Контрабанда. Вл. Смоленский в советском романе

Контрабанда.

Вл. Смоленский в советском романе

Нужно ли говорить, что эмигрантские газеты находятся в сов. России под строжайшим запретом. Книги, издающиеся в зарубежьи, сов. читателя не достигают (естественно - нелегальная литература); советская же критика по цензурным ли причинам или просто из верноподданнического рвения обходит всё, появляющееся в зарубежной печати, полным молчанием. Единственный раз, года два-три тому назад, в сов. печати промелькнула статейка о зарубежной поэзии^[406]. В статейке этой приводились образцы произведений зарубежных авторов, свидетельствующие о «моральном распаде» и «разложении» эмиграции. Помнится, цитировались молодые стихи Вл. Смоленского, с упоминанием (исключение - единственное в своем роде!) имени их автора. Даже имя эмигрантского писателя не должно достигнуть ушей читателей «самой свободной» в мире страны. Карл Радек в своей, предназначенной «на вынос», напечатанной по-польски в «Вядомостях Литерацких» статье, от большого ли презрения или от невежества, нашел в эмиграции единственного «поэта» - Александра Вертинского.

Но несмотря на все семь печатей, которыми запечатана советская граница, эта страшная нелегальщина, чумная зараза - эмигрантская литература контрабандным путем начинает просачиваться в литературу советскую и достигать там читательской массы. Развернув роман советского автора Л. Овалова «Утро начинается в Москве», изданный «Молодой гвардией» (!) в 1934?г. в Москве, я был поражен, встретив в тексте стихотворение того же, всем нам известного поэта - кость от кости эмиграции, - Вл. Смоленского[407]. Стихотворение приведено без упоминания имени автора (так что всё это сильно смахивает на плагиат), как иллюстрация настроения, переживаемого персонажем романа. Ошибиться было невозможно, тем более что недавно это стихотворение («Какое дело мне, как ты живешь»)[408] мы все прочли в антологии зарубежной поэзии «Якорь»[409]. Л. Овалов же привел его полностью без малейшей поправки. Каким образом Смоленский попал в руки советского писателя, остается неизвестным. Но как бы то ни было, факт сам по себе знаменателен. И надо добавить, что стихотворение эмигрантского поэта, попав, так сказать, в ближайшее соседство со стихами поэтов советских, нисколько не проиграло, а наоборот выиграло. В плане сов. поэзии, где искусственность и рассудочность всегда преобладает, оно воспринимается как поэзия свежая, яркая, словом хорошая, настоящая поэзия.

Меч, 1936, №?19, 10 мая, стр.6. Подп.: Л. Гий.