2  

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

2 

Блок не только «приклонял с вниманьем ухо» и «чутко ждал»[81], он и читал в своих виденьях причины роковой катастрофы. С тоскою сознавал он, что прах недостоин пришествия Прекрасной Дамы, умея «любить Ее на небе и изменять Ей на земле»[82]; что, как охапка сорной сухой травы, ослепленный народ будет сожжен сошедшей на землю зарею, которая, сжигая, сама превратится в смрадное зарево.

Можно в книгах Блока найти много полновесных и потрясающих слов предостережений, но одно стихотворение написано им в самую жуткую минуту его пророческого вдохновения. В этом стихотвореньи поэт говорит от лица тех стихийных сил, которые, как клубы хаоса, сверкая молнией и ударяя мечами в доспехи грома, приближались к притихшей в ожидании грозы России.

                                Фиолетовый запах гнетет,

                                Как пожатье десницы свинцовой.

                                Мы летим неизменно вперед –

                                Исполнители воли суровой.

                                Нас не много. Все в дымных плащах,

                                Брызжут искры и блещут кольчуги.

                                Поднимаем на севере прах,

                                Оставляем лазурность на юге.

                                Ставим троны иным временам –

                                Кто воссядет на темные троны?

                                Каждый душу разбил пополам

                                И поставил двойные законы...[83]

Вот эти разбитые пополам души, эти двойные законы ослабляющей любви и помрачающей ненависти сделали то, что мы запутались в самих себе, а в момент, когда налетела буря, мы бессильно закружились в ее кровавом вихре.

Как у Блока, во всех нас рядом с верою в вегетарьянское царство непротивления, рядом с этим ягненком евангельского рая, в одной клетке умещалось - и умещается до сих пор - сознание необходимости и оправдываемости насилия, этот волк, плотоядно проповедующий справедливость.

Ведь –

                                              у нас всё те ж

                                Заветы юношам и девам:

                                Презренье созревает гневом,

                                А зрелость гнева есть мятеж[84].

Можно ли любить с таким запасом презрения в душе? и как - с кровавым мятежом следовать в кроткое бескровное царство христова идеала?

Здесь есть гибельное, роковое противоречие, которое до тех пор будет истощать наши силы и связывать наши руки, пока мы, наконец, сознательно не изберем или то, или другое: либо кровь возмездия, либо «яд нежности».

Что-то решительное должно будет произойти в наших душах. Дальнейшее пророчество Блока оптимистично: «будет день - и свершится великое, чую в будущем подвиг души»[85].

                                Я не первый воин, не последний,

                                Долго будет родина больна[86],

говорит он, но –

                               Когда-нибудь придет он, строгий,

                               Кристально-ясный час любви[87].

                                   ............................

                               Как зерна злую землю рой

                               И выходи на свет. И ведай:

                               За их случайною победой

                               Роится сумрак гробовой.

                               Лелей, пои, таи ту новь,

                               Пройдет весна - над этой новью,

                               Вспоенная твоею кровью,

                               Созреет новая любовь[88].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.