2 Александр Блок

2

Александр Блок

За месяц до своей женитьбы на Л. Менделеевой (1903) Блок обращается в своем дневнике к вопросу о деторождении: «если у меня будет ребенок, то хуже стихов… Если Люба поймет, в чем дело, ничего не будет. Мне кажется, что Любочка не поймет… Из семьи Блоков я выродился (курсив мой. — О.М.)». Две недели спустя после разговора с невестой Блок записал: «Пусть лучше умрет ребенок (зачатый в браке)» [Блок 1965: 51, 53]. Судя по всему, это был именно тот, состоявшийся накануне свадьбы, разговор о детях, на который Менделеева ссылается в своих воспоминаниях.

Будучи человеком fin de si?cle — и человеком одержимым страхом fin de race, — Блок много думал о своей наследственности. В 1918 году он пишет, что болезнь была одним из центральных топосов его поэзии. В стихотворении 1902 года из цикла стихов о Прекрасной Даме («Безмолвный призрак в терему») поэт описывает себя как «черного раба проклятой крови». Гуляя с А. Белым по Шахматове в 1904 году — через год после свадьбы — Блок рассуждает о конце человеческого рода: «Род человеческий гибнет, его пригнетало, — вспоминает Белый, — что он [Блок] чувствует в себе косность и что это, вероятно, дурная наследственность в нем (род гниет)» [Белый 1990: 374].

В отличие от Толстого у Блока были личные основания задумываться о наследственности в эпоху, которая бредила ею. Его отец был психически неустойчив. Дедушка Блока по отцовской линии закончил свои дни в доме для умалишенных. Мать Блока страдала целым набором модных в то время душевных расстройств, особенно ей были свойственны истерия и неврастения. История душевного состояния самого поэта была отмечена частыми приступами неврастении и депрессии. В своих мемуарах Менделеева пишет, что физическое и душевное нездоровье было характерно для семьи Блока и по отцовской, и по материнской линии. Используя медицинский дискурс, она связывает эти явления с «дворянским вырождением и оскудением крови» [Блок 1977: 80–81]. Указывая на психическую подпорченность родословной Блока и подчеркивая, что психиатрия того времени описала бы психическое состояние рода Блока как «пограничное», она с гордостью заявляет, что ее собственной семье свойственно безупречное здоровье («во мне нет никакого намека патологии»). По мнению Менделеевой, именно это незыблемое здоровье и привлекло к ней Блока.

Другой непосредственной причиной для тревоги о продолжении рода и вырождении была венерическая болезнь (скорее всего, сифилис), которой Блок заразился, будучи еще старшеклассником. И. Бунин, по свидетельству Н. Берберовой, утверждал, что Блок умер от сифилиса и вообще был «рахитиком и дегенератом» [Берберова 1983:293]. В дневниковой записи от 1918 года сам поэт ретроспективно упоминает о своей постыдной болезни, которой он страдал с 1898 года [Блок 1963б:339–343 passim]. В1902 году — за год до свадьбы Блока — его тетка М. Бекетова записала в свой дневник: «Сашура опять болен этой страшной болезнью, опять прикован к постели и при этом брак остается бездетным»[201]. Венерическая болезнь, считавшаяся тогда одной из причин вырождения, была для Менделеевой объяснением фактического отсутствия сексуальных отношений в их браке. Помимо возвышенной соловьевской идеи о воздержании в браке, Блок имел еще другие основания для платонических отношений со своей женой. Они были продиктованы венерической болезнью, которую медицина того времени считала наследственной.