XI. ВСЕ ЧЕРЕЗ УВЕЛИЧИТЕЛЬНОЕ СТЕКЛО
XI. ВСЕ ЧЕРЕЗ УВЕЛИЧИТЕЛЬНОЕ СТЕКЛО
Почему любимым приемом главы российских футуристов является гипербола? Гипербола, возведенная в квадрат и в куб, пронизает собою все творчество Маяковского. Пронизывает настолько, что не стоит приводить примеров. Вы помните:
Город в ней стоит
На одном винте
Весь электро-динамо-механический,
В Чикаго
14.000 улиц
Солнц площадей лучи.
От каждой —
700 переулков
Длиною поезду на год.
Чудно человеку в Чикаго!
Наиболее ярким образцом фантастических гипербол Маяковского является поэма «Тридевятый интернационал», в прошлом году, к великому недоумению читателей, напечатанная в «Известиях ВЦИК».
Ключ к пониманию этого приема — в социальной природе Маяковского. Представитель неврастенической богемы, с высоты своего одинокого пьедестала разговаривающий с массой, воспринимающий революцию внешне, не может не прибегать к гиперболе. Чем более он увлекается огромным размахом революционной борьбы, не схватывая в то же время ее подлинного лица, тем чаще он нуждается в гиперболе, как основном художественном приеме.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
РАЗГОВОР ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ ЛЕТ*
РАЗГОВОР ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ ЛЕТ* — Ну, знаете, какой я книжный шкаф купил! У Гомера такого не было…— Зачем вам такая устарелая мебель?— Все-таки благороднее, когда в квартире старина. На верхней полке можно держать коллекцию карт: у меня же сто шестьдесят три колоды…
«Сверкает, как стекло, вода потока…»
«Сверкает, как стекло, вода потока…» Сверкает, как стекло, вода потока, белеют лилии на берегу… Вся мудрость и поэзия Востока не скажут мне: кто у кого в долгу – жизнь у меня, я у нее… На что же мне эти аллегории нужны? В них все на декорацию похоже, тушь неба ночью, серебро
«Переводя через дорогу…»
«Переводя через дорогу…» Переводя через дорогу слепого с белой палкой, глухую ощутить тревогу… Застенчиво молиться Богу молитвой скудной, жалкой. Суметь друзьям своим простить упреки и советы за то, что было – в том, как быть… Любить чужих детей. Дарить игрушки и
«Верёвка через двор. Рубашки, полотенца…»[102]
«Верёвка через двор. Рубашки, полотенца…»[102] Веревка через двор. Рубашки, полотенца. И ряд кальсон. С открытой непредвзятостью младенца Гляжу — и поражен. Мильоны лет творится мирозданье, Вот результат — Веревка, двор и четкое сознанье — Подштанники висят. Не знаю,
4. С «ангелом» через пропасть
4. С «ангелом» через пропасть Можно бы и иначе назвать этот эпизод в жизни Лескова. С «дьяволом» в безопасность. Ибо договор с Катковым, с этим «дьяволом» русской словесности, купившим (и дорого купившим!) «Соборян», окрасил последующие несколько лет в странно–смешанный
Тризна через шесть веков
Тризна через шесть веков Что же скрыто в глубинах народной памяти, что сохранилось, пережглось, превратилось в уголь, в руду, в нефть? История живет в книгах, а историческая память — в языке и в том, что принято называть душою народа. Никто кроме структуралистов не может в
Через тернии к яме
Через тернии к яме Не сговариваясь, два знаменитых современных писателя, Владимир Сорокин и Дмитрий Глуховский, издали с небольшой разницей во времени футурологические романы – «Теллурия» и «Будущее». Роман Глуховского «Будущее» относится к жанру антиутопии. Это
Интеллект через эмпатию и уважение
Интеллект через эмпатию и уважение Если вы хотите, чтобы у ваших персонажей был интеллект первого уровня, вы должны использовать эмпатию (см. Гл. 27 ГПМРМ). Вы должны поддерживать работу своего мозга в режиме "песочницы", чтобы моделировать мозг персонажа, заставлять свой
«Мир, видимый через человека»
«Мир, видимый через человека» Фрагментарность повествования в «Конармии» позволила показать различных людей в разных ситуациях, как бы «вырвать» из многоликой жизни отдельные сцены, чтобы акцентировать внимание читателя на определенном моменте военной
Через годы и океаны
Через годы и океаны В годы второй мировой войны и первые годы после ее окончания в буржуазных странах Европы роману «Как закалялась сталь» (как многим произведениям демократической литературы) выпала нелегкая судьба опасного политического «преступника». Полиция