О «Нови»

О «Нови»

В одном из прошлых номеров «Меча» был отмечен неожиданный рост ревельской «Нови», решившейся на восьмом выпуске прорубить окно в Европу. Здесь мы постараемся дать обзор наиболее интересного материала, вошедшего в последнюю ее книгу.

Главное место в литературной части сборника занимают стихи. Тут целая своя антология эмигрантской поэзии по разнообразию представленных групп и поэтов. Сборник открывается большим стихотворением В. Сирина «Толстой», начатым в стиле виртуозной сиринской прозы.

... Коварная механика порой

        <...> Он нам близок и понятен.

Но с середины Сирин впадает постепенно в патетический тон и окончательно изменяет своей манере, переходя с белого стиха на рифму. Ант. Ладинский дал три стихотворения из своего нового цикла «Пять чувств». Талант Ладинского, достигнув своей зрелости, вышел из романтических блужданий. Произошло это для нас незаметно потому, что целых два этапа его творчества не нашли своего выражения в отдельных сборниках. Стихи разбросаны по журналам и газетам, и теперь, собирая их в запоздавшую книгу, едва ли уже сам автор будет справедлив к преодоленным им темам. Из стихов, которыми представлен пражский Скит, надо отметить небольшую поэму Э. Чегринцевой «Шахматы», значительную и по своему многоплановому замыслу, и по мастерству исполнения. Чегринцева начинает перерастать пражскую группу.

Вадим Морковин дал в сборник фантастическую пьесу, которую называет «поэмой» - «Тобозо». Здесь соединены «величайший злодей» разочарованный Дон Жуан с «величайшим безумцем» рыцарем Дульцинеи Тобозской, Дон Кихотом.

Во второй части книги заслуживают внимания путевые очерки по Чехословакии и Польше М. Росс и П. Иртеля, очерк по истории Печерского монастыря и об археологических раскопках в Эстонии Л.?Зурова. Здесь же помещена статья Д.С. Мережковского о Льве Толстом «Поденщик Христов». А. Бем дал статью, посвященную памяти С.В. Завадского.

Уделил сборник внимание и погибшим в эмиграции поэтам: Борису Поплавскому (дана подробная биографическая статья, написанная отцом покойного) и Ник. Гронскому.

Имя последнего начинает приобретать всё большую значительность в связи с новыми течениями в эмигрантской поэзии. Эта новая живая струя прерывается и в последнем сборнике «Нови». Реформаторским задором, берущим начало, впрочем, из самых глубоких традиций русской поэзии, проникнут поэтический «манифест» - «Священная Лира». Чтобы дать понятие, что это такое, приводим несколько выдержек:

«Мирные беседы. Говорили о стихах и поэзии. В нашем кружке это - самая страстная тема. Разговор, казалось бы, о самом мирном кончается зачастую спором, повышенными голосами, резкостями... Есть две поэтические партии. Одна утверждает, что стихи это... - книга законов Первого Человека, что в стихах начинается жизнь и к ним возвращается, к своему источнику... Другие - иронически - что стихи - “тихое лунное дело”, не больше. “Тихое, лунное дело” тоже чужая формула из “Комментариев” Георгия Адамовича.

Само слово стихи - тихое. Есть в нем китайская ляотцевская смиренномудрость: главный принцип религии Лаотце: тихое есть самое громкое, последнее - первое...

Тишина сеется, а возрастает буря. В молчании проходит мимо людей Бог и подымает в их душах магнетические бури, сотрясающие мир».

«Наше хозяйство. Известно, что звуку, как всему живому, дышащему, нужен воздух. Без воздуха дрожание струны будет только видимо, но не слышимо. Но лиры наши звучат. Мы дышим. Нас окружает воздух. Писатель зарубежник окружен литературной средою, питающейся от него, но и его питающей. Тихий лунный звук (если не фальшив, верен) резонирует тотчас, разрастаясь в симфонию...»

Будем надеяться, что авторы этих строк правы в своем одушевлении и «тихое» дело станет «громким». Нови же - пожелаем долголетия и дальнейшего роста.

Меч, 1936, №?7, 15 февраля, стр.6. Подп.: Г.Николаев.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.