Изнасилования, сотворение мифов и расцвет и упадок наций в «Песни льда и огня»
Изнасилования, сотворение мифов и расцвет и упадок наций в «Песни льда и огня»
Вне всяких сомнений, мир, созданный Джорджем Р.Р. Мартином в романах цикла «Песнь льда и огня», жесток, причем зачастую жесток весьма извращенно. С персонажей сдирают кожу, они превращаются в зомби в подземельях или в ледяных демонов в северных лесах, сгорают заживо на кострах безумных королей и ясновидящих жриц – то есть жизнь в Вестеросе и за Узким морем грязна, сурова и коротка. А если ты женщина – хотя некоторых мужчин это тоже касается, – над тобой постоянно нависает угроза сексуального насилия.
Сексуальная политика цикла стала одним из самых обсуждаемых – и непонятых – аспектов романов Мартина и снятых по их мотивам сериалов «Эйч-би-оу». Джиния Беллафанте из «Нью-йорк таймс» в своей рецензии на книги цикла написала, что эта «смесь костюмированной драмы с игрой в сексуальные классики» заставляет предположить, будто «все это беззаконие преподносится как подарок дамам, вероятно, из резонного опасения, что иначе ни одна нормальная женщина на это не взглянет». Обсуждая (в довольно-таки резких выражениях) «Игру престолов», блогер-феминистка Сэди Дойл заявила, что «от Джорджа Р.Р. Мартина у меня по коже бегут мурашки […] по причине ДВАДЦАТИ МИЛЛИАРДОВ БЕЗНАКАЗАННЫХ ИЗНАСИЛОВАНИЙ, И/ИЛИ ДОМОГАТЕЛЬСТВ, И/ИЛИ СЦЕН ДОМАШНЕГО НАСИЛИЯ».
В 2011 году писательница Рахель Браун в интервью спросила у Мартина, как он решает, когда включить в роман сцену сексуального насилия. Его ответ скорее подтверждает слова критиков:
«На протяжении многих лет я получаю письма от читателей, которым не по нраву сексуальные сцены, они считают их «неуместными». Думаю, под этим словом они подразумевают: «Мне это не нравится». Человек не захотел про это читать, а значит, это для него неуместно. И если я виновен в неуместном сексе, то, следовательно, виновен и в неуместной жестокости, и неуместных пирах, и неуместном описании одежды, и неуместной геральдике, поскольку это не привносит практически ничего в развитие сюжета».
Мартин не шутит по поводу количества сексуальных сцен и сексуального насилия: они встречаются почти так же часто, как гербы новых Домов, пусть и немного уступают по частоте новым блюдам на пирах. Несмотря на это, описание сексуального насилия нередко приглушено, пропущено через призму болезненных воспоминаний, а не происходит в реальном времени. Для читателей, чувствительных к сценам изнасилования и домашнему насилию, количество подобных сцен или их обсуждений может стать непреодолимой преградой, которая не позволит им насладиться книгами или сериалом. У каждого из нас есть определенный порог допустимости жестокости в искусстве, однако ошибочно будет предполагать, что сцены сексуального и домашнего насилия в «Песни льда и огня» использованы автором исключительно ради нагнетания обстановки.
Хотя не все сексуальное насилие, присутствующее в романах, способствует развитию сюжета; изнасилование является актом, приводящим к войнам и убийствам, меняющим очертания континентов и правовые нормы. И отдельные сцены, не влияющие на сюжет в целом, все же выполняют важную задачу: отношение к сексу и сексуальным извращениям – один из способов различить между собой жителей Вестероса, Железных Людей, Вольный Народ и членов сообществ за Узким морем. В частности, в Вестеросе, где умение убивать считается признаком мужества и даже чести, половые извращения рассматривают как уродство.
