Александр Зернов[7] «Уфимский “Hustler”»

Александр Зернов[7]

«Уфимский “Hustler”»

(Фантасофия. Выпуск 3. Уфимская альтернативная проза & поэзия. Литературный альманах. / Авт. – сост. Э.А. Байков. – Уфа: ЕврАПИ, ООО «Виртуал», 2004.)

В первую очередь хотелось бы сказать огромное спасибо оформителям обложки: несмотря на убогую скромность издания, она, тем не менее, позволяет составить полное и объективное впечатление от сборника ещё до прочтения. Что молодец в вицмундире верхом на пенисе-страусе, что шикарная деваха в трусиках танго – всё позволяет настроиться на нужный лад. А на какой – об этом речь дальше.

В сборнике представлена как проза, так и поэзия. Ну проза, скажем так, достаточно банальна: очень напоминает рассказики для подростков-онанистов, печатающиеся в журнальчиках типа “Енот-потаскун”, “Sex-show” и прочих. В самом деле, какой слог, какая экспрессия:

“Задыхаясь от страсти, мужчина присосался к тугой горошине соска. Затем отстранился, откровенно (!) любуясь красотой обнажённого юного тела. Скинул халат, демонстрируя вздыбленный член. Девица ободрительно хихикнула:

– Какой большой! – и обхватила член руками”.

Подобные прелести, изредка перемежаемые графоманским бредом, составляют прозаическую часть книги, и останавливаться на них мы не будем: это всё равно, что кинокритик стал бы писать рецензию на какой-нибудь порнофильм вроде “Трахни меня в попку-8”. А вот поэзию авторам можно было бы за весьма недурные деньги продать, скажем, Задорнову. Только ему, бедолаге, вероятно, даже нечего было бы добавить, скажем, к такому тексту:

Я шальная цыганская дочь,

В кольцах длинные пальцы мои (Спасите!!! Монстр длиннопалый!!!),

В эту лунную, летнюю ночь

Пусть охрипнут в кустах соловьи. (Такой рычащий соловей. Как металлюжный вокалист).

Или, например, что-нибудь вроде:

Хочешь, я станцую обнажённая

Танго на столе? (Танго – это, вообще-то, танец парный, требующий неслабой танцплощадки. Так что танцевать, во-первых, пришлось бы вдвоём, а во-вторых, на столе вроде свадебного).

Пусть тает от стыда зажженная

Свечка в хрустале. (Не понял. Она тает от стыда? Или зажгли её от стыда, вроде как от зажигалки? И потом, почему она в хрустале?)

И волосы свои я длинные

Волною по плечам. (А что волною по плечам?)

Дарить улыбочки невинные

Я буду скрипачам.

В общем, цитировать можно бесконечно – пЁрлы густо рассыпаны практически на каждой странице. Давно я так не смеялся. Правда, не знаю, такой ли реакции ожидали от читателя авторы. Но хочется сказать, что если уж здесь мы имеем дело с альтернативными прозой и поэзией, то страшно подумать, что в альтернативных уфимских литературных кругах понимают под традиционализмом.