Художественная речь в эпическом и драматическом произведениях

Художественная речь в эпическом и драматическом произведениях

В данном параграфе уточняются понятия: диалог, монолог, реплика, речь повествователя, а затем характеризуются языковые особенности, которые используются в художественной речи, придавая ей тот или иной облик: эмоционально окрашенные слова (неологизмы, историзмы, славянизмы, диалектизмы); виды словесной иносказательности (метафоры, метонимии, эпитеты, гиперболы, литоты);различные синтаксические конструкции (инверсии, повторы, риторические вопросы, восклицания, обращения и т. п.).

В предшествующем разделе уже говорилось, что диалоги и монологи, являясь высказываниями персонажей и одновременно эпизодами в жизни героев, как правило, входят в сюжет в качестве его компонентов. При этом в эпосе высказывания героев сопровождаются речью автора-повествователя, а в драме они представляют сплошную диалогически – монологическую цепочку. Поэтому в эпосе мы наблюдаем сложную речевую структуру, в которой присутствуют высказывания персонажей, отражающие характер каждого из них, и речь повествователя, кем бы он ни был. Из этого следует, что сама по себе речь тоже может и должна быть объектом анализа.

Речь персонажей большей частью выступает в форме диалога, развернутого, обширного или имеющего форму реплик. Функции диалогов могут быть разными: это и сообщения о происходящем, и обмен мнениями, и способы самовыражения героев. Если слова одного персонажа в общении с другим или даже другими действующими лицами явно разрастаются, они как бы перерастают в монолог. Таковы, например, высказывания Раскольникова в «Преступлении и наказании» Ф.М. Достоевского» когда он оказывается наедине с Порфирием Петровичем или Соней. В таких случаях у Раскольникова есть слушатель, присутствие которого влияет на его речь, придавая ей эмоционально убеждающий характер:

«– Ты мне нужна, потому я к тебе и пришел.

– Не понимаю – прошептала Соня.

– Потом поймешь. Разве ты не то же сделала? Ты тоже переступила… смогла переступить. Ты на себя руки наложила, ты загубила свою жизнь… (это все равно!). Ты могла бы жить духом и разумом, а кончишь на Сенной… Но ты выдержать не можешь, и если останешься одна, сойдешь с ума, как и я. Ты уж и теперь как помешанная; стало быть, нам вместе идти, по одной дороге. Пойдем!»

Большое место занимают в том же романе монологи Раскольникова, которые он произносит про себя или вслух, но наедине с собой: лежа в каморке, бродя по Петербургу и осмысляя свои мысли й поступки. Такие монологи более эмоциональны и менее логически организованы. Вот только один пример его размышлений после сцены на мосту, где он был свидетелем самоубийства женщины. «Что ж, это исход! – думал он, тихо и вяло идя по набережной канавы. – Все-таки кончу, потому что хочу… Исход ли, однако? А все равно! Аршин пространства будет, – хе! Какой, однако же, конец! Неужели конец? Скажу я им иль не скажу? Э… черт! Да и устал я: где-нибудь лечь или сесть бы поскорей! Всего стыднее, что очень уж глупо. Да наплевать и на это. Фу, какие глупости в голову приходят…»

Монологического типа речь характерна для героев «Войны и мира» Л.Н. Толстого, особенно для Болконского и Безухова. Их монологи разные, в зависимости от ситуации, но, как правило, они не столь эмоциональны: «Нет, жизнь не кончена в тридцать один год, – вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю все то, что есть во мне, надо, чтоб и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтобы не жили они так, как эта девочка, независимо от моей жизни, чтобы на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Герои «Мертвых дуй» Гоголя заняты совсем иными проблемами, и разговоры их характерны для среды провинциального дворянства, о которых А.С. Пушкин писал в своем романе: «Их разговор благоразумный // О сенокосе, о вине, // О псарне, о своей родне, // Конечно, не блистал ни чувством, //Ни поэтическим огнем, // Ни остротою, ни умом, //Ни общежития искусством». Такие герои есть и в «Евгении Онегине». Но встречаются и те, в чьих душах таятся какие-то порывы к лучшему. И эти порывы выливаются у Ленского в туманные стихи («Забудет мир меня; но ты // Придешь ли, дева красоты, // Слезу пролить над ранней урной // И думать: он меня любил, // Он мне единой посвятил // Рассвет печальный жизни бурной!..»), а у Татьяны – в полное романтических эмоций письмо к любимому человеку, где она, в частности, говорит: «Другой!.. Нет, никому на свете // Не отдала бы сердца я! // То в высшем суждено совете… /До воля неба: я твоя; // Вся жизнь моя была залогом // Свиданья верного с тобой; // Я знаю, ты мне послан Богом; //До гроба ты хранитель мой…».