Впервые мы встречаемся с героями, с чьих приключений начнется наше путешествие по огромному миру Мартина, когда король Роберт Баратеон приезжает в Винтерфелл, крепость своего старого товарища по оружию Неда Старка. Роберт оправдывает войну, в которой они с Недом сражались вместе и в которой он сверг предыдущую династию, отчасти потому, что верит, будто наследник той династии похитил, изнасиловал и убил Лианну Старк, сестру Неда и невесту Роберта. В «Игре престолов», беседуя с Недом, Роберт говорит об этой предполагаемой жестокости, желая подкрепить свои аргументы: «То, что Эйерис сотворил с твоим братом Брандоном, было чудовищно. И то, как умер твой лорд отец, тоже. А Рейегар… Как ты думаешь, сколько раз он изнасиловал твою сестру? Сколько сотен раз?»
Поражение Рейегара – событие личной истории для Роберта и легенда для будущих поколений. Они передадут рассказ о сексуальном насилии и мести своим детям. Объясняя, почему Вестерос такой, каков он есть, Бран Старк, сын Неда, говорит другим детям: «Роберт был помолвлен с ней, но принц Рейегар похитил ее и изнасиловал […]. Роберт начал войну, чтобы вернуть ее. Он убил Рейегара своим молотом на Трезубце, но Лианна умерла, и они больше не встретились» («Игра престолов»). В этой сказке Роберт вовсе не завоевал королевство, проломив принцу грудную клетку. До тех пор, пока мужчины будут похищать чужих возлюбленных, будут и войны чести – не говоря уже о многочисленных поколениях женщин, изнывающих под гнетом рухнувших сексуальных и романтических мечтаний. Однако это конкретное сексуальное насилие будет показано как злодеяние монстров наподобие Рейегара.
Когда герои покидают Винтерфелл, отношение к сексуальному насилию становится одной из ключевых характеристик, которые они используют, чтобы оценить новые сообщества – и свое положение относительно них.
Когда Джон Сноу, незаконнорожденный сын Неда Старка, вступает в Ночной Дозор – общество давших обет безбрачия воинов, посвятивших свою жизнь защите колоссальной Стены, отделяющей королевство Вестерос от диких земель, – он с разочарованием понимает, что его товарищи – в большинстве своем сосланные преступники, а не благородные добровольцы. Оказавшись в порочном круге, Вестерос вынужден отправлять от Дозора в Ночной Дозор преступников, преимущественно «насильников», тем самым отпугивая юношей-аристократов, узнающих, с кем им придется служить. Насильники, не способные обуздать свои сексуальные порывы, должны дать обет целомудрия, а удаленность Стены от центра Вестероса лишает их возможности нарушить его.
Хотя Ночной Дозор превратился в тюремную колонию – защищающую Вестерос не только от внешней угрозы, но и от его самых худших граждан, – когда дозорные отправляются на разведку, насилие снова становится способом отличить себя от Вольного Народа, даже дружественных его представителей. Первый контакт с Вольным Народом и последний приют дозорных – жилище человека по имени Крастер, построившего себе в лесах небольшую крепость. Впервые оказавшись у него, Джон отмечает, что «Дайвин назвал Крастера братоубийцей, лжецом, насильником и трусом, а также намекнул, что он якшается с работорговцами и демонами» («Битва королей»). Чтобы сохранить отношения с Крастером и не уподобиться ему, лорд Мормонт приказывает Ночному Дозору не трогать жен Крастера (которые также являются его дочерьми). На обратном пути дисциплина в отряде трещит по швам, и в воцарившемся хаосе дозорные насилуют этих женщин, которые раньше считались неприкосновенными. Эти события демонстрируют предательскую сущность воинов Дозора и делают их уместными мишенями для таинственного незнакомца по прозвищу Холодные Руки.
Сходным образом Теон Грейджой, воспитанник Неда Старка, вернувшись ко двору своего отца на Железных островах, оказывается в обществе, где изнасилование является оружием войны. Родичи Теона считают, что законное богатство захватывается только в битве, и отец ругает сына за то, что он носит золото, которое не взял силой. Железные Люди обычно делят захваченных женщин на две категории: достаточно привлекательных, чтобы служить сексуальными рабынями, или солеными женами, и слишком непривлекательных, пригодных только к физическому труду. Подобное отношение к женщинам – тот факт, что они считаются собственностью Железных островов, рядом с которыми Вестерос выглядит оплотом феминизма – один из сигналов читателю, сообщающий, что Теон попал в безнравственное, опасное место.
