VIII
Автограф карандашом на оборотной стороне репродукции античного рисунка, по-видимому, вырванного из книги:
Sophie (нрзб.) Sophie. (Шесть неясно начертанных незаконченных слов). Я тебя завтра увижу (нрзб.) Sophie ?(нрзб.).
Ниже текста поперек страницы – три строки: 5508 лет до Р. X. начало истории 5508. По-видимому, последняя фраза – не автоматическое письмо; почерк несколько изменен, однако и не совсем похож на обычный соловьевский.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
VIII Он верил, что душа родная Соединиться с ним должна, Что, безотрадно изнывая, 4 Его вседневно ждет она; Он верил, что друзья готовы За честь его приять оковы И что не дрогнет их рука 8 Разбить сосуд клеветника; Что есть избранные судьбами, Людей священные друзья; Что их
VIII И дождалась… Открылись очи; Она сказала: это он! Увы! теперь и дни, и ночи, 4 И жаркий одинокий сон, Всё полно им; всё деве милой Без умолку волшебной силой Твердит о нем. Докучны ей 8 И звуки ласковых речей, И взор заботливой прислуги. В уныние погружена, Гостей не слушает
VIII Татьяна любопытным взором На воск потопленный глядит: Он чудно вылитым узором 4 Ей что-то чудное гласит; Из блюда, полного водою, Выходят кольца чередою; И вынулось колечко ей 8 Под песенку старинных дней: «Там мужички-то всё богаты, Гребут лопатой серебро; Кому поем,
VIII Он был не глуп; и мой Евгений, Не уважая сердца в нем, Любил и дух его суждений, 4 И здравый толк о том, о сем. Он с удовольствием, бывало, Видался с ним, и так нимало Поутру не был удивлен, 8 Когда его увидел он. Тот после первого привета, Прервав начатый разговор, Онегину,
VIII В черновике (2371, л. 4): <Но> раз вечернею порою Одна из дев сюда пришла. Казалось — тяжкою тоскою 4 Она встревожена была — Как бы волнуемая страхом, Она в слезах пред милым прахом Стояла, голову склонив — 8 И руки с трепетом сложив. Но тут поспешными шагами Ее настиг
VIII Мороз и солнце! чудный день; Но нашим дамам видно лень Сойти с крыльца и над Невою 4 Блеснуть холодной красотою. — Сидят — напрасно их манит Песком усыпанный гранит, Умна восточная система, 8 И прав обычай стариков: Они родились для Гарема, Иль для неволи теремов. 10 Терем
VIII Всё тот же ль он иль усмирился? Иль корчит так же чудака? Скажите, чем он возвратился? 4 Что нам представит он пока? Чем ныне явится? Мельмотом, Космополитом, патриотом, Гарольдом, квакером, ханжой, 8 Иль маской щегольнет иной, Иль просто будет добрый малой, Как вы да я, как
VIII–IX Натренированный социологический слух Бродского улавливает в передаваемой речи этих строф (и в XII, 1–7) целый шквал оскорблений, который консервативные аристократы обрушивают на Онегина. Все это, конечно же, глупости. Бродский забывает, что Татьяна тоже подвергала
VIII Всё тот же ль он иль усмирился? Иль корчит так же чудака? Скажите, чем он возвратился? 4 Что нам представит он пока? Чем ныне явится? Мельмотом, Космополитом, патриотом, Гарольдом, квакером, ханжой, 8 Иль маской щегольнет иной, Иль просто будет добрый малой, Как вы да я, как
[VIII] Москва Онегина встречает Своей спесивой суетой, Своими девами прельщает, 4 Стерляжьей потчует ухой. В палате Анг<лийского> Клоба (Народных заседаний проба) Безмолвно в думу погружен, 8 О кашах пренья слышит он. Замечен он. Об нем толкует Разноречивая Молва; Им
VIII Люди злы, и нас с тобою осмеют. Мы не пустим их в наш радостный приют. Ф. Сологуб. «Больная жена»[296] Очень трудна была жизнь, только молодость все скрашивала, и еще более, несравненно более, ее любовь, любовь милой Иринушки, первой жены… Ф. Сологуб. «Помнишь, не
VIII Все, что я говорил о нашем провинциальном обществе, — искусственность занимающих его интересов, грубость семейных отношений, неестественность нравственных воззрений, подавление личной самостоятельности гнетом общественного мнения, — все это выразилось в повести
VIII В том, что я написал до сих пор, есть несколько мыслей о тех явлениях жизни, которые представлены Писемским и Тургеневым. Полной оценки их деятельности нет, а между тем статья вышла уже очень большая. Сознавая ее неполноту, я постараюсь в особой статье высказать свои
VIII Гоголь впервые выступил на литературное поприще с своими «Вечерами на хуторе близь Диканьки». Это были еще юношеские, свежие вдохновения поэта, светлые, как украинское небо: все в них ясно и весело, самый юмор простодушен, как юмор народа; еще не слыхать того грустного