Сцена шестая

Сцена шестая

Александр пьёт пиво. Входит Люся.

Александр. О, любимая моя.

Люся. Любимый. Заметь, я это ещё никому не говорила.

Александр. Детка.

Люся. Деточка.

Александр. Завтра поведу тебя в больницу. У тебя срок вышел, теперь всё, покажет, если больная. Ты как поступишь с Гусевым, если вдруг?

Люся. Я ему закачу истерику! Или просто разговаривать не буду. Я ему это вообще не прощу никогда, он ведь меня во сне, я ничего не помню. А Катьку вообще изнасиловал.

Александр. Я знаю.

Люся. Странно. Ты читаешь об этом в журналах, но никогда не думаешь, что это произойдёт с тобой. Ты думаешь – это страшная сказка, которая навсегда останется сказкой.

Александр. Мы не верим в смерть. Витя, например, всё равно верит, что всё будет хорошо. Что изобретут лекарство и его вылечат. Он об этом много говорит. А ещё он верит, что те лекарства, которые сейчас есть – продлят его жизнь лет на пятнадцать. Хотя, когда он мне рассказывает, что умер такой-то ВИЧ-инфицированный (он сейчас ходит в клуб ВИЧ-инфицированных), я у него всегда спрашиваю: «И сколько он прожил?» Обычно три-четыре года. А иногда ему кажется, что он завтра умрёт. В общем, непонятная штука. Я, кстати, тебе точно скажу, мне иногда страшно здесь пить, есть, я знаю, что СПИД в быту не передаётся, но все равно боюсь. Ем, пью, здороваюсь только потому, что боюсь его обидеть.

Люся. Я вообще, наверно, не буду с ним общаться.

Александр. Если мы здоровые, то это будет выглядеть некрасиво.

Люся. Ну, он непредсказуемый какой-то, он нас убьёт так.

Александр. Больше всего он злится от одиночества, от того, что некому сказать. Я сегодня вечером всё расскажу Кате, завтра втроём пойдём в больницу. Наконец всё узнаем.

Люся. Вот так, детка.

Александр. Над ним врачи знаешь как издеваются. Ему сказали, что, так как он студент, ему можно полис сделать и лечиться здесь. Он месяц ходил, его на хрен везде посылали. Такие деньги на него тратить никто не хочет. А он думает же, раз заболел смертельно, теперь ему все обязаны. Кому это надо.

Люся. Твоя Яна меня замучила. Она, оказывается, ревнует тебя ко мне.

Александр. Ну, у неё есть перед тобой явное преимущество. Она в восемнадцать лет девственница притом, что очень красивая. Не утратила чистоту и духовную глубину.

Люся. Глубину? Мне Даша Полевая сказала, что она просто так себя ставит, а сама с шестнадцати лет уже шалавит.

Александр. Откуда Полевая-то знает – крыса?

Люся. Они обе из Краснодара.

Александр. Я этой крысе не верю.

Люся. Яна меня бесит!

Входит Катя, в руках у неё букет роз.

Люся. Кто тебе это подарил?

Катя. Ваня.

Александр. А как же Гусев?

Катя. Я просто цветы взяла. Не выкидывать же букет? Саша, вы опять намусорили. За вами уже Витя стал убираться. Если он добрый, то это не значит, что на нём можно ездить.

Александр. Ну вот, пристыдили.

Катя. Нет, я серьёзно.

Александр. Люся, давай посуду помоем.

Берут грязную посуду в тазике. Входит Витя.

Витя. Цветы. Мне?

Катя. Нет, это мне подарили.

Витя берёт букет, выбрасывает его в окно.

Катя. Витя, ты чего делаешь?!

Витя берёт её за руку, вытаскивает из комнаты.

Александр. Вот ведь любовь. У нас так же будет?

Люся. Не дай Бог!

Александр. Ты мне ребёнка родишь?

Люся. Потом. Если всё будет нормально.

Александр. Детка.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.