Дейенерис Таргариен, выжившая представительница династии, чей трон узурпировал Роберт, живет в изгнании в Пентосе, по ту сторону узкого моря, на континенте, являющемся оплотом городов-государств и кочевых кланов. Она пытается заявить свои права и отделить себя от прочих мелких тиранов, объявив насилие вне закона. Впервые она пробует установить новые культурные нормы, еще будучи женой кхала Дрого, могущественного полководца-дотракийца. Дейенерис пытается сдержать телохранителей Дрого после удачного набега, предпринятого отчасти ради выполнения ее планов по захвату Вестероса и восстановлению династии Таргариенов. Этот поступок не приносит Дейенерис добра: женщина, которую она спасает от изнасилования, расценивает ее действия как неумелую опеку, а многие воины Дрого решают, что она пытается увести его с пути предков.
После смерти Дрого Дейенерис становится военным лидером и вводит запрет на изнасилование, однако сексуальное насилие все равно имеет место в Заливе работорговцев, землях, которые она завоевывает. Попытки стать справедливым правителем делают Дейенерис уязвимой, неспособной вести тотальную войну, которую предпочитают прочие успешные полководцы континента. Это трагическое свидетельство ограниченности силы благих намерений перед лицом глубоко укоренившихся, окаменевших культурных традиций.
В то время как попытки Дейенерис реформировать сексуальную культуру Залива работорговцев делают ее активность просветительской, одним из ярчайших свидетельств краха правления Баратеонов в Вестеросе является разрушение сексуальных норм, в особенности тех, что защищают благородных дам за пределами двора. Ланнистеры начинают понимать, что их положение в Королевской Гавани весьма шатко после восстания, во время которого более пятидесяти человек насилуют Лоллис Стокворт, незначительную и не слишком популярную леди королевского двора. Нападение на нее демонстрирует глубину народного недовольства правящим режимом.
Сексуальное насилие также играет важную роль в политике двора и часто используется в повествовании для того, чтобы показать, как низко пала знать. Король Роберт умирает, отравленный своей королевой, Серсеей Ланнистер, желавшей расплатиться за супружеское насилие и жестокость, которым регулярно подвергал ее Роберт, вопреки рыцарским идеалам. Роберту наследует его сын Джоффри, мгновенно подхватывая отцовские начинания и делая их публичными. Дочь Неда Санса Старк, невеста Джоффри, когда-то не помнила себя от счастья при мысли о таком супруге, но после смерти Неда Джоффри проявляет свои садистские наклонности. Его телохранители рвут на Сансе одежду, после чего избивают девушку. Переложив непосредственное исполнение на своих людей, Джоффри технически напрямую не причастен к происходящему, однако его рыцари вынуждены соучаствовать в насилии и выбирать между подчинением приказу и избиением женщины. Хотя до дела так и не доходит, Джоффри постоянно угрожает изнасиловать Сансу, даже после того, как выдает ее за своего дядю Тириона.
Тирион сам является жертвой и участником сексуального насилия: собственный отец в наказание приказывает изнасиловать его жену-простолюдинку и даже заставляет сына участвовать. Это не первый случай применения изнасилования в качестве оружия в истории прогнившей семьи Ланнистеров. Когда Серсея, думая, будто нашла любовницу Тириона, захватывает в заложницы проститутку, Тирион угрожает точно так же поступить с сыном сестры, чтобы Серсея не причинила женщине вреда. «То же, что случится с ней, случится и с Томменом, включая побои и изнасилования», – говорит он, думая: Если она считает меня монстром, придется ей в этом подыграть» («Битва королей»).