Итак, речь героев очень многообразна, но главная ее задача состоит в том, чтобы представить именно героя с его характером и складом ума. Речь повествователя более многоаспектна. Как уже говорилось выше, именно повествователь извещает обо всем происходящем, он очень часто сам знакомит с обстановкой действия, с внешностью героев, он же передает мысли героев иногда в прямой речи, закавычивая их диалоги и монологи, а иногда в форме несобственно-прямой речи, окрашивая речь героев своей интонацией, подчас он делится своими собственными соображениями. В зависимости от смысла изображаемого и отношения к нему автора-повествователя его речь может быть разной – более или менее нейтральной и экспрессивной. В большинстве случаев эмоциональность рассказчика неявная, скрытая, замечаемая лишь при внимательном чтении. А причиной тому служит специфика произведений эпического рода, заключающаяся в том, чтобы воссоздать образную картину жизни, то есть предметный мир, который складывается из внешнего облика героев, их взаимоотношений, то есть действий, поступков, окружающей их природы или созданной ими обстановки. Экспрессивность речи рассказчика не должна заслонять экспрессивности самого изображенного мира. Читатель следит за тем, как живут герои, как они выглядят, что они думают и т. д. Слова автора – рассказчика-повествователя должны помогать осуществлению именно этой задачи. Но произведения бывают разными и задач и писателя тоже. Приведем несколько примеров, которые позволяют представить разные типы речи повествователя и вместе с тем проиллюстрировать способы взаимодействия предметных деталей различной эмоциональной значимости и их словесного обозначения.

«Княжна Элен улыбалась; она поднялась с той же неизменной улыбкой вполне красивой женщины, с которой вошла в гостиную. Слегка шумя своей блестящей робой, убранной плющем и мохом, и блестя белизною плен, глянцем волос и бриллиантов, она прошла между расступившимися мужчинами» («Война и мир» Л.Н. Толстого). Портрет героини воссоздается здесь с помощью предметно-изобразительных деталей, в обозначении которых заметную роль играют эпитеты, выполняющие описательную функцию и лишенные дополнительной экспрессивности, в том числе иносказательности.

«Ольга Ивановна увешала все стены сплошь своими и чужими этюдами в рамах и без рам, а около рояля и мебели устроила красивую тесноту из китайских зонтов, мольбертов, разноцветных тряпочек, кинжалов, бюстиков… В столовой… повесила лапти и серпы, поставила в углу косы и грабли» («Попрыгунья» А. П. Чехова). Ироническая окраска данной картины создается, во-первых, особого рода деталями, непривычными для городской гостиной, а во-вторых, использованием экспрессивной лексики (тряпочки, бюстики, красивая теснота).

«В то время как все люди скакали с одной службы на другую, товарищ Коротков служил в Главцентрбазспимате (Главная Центральная База Спичечных Материалов) на должности делопроизводителя. Пригревшись в спимате, нежный, тихий блондин Коротков совершенно вытравил у себя в душе мысль, что существуют на свете превратности судьбы, и привил взамен нее уверенность, что он – Коротков будет служить на базе до окончания жизни на земном шаре» («Дьяволиада» М.А. Булгакова). Ироническая интонация, преобладающая и в этом отрывке, возникает, в частности, за счет модных тогда аббревиатур (Главцентрбазпимат), своеобразных метафор (люди скакали, вытравил мысль, привил уверенность), привычной тогда фразеологии (до окончания жизни на земном шаре).

«Они уходят из памяти, эти годы, пронесшиеся ревущим водопадом. Обрушив на нас свой пенный водоворот, они вынесли нас в тихое озеро, и на его сонной глади мы понемногу забываем песни бури. Память роняет звенья воспоминаний, события уплывают в небытие, как налитая в решето вода» («Граф Пузыркин» Б.А. Лавренева). Грустно-романтическая тональность возникает здесь, в основном, вследствие метафоричности речи. Первые полторы фразы представляют собой развернутую метафору, где главное понятие «годы». Они сопровождаются другими метафорами (песни бури, память роняет звенья воспоминаний, события уплывают), эпитетами (ревущий водопад, пенный водоворот, сонная гладь), сравнением. Впечатление дополняется синтаксическими особенностями – своеобразными повторами, где вырисовывается манера речи повествователя.

Итак, художественная речь, будь то речь персонажей в эпосе и драме или речь повествователя в эпических произведениях, проявляется в самых разных формах и вариациях. Это предполагает и обусловливает рассмотрение тех или иных языковых особенностей, которые формируют тот или иной характер речи. К числу этих особенностей относятся: выбор слов, которые могут быть нейтральными и эмоциональными, употребление их в прямом и переносном значениях, придание им разной звуковой окраски, а также возможность создавать те или иные синтаксические конструкции. Рассмотрим некоторые случаи, используя примеры из разных типов произведений.

I. Слова, употребляемые в прямом значении, бывают нейтральными (ребенок, дом, глаза, пальцы) и эмоционально окрашенными (дитя, жилище, очи, персты). Эмоциональная окраска достигается разными способами:

а) использованием слов с уменьшительными и увеличительными суффиксами: солдатик, невестушка, домище («А кстати: Ларина проста, // Но очень милая старушка» – А.С. Пушкин);

б) привлечением славянизмов, т. е. слов, фразеологизмов и отдельных элементов в составе слова старославянского происхождения, показателем чего является использование неполногласных форм («Красуйся, град Петров, и стой // Неколебимо, как Россия»; «Куда, куда вы удалились, // Весны моей златые дни» – А.С. Пушкин; «Ты хладно жмешь к моим губам // Свои серебряные кольца»; «Теперь за мной, читатель мой, // В столицу севера больную, // На отдаленный финский брег» – А.А. Блок);

в) введением так называемых авторских неологизмов («Я планов наших люблю громадье», «В руках у меня молоткастый, серпастый советский паспорт» – В.В. Маяковский);

г) употреблением диалектизмов, иначе говоря, языковых особенностей, характерных для территориальных диалектов («Дожжок теперь для зеленей – первое дело»; «Кинулась она бечь» – И.А. Бунин);

д) включением устаревших слов, т. е. слов, вышедших из активного употребления, существующих в пассивном запасе и большей частью понятных носителям языка, среди которых различаются историзмы, которые вышли из употребления в связи с утратой обозначавшихся ими понятий, и архаизмы, или слова, называющие существующие реалии, но вытесненные по каким-либо причинам из активного употребления синонимами («В это время показалась на

дороге шумная и блестящая кавалькада: дамы в черных и голубых амазонках, кавалеры в костюмах, составляющих смесь черкесского с нижегородским» – М.Ю.Лермонтов; «Ну что ж, ты решился, наконец, на что-нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат?» – Л.Н. Толстой; «Шарманщик аккомпанировал… девушке, лет пятнадцати» одетой как барышня, в кринолине, в мантильке, в перчатках» – Ф.М. Достоевский; «Перстами легкими как сон // Моих зениц коснулся он. // Отверзлись вещие зеницы, // Как у испуганной орлицы» – А.С. Пушкин);

е) использованием и включением в текст заимствованных слов, просторечных слов и выражений (положить, приговор, километр, ридикулит, делов), жаргонизмов (видак, крутой, тусовка) и т. д.

2 При употреблении слов и переносном значении возникают разные формы иносказательности, среди которых основными являются:

а) метафора, или слово в переносном значении. Возникает тогда, когда в сознании поэта или любого человека происходит уподобление, соотнесение разных, но в чем-то похожих предметов, явлений, состояний и, вследствие их сходства, – замена названия одного названием другого. В строчке из стихотворения А.С. Пушкина «Пчела из кельи восковой летит за данью полевой») соты названы кельей, а сбор пыльцы – данью. Одним из видов метафоры является олицетворение, где происходит уподобление неживых явлений живым («Октябрь уж наступил», «Уж небо осенью дышало» – А.С. Пушкин);

б) метонимия. Возникает в результате замены чего-то чем-то, но, в отличие от метафоры, не на основе сходства, а на основе связи, зависимости, смежности предметов, их частей, а также явлений, состояний. Приведем примеры из произведений А.С. Пушкина, «Все флаги в гости будут к нам» имеются в виду все страны и корабли. Или: «И блеск, и шум, и говор балов, а в час пирушки холостой шипенье пенистых бокалов и пунша пламень голубой», – подразумеваются, конечно, шум и говор людей и шипенье вина;

в) гипербола, т. е. преувеличение («Редкая птица долетит до середины Днепра» – Н.В. Гоголь;

г) литота, т. е. преуменьшение («Мужичок с ноготок» – НА. Некрасов);

д) ирония, т. е. употребление слова или выражения в противоположном смысле («Тут был, однако, цвет столицы; // И знать, и моды образцы, // Везде встречаемые лица, // Необходимые глупцы» – А.С. Пушкин) и т. д.

3. Синтаксические конструкции тоже таят в себе ряд экспрессивных возможностей. В их числе:

а) инверсия, т. е. нарушение привычного порядка слов («В то время из гостей домой пришел Евгений молодой»; «Встает заря во мгле холодной» — А.С. Пушкин);

б) повторы одного и того же слова, группы слов или целых синтаксических периодов («Люблю я бешеную младость, // И тесноту, и блеск, и радость, // И дам обдуманный наряд»; Походкой твердой, тихо, ровно // Четыре перешли шага, // Четыре смертные ступени» – А.С. Пушкин);

в) риторические вопросы, обращения, восклицания («Мечты, мечты! Где ваша сладость?; «Враги! Давно ли друг от друга // Их жажда крови развела?» – А.С. Пушкин).

4. Экспрессивную роль выполняют и эпитеты, т. е. художественные определения. Они отличаются от логических, обозначающих необходимое качество, которое отделяет один предмет или явление от другого («Кто там в малиновом берете с послом испанским говорит?») тем, что выделяют и подчеркивают какой-то признак с эмоциональной целью («И перед младшею столицей померкла старая Москва»; «Смиренный грешник, Дмитрий Ларин»).

Повествовательные и драматические произведения могут быть написаны стихами, т. е. ритмически организованной речью («Борис Годунов», «Евгений Онегин», «Горе от ума», трагедии Шекспира), но это случается нечасто.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.