3

3

То, что в народном предании не сохранилось от древней славянской религии никакого мифа, указывает на известную стадию ее развития, допускающую уже отвлеченное понятие о Боге.

Разбираясь в подлинности остатков древнего культа, мы уже имеем пробу распознания - божественный знак - Свет. По светящимся точкам, мерцающим, можем смело ориентироваться, погружаясь, казалось бы, в первобытный хаос фольклора.

Название колядки, пришедшее с Запада, от калео - разгорячаться, гореть. А русское - Овсень, Авсень, может быть от ясень, ясный (Сияющий - Велес?). И в текстах самих колядок: «огни горят великие» - «ой Овсень! походи, погуляй по святым вечерам, по веселым теремам».

В песнях весенних, призывающих свет весенний, славящих солнце и всходы, припев сохранил древнее славословие «Дидо-Ладо» - «Дед-Свет», подтверждающее свидетельство Слова и им подтверждаемое: Бог - Дед человечества. Но Бог, как мы теперь знаем - Свет. И вот два общих свойства всех имен Божиих здесь соединены: Дед-Свет.

Обращение к тому же ласковому Ладу-Свету в поминальных русальных песнях Род-Роженицы-Русалии от русый, ясный, Богом которых - Дух света, Перун. Умершие, отходя из жизни, приобщаясь огненному существу Бога (не символ ли сожжения покойников - и ведь снова же из Индии!), становились сами светлы.

Муж в песнях (как и в Слове) зовется ладой: «добрый молодчик! будь моим ладой!», что значит - светлым. Значит, стремление освятить брак, что в религии Света должно значить одновременно и осветить, потому что святой - светлый.

Имя Купала обычно производят от Иоанна Крестителя, купалы, купающего, крестящего водою. Но нет ли здесь только схожести, обычной народной игры словами - «Царьград - царь град», «На Маковея - мак веять». Слышится, слышится и в этом загадочном имени - Купала - тоже что-то проарийское, какие-то санскритские звуки, тоже, наверно, лучащиеся светом. И весь он огненный - катящиеся по откосу горящие колеса, костры, прыганье через них - очищение огнем, огненное крещение. Так это далеко от водного Иоаннова холодного крещения! Да и в песнях поется «Купала на Ивана», точно указывается время: Купала. - Когда? - На Ивана, Иоанна Крестителя праздник. А близость Купалы к Ярильским (опять - ярый, пылающий) празднествам, напоминающим таинство древних мистических культов! После Купалы-Купальницы - какого-то безумия, опьянения огнем, пылающих ночей, пышущих жаром - снова костры, но уже погребальные; наступают дни похорон Костромы (кострицы, от костер) и Ярилы. Купала 24, похороны 29. Афанасьев считает, что «игрища» ярильские не отделялись первоначально от дней купальских и были отнесены на 4 дня позже только по требованию духовенства, т.к. уже очень язычески не подходили к празднику православному[326]. Возможно, что первоначально и порядок был иной, обратный: сначала похороны, а затем пьяново адонисово веселье воскресения Бога.

Это «ай, Адонис!» неожиданно слышащееся в ярильских напевах, как бы всё путает, прерывает нить прямого чистого родства с Индией. Кажется, что тут могло быть какое-то позднее сложное соединение древних верований с занесенным из греческих колоний или с Ближнего Востока мистическим культом. Но чужое и позднее влияние и так укоренившееся должно было оставить если не миф страдающего Бога, то хоть Его имя, отчетливое имя - совсем отчетливое, раз уже так отчетливо сохранил припев хороводной песни древнейшее молитвенное славословие (подтвержденное документально) Богу-Деду. Между тем, имени этого нет, и я думаю, что и «ярилины игрища» всё та же древняя прапамять, смутное воспоминание (чего?). Обряды погребения и воскресения в огне - огненных колесах и кострах Ярилы-Купалы могли самостоятельно из того же первоисточника, первоначального намека прарелигии (Ведийской?), возникнуть и у древних славян, как они возникали у других народов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.