Сексуальное насилие также является отличительной чертой двух, вероятно, величайших чудовищ, появившихся на страницах цикла: уродливого гиганта Григора Клигана, Скачущей Горы, и Рамси Болтона, узаконенного сына Русе Болтона, лорда Дредфорта.
О жестокости Григора Клигана ходят повсеместные слухи, но поступком, подчеркивающим его чудовищность, является изнасилование и убийство Элии Таргариен, а также убийство ее сына. Историю о зверстве по отношению к Элии рассказывают снова и снова, с различных перспектив. Это первое, что приходит на ум Неду, когда он встречает Григора при дворе в «Игре престолов». В списке возможных преступлений, включающем мертвых братьев, загадочные пожары и исчезновение слуг, история изнасилования и убийства Элии стоит особняком. Именно в тот момент он переступил черту, вышел за рамки приказа убить последнего из рода Таргариенов и превратил домашнюю жестокость, которую общество Вестероса готово было выносить, не предавая ее огласке, в неприкрытое злодеяние.
Хотя люди, которым на руку зверства Григора, ценят конечный результат и неохотно признают, что кто-то должен делать грязную работу, его жестокость все же вызывает у них дискомфорт. В «Буре мечей» Тайвин Ланнистер, который никогда не испытывал необходимости оправдываться перед своим младшим сыном Тирионом, делает исключение и пытается объяснить, как такое могло произойти под его командованием: «Признаю, это было слишком жестоко, – говорит он. – Я не приказывал ему пощадить ее. Сомневаюсь, чтобы я вообще о ней упомянул. У меня были более насущные заботы […]. Да я тогда и не знал ничего о Григоре Клигане, только что он огромен и ужасен в битве». Тайвин готов признать, что приказал убить королевскую семью, но отрицает свою причастность к насилию над Элией: «Изнасилование… Надеюсь, даже ты не обвинишь меня в таком приказе».
На мгновение кажется, что герой победит чудовище, когда Оберин Мартелл, иноземный принц и брат Элии, сходится с Григором в судебном поединке. Во время дуэли Оберин при помощи насмешек заставляет Григора признаться. Но в его признании скорее слышится триумф, а не раскаяние:
«– Я убил ее визжащего щенка. – Он ударил свободной рукой по незащищенному лицу Оберина, надавливая стальными пальцами на глаза. – Потом я изнасиловал ее. – Кулак Клигана врезался в рот дорнийца, оставив от зубов одни осколки. – Потом я разбил ее чертову башку. Вот так. – Он отвел назад свой огромный кулак, кровь на латной рукавице словно дымилась в холодном рассветном воздухе. Раздался тошнотворный треск» («Буря мечей»).
Схватка заканчивается отвратительно, и благовоспитанное общество вестеросцев вынуждено признать, что все эти годы среди них жило чудовище. Они мирились с жестокостью Клигана, пока он не доставлял хлопот им самим. Однако его публичное признание накладывает ответственность на приютивших преступника.
Дуэль превращает Григора в признанного монстра. Хотя Гора убивает Оберина, перед смертью Красный Змей успевает отравить противника. Бывший мейстер Квиберн забирает Григора в свою лабораторию с целью превратить его в непобедимого бойца, убивая неугодных членов двора и используя их органы для своих экспериментов. Все это запоздало подчеркивает общеизвестный факт: Григор Клиган давным-давно стал монстром безо всякой помощи.
В то время как Григор начал совершать преступления еще до событий первой книги цикла, мы также становимся свидетелями вхождения в силу другого чудовища, чья жестокость по отношению к женщинам напрямую связана с признанием его обществом Вестероса. Первое, что мы узнаем о Рамси Болтоне, узаконенном бастарде Русе Болтона: он жесток со своей женой. Когда отец признает Рамси, тот женится на леди Хорнвуд, чтобы получить ее родовые земли, после чего бросает супругу умирать голодной смертью в башне. По слухам, перед смертью она отгрызла собственные пальцы.
