7

7

В рисунке к «Силаеву» Ремизов посредине между двумя «снами» изобразил кошку - призрак уже не сна - действительности. Этим призраком кошки Тургенев обрывает рассказ.

Силаев, видящий и сны и призраки, не различает сна от яви. Рассказывает о снах и должен показать, по замыслу рассказа, и призрак. Но сны Силаева Тургенев передал, а на призраке запнулся.

«“Да вот, слышите ли - слышите, слышите... слышите, - дверь скрипнула, - глядите, глядите - что, нет кошки?” Дверь, действительно, тихо скрипнула - я быстро обернулся - и вообразите мое изумление, господа, - черная кошка вбежала в комнату и осторож...» («Силаев»)

Рассказ оборван на полуслове. Оборван потому, поясняет Ремизов, что «при всей открытой душе своей к явлениям страшным и снам, Тургенев и чувствовал, но не имел изобразительных средств для колдовства». Изобразить же «эту самую завязь, где сходятся и явь и сон», мог только Гоголь.

Но, пожалуй, не только Гоголь. Знаем, что мог и Достоевский. В предсмертном бреду Свидригайлова, горячечном Раскольникова, в черте Ивана Карамазова... Да и сам Ремизов... Уже не говоря ни о чем другом - нарисовал же он силаевскую кошку. Если дольше смотреть на нее, становится так жутко, точно смотришь в веющий смертным холодом провал. Слышится эта самая «нестерпимо звенящая трель колдовства», которой он столько попрекает в своей статье Тургенева.

Молва, 1934, №?23, 28 января, стр.4. Ср.: Алексей Ремизов, «Пятидесятилетие со смерти Тургенева. Тургенев-сновидец. 28 X 1818 - 22 VIII 1883», Числа, кн. 9 (1933), стр.179-181. Ср. также: Василий Куковников <А.М. Ремизов>, «Рукописи и рисунки А. Ремизова», Числа, кн. 9 (1933), стр.191-194.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.