Татарским Мультики его — лично мне очень нравятся, я их считаю отличными мультиками. Знакомиться с персоной — опасаюсь, ибо там неизменно вскрываются такие гОвны, что мультики потом смотреть не хочется.

— Ребята, а может, не будем плеваться желчью в сторону бывших советских (сейчас просто русских или уже американских) мультипликаторов.

— Тебе кто-то штык к горлу приставил, или что?

— Читал я эту статью, и, знаете, мне вот совершенно по фигу, что он там говорил.

— Тебя кто-то об этом спросил, или что?

— Лично я там никакого особого криминала не увидел.

— Да никому это не интересно — что ты там увидел. Открой себе живой журнал и пиши в нем то, что лично ты считаешь нужным.

— Про дефициты. Раньше был сам неумный, если не пробился к спецраспределителю, сейчас сам виноват, что не миллионер. Те же яйца, вид сбоку.

— Так точно.

— Тоталитарные тайны последнее время особо не беспокоят. Помогает шапочка из фольги. Интерес вызывают проявления бытового героизма. На фоне условий. А то какого персонажа ни возьми, всех достоинств у него — борьба с режимом в СССР. Какие реальные люди вызывали уважение? Помогали сориентироваться в жизни? Особенно в период поиска работы (как там у тебя: «Работал техником-геологом, библиотекарем, сантехником».).

— Я страшное скажу. Там, где трудился я — на заводах и фабриках, — наибольшее уважение вызывали коммунисты из пролетариев. Непьющие, чистые, работящие специалисты. Героизма в них не было, это были просто приличные, хорошо работающие люди. На фоне массы алкашей выделялись разительно. Замечу, что алкашей ни тогда, ни сейчас никто пить не заставлял.

— Забавно, как совершенно невинное интервью преломилось в восприятии Гоблина. Без обид, камрад, но ты не прав.

— Само собой. Спасибо, что рассказал, как оно на самом деле А то бы я так в незнании, дураком и помер бы.

— «Еда была очень простая, без затей: типа картошка да каша». Ну да! Неправда ваша! Еда была разная, и главное — из натурпродукта. Говорю ответственно, потому что сам работал на мясокомбинате и на молочном комбинате. Часто, когда был студентом, дежурил на кухне».

— Камрад, постарайся вспомнить: чем тебя встречала советская столовая? У меня обоняние зверское, и я могу тебе сказать: запахом. Отвратный запах этот встречается и сейчас. Но только там, где все по-прежнему. Я не о том, что «гаже нет», а о том, что оно вот так было. Еда под этот запах — была соответствующей.

— «Общепит был говно полное, лично я смог есть в общепите только после того, как отслужил в армии». Пожрать в заводской столовой стоило 15–20 копеек, еда была вполне — не надо! В студенческой — около 70–80 копеек.

— Камрад, ты говоришь про «ведомственные» вещи, а не про общепит, в который заходишь с улицы. В заводских столовых кормили просто, но добротно.

— «Ну, когда стало уже по херу, что есть, где есть и как есть вообще». Не знаю, о чем ты. Где искал такую еду?

— Я ее не искал — она была везде.

— «С одной стороны — полезный навык, с другой стороны — общепит был говно». Не верю.

— [Пожимает плечами.]

— «В ресторанах я бывал очень мало, потому железного мнения у меня нет». Я бывал в ресторанах нередко — это было недорого. Хотя Дмитрий утверждает, что всегда много зарабатывал, но это не вяжется.

— 1. Они мне решительно не нравились, у меня дома готовили лучше. 2. Готовили там плохо.

Поделись, камрад, отчего лучшая реклама отечественных кабаков — это «у нас готовят, как дома»? Как так?

— «Те, в которых доводилось бывать, тоже были полное говно, только чуть получше». Не надо! Значит, бывал не там или сознательно вводишь в заблуждение!

— Ты о чем, камрад?

— «С тем, что сейчас при наличии денег, — сравнивать нельзя». Тут не спорю.

— Ну так я про это.

— Может, в Питере так и было, не знаю.

— Везде было одинаково.

— Насчет алкашей. Не думаю, что они сами пьют, думаю, этому есть причина.

— Это очень свежий взгляд, камрад. Я почему-то не видел ни одного, кому бы водочные клизмы принудительно ставили. Все как-то сами жрут.

— Ну а сильных перцев, типа Вас, Дмитрий, не так много на свете. Просто это кому-то нужно.

— Ну так надо объяснять — не жрите, демоны.

— Не, ну понятно, они сами бухают от зари и до зари. И на это нет никакой причины. Ну просто совсем нет, кроме слабости ихней. Так?

— Потребление алкоголя — суть получение удовольствия. Ты никогда над этим не задумывался, камрад? О том, почему хочется не рубить уголь в забое кайлом, а хочется лежать на пляже с девками и бухать? Чисто академический интерес.

— И чего тебя это интервью так глубоко тронуло?

— Поделись, камрад: как ты определяешь эту глубину тронутости? Неизменно удивляет, как это определяют, что глубоко тронуло? Я вот просто впечатления от чтения заметки изложил, никто меня не трогал.

— Я так понимаю, за пост про советский общепит Вы сами себя должны изувечить об стену. Это же махровая либеральная ересь про великий СССР! Неужто в великом СССР по доступным для народа ценам плохо кормили? Как этому можно поверить? Что же дальше? Антисоветский рассказ про условия жизни в бесплатных коммуналках? Неужто там было мало комфорта?

— Зачем врать? Как было, так и пишу.

— Очень нехороший осадок остался после прочтения заметки Д.Ю.

— У меня тоже остался неприятный осадок от чтения заметки. О чем, собственно, моя заметка и написана.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.