Насилие Рамси над женщинами принимает весьма необычные формы. Как один аристократ объясняет другому, Дредфортский Бастард завел себе неприятную привычку охотиться на понравившихся ему женщин: «Поймав, Рамси насилует их, после чего сдирает с них кожу, труп скармливает собакам, а кожу привозит в Дредфорт в качестве трофея. Если охота выдалась интересной, он сначала перерезает им горло, а потом сдирает кожу. Если нет – наоборот» («Танец с драконами»).
Когда Теон Грейджой попадает в руки Рамси, тот кастрирует его, сдирает часть кожи и заставляет Теона участвовать в сексуальном насилии, преимущественно над служанкой, которая изображает младшую дочь покойного Неда Старка, Арью. Очевидно, жертвами Рамси становятся не только женщины, однако рано или поздно любое преступление приводит его к ним.
В конце концов мы узнаем, что Дредфортский Бастард сам является плодом сексуального насилия. Русе Болтон изнасиловал мать Рамси, воспользовавшись правом первой ночи, и в «Танце с драконами» он рассказывает эту историю с леденящим душу спокойствием:
«Я охотился на лису возле Плачущей Воды, набрел на мельницу и увидел девушку, стиравшую в реке одежду. Старый мельник завел себе новую молодую жену, девчонку вдвое младше его. Высокую и стройную, буквально цветущую. С длинными ногами и маленькими крепкими грудями, вроде двух спелых слив. Она была красивой, в незатейливом смысле. Я с первого взгляда захотел ее. Это было мое право. Мейстеры скажут, что король Джейхейрис упразднил право первой ночи, потакая своей сварливой королеве, но там, где правят старые боги, чтут старые традиции […]. Поэтому я приказал повесить мельника и взял причитающееся прямо под деревом, на котором он болтался. По правде сказать, девчонка не стоила веревки. Лиса тоже сбежала, а на обратном пути в Дредфорт мой любимый рысак охромел, так что день выдался никчемный во всех отношениях».
В «Буре мечей» Русе признается Кейтилин Старк, что у Рамсе «порченая кровь, это нельзя отрицать». Без сомнения, он имеет в виду, что незаконный сын, наполовину крестьянин, осквернил его род, однако Робетт Гловер в «Танце с драконами» предлагает иное объяснение: «Зло у него в крови. Он бастард, рожденный от изнасилования. Сноу, что бы ни твердил мальчик-король». Возможно, судить детей за грехи родителей несовременно, однако есть что-то правильное в мысли о том, будто безнаказанное насилие является грехом, который ложится не только на жертву и преступника, злодеянием, которое возвращается к допустившему его обществу. В этом эпизоде цикла персонаж высказывает идею, которую столь тщательно выстраивал Мартин: изнасилование наносит вред, выходящий за рамки простого физического акта и не ограничивающийся единственной жертвой. Оно способно порождать чудовищ, а те, в свою очередь, могут разрушать целые сообщества.
Насилие затрагивает жизнь и формирует мир почти каждого персонажа цикла, будь он аристократом или простолюдином, преступником или жертвой. И хотя каждый из них испытывает свою собственную боль, и ужас, и гнев, мы видим всю картину. Даже когда изнасилование не используется в качестве предлога для начала войны или способа манипулировать дворцовой политикой, терпимость к насилию и неспособность предоставить правосудие его жертвам подрывают сам Вестерос и его врагов. Всепроникающая природа сексуального насилия в «Песни льда и огня» не просто сгущает краски – она служит мощным индикатором и обвинением в порочности и бесчеловечности.
Алисса Розенберг – культурный блогер ThinkProgress.org и телевизионный корреспондент The Atlantic, регулярно пишет о половых, расовых и политических проблемах, возникающих в современной культуре. Ее работы публикуют Esquire.com, «Дэйли», «Америкэн проспект», «Уошингтон мансли», «Нью рипаблик», «Нэйшнл джорнэл» и «Дэйли бист». Она живет в Вашингтоне.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.