Романный эпос

Романный эпос

В этом параграфе читатель узнает, что стало предпосылкой развития романных жанров, познакомится с основными типами романа в европейской литературе и получит представление о романной структуре, какой она сложилась в XIX веке.

Начиная с XI–XII веков в западноевропейских странах (не во всех одновременно) стало утверждаться новое мироощущение, которое получило название гуманизма и проявлялось в понимании человека как существа свободного, независимого, наделенного индивидуальными склонностями и стремлениями, одним из которых является любовь. «В этом мире индивидуальных ощущений любовь, быть может, самое индивидуальное», – писал А.Н. Веселовский, добавляя – «Изображение интимных чувств и настроений в ореоле поэтичности свидетельствовало о серьезном внимании к индивидуальному, личному началу в человеке». Причиной появления нового мироощущения была не только потребность в освобождении чувств и завоевании права на любовь, но необходимость в обосновании свободы, независимости и инициативности человека в разных сферах государственной и хозяйственной жизни. В литературе оно нашло отражение в изображении героев, которые боролись, в первую очередь, за свою личную честь и любовь, а также совершали подвиги и участвовали в походах с целью завоевать признание своей возлюбленной, ради чего они демонстрировали свою храбрость, смелость, отвагу и дерзость. Писались такие произведения не на латыни, а на романских языках (французском, итальянском, испанском), в силу чего получили первоначальное название романов. Из числа таких произведений наиболее известен роман «Тристан и Изольда», сконструированный из разных вариантов и нашедший много интерпретаций в позднейшей литературе, театре, музыке, кино.

Ранее всего данный тип произведений возник во французской литературе. Помимо «Тристана и Изольды» к нему принадлежат широко известные в свое время романы Кретьена де Труа, например «Эрек и Энида», «Клижес» и др. На итальянской почве подобные произведения появились чуть позже, в XV–XVI веках. О содержательной направленности таких сочинений говорят сами их названия: «Влюбленный Роланд» М. Боярдо и «Неистовый Роланд» Л. Ариосто (у А.С. Пушкина есть перевод 23-й песни «Неистового Роланда»).

Следующий этап в развитии романа наступил в XVI–XVII веках, когда заявил о себе так называемый авантюрно-плутовской роман, родоначальником которого издавна считают небольшое повествование безымянного автора под названием «Жизнь Лазарильо с Тормеса» (1554). Наиболее известные французские романы данного типа – «Комический роман» П. Скаррона, «Жизнеописание Франсиона» Ш. Сореля, «Мещанский роман» А. Фюретьера. Завершается эта традиция известным французским романом А. Лесажа «История Жиль Блаза из Сантильяны», имя его героя стало фактически нарицательным. В русской литературе 10-х годов XIX века был опубликован роман В.Т. Нарежного «Российский Жилблаз, или Похождения князя Гаврилы Симоновича Чистякова», несколько позже – «Русский Жилблаз, или Похождения Ивана Выжигина» Ф.В. Булгарина. Об авторе первого из них Н.А. Добролюбов писал: «Он опередил свой век в истинном понимании значения романа, он предупредил Гоголя… в простом изображении русского быта» («О русском историческом романе»). Отголоски мотивов такого романа можно найти в «Мертвых душах?» Н.В. Гоголя, название которых в первом варианте было «Мертвые души, или Похождения Чичикова».

Авантюрно-плутовской роман культивировал героя, свободного, независимого, порвавшего внешние связи с феодальными установками, порой весьма умного, талантливого, добивающегося успеха и положения в обществе не родовитостью, а собственным умом, хитростью, смекалкой и даже плутовством. Основное стремление героев любого из названных романов сводится к обретению жизненного благополучия и места под солнцем. Поэтому наибольший интерес вызывает в данном типе романа не самосознание героев, а изображение быта и нравов европейского общества XVI–XVII столетий, а затем и более поздних периодов.

Следующий этап в развитии европейского романа совпадает с XVIII веком, он же свидетельствует о новой стадии его становления. Наиболее значительными произведениями этого этапа признаны «Манон Леско» А. Прево, «Памела, или Вознагражденная добродетель» и «Кларисса» английского писателя С. Ричардсона, а также «Юлия, или Новая Элоиза» Ж.Ж. Руссо и «Страдания молодого Вертера» И.В. Гете. Писатели этого времени интересуются не похождениями героев, а их умственной, нравственной, психологической жизнью, сложностью их отношений с обществом и друг с другом.

Из романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин» мы знаем, что русские читатели начала XIX века были знакомы с этими писателями, их книги можно было найти во многих провинциальных семьях, например у Лариных.

Начало XIX века ознаменовалось появлением романов Д.Г. Байрона, Вальтера Скотта, Ф.Р. Шатобриана, Э.П. Сенанкура, А. Мюссе, В. Гюго, Б. Констана, чьи имена и произведения тоже упоминаются в «Евгении Онегине».

Итак, к началу XIX века роман просуществовал уже восемь веков и обрел свой жанровый облик, который с самого начала определялся особым типом проблематики, а именно стремлением к изображению человека как личности. В этом заключается его основополагающее типологическое качество, которое объясняет и многие другие. Остановимся на этом несколько подробнее.

Интерес к личности как центральное ядро романа формирует так называемую романную ситуацию, то есть расстановку и соотношение персонажей в повествовании. В романном повествовании всегда имеет место дифференциация персонажей, то есть выдвижение на передний план одного, двух-трех героев, которые становятся главными. Такие герои обладают определенным уровнем личностного самосознания и составляют романную микросреду (термин «микросреда» активно используется социологами). Рассказу о них отводится большая часть изображенного в романе пространства и времени. Микросреда, как правило, вписывается в среду, которую составляет все окружение героев, то есть семья, среда, общество.

Что касается количественного соотношения среды и микросреды, то в романе XVIII века среда фактически сводилась к микросреде, то есть в повествовании участвовали только несколько героев. В последующих романах среда стала шире, она могла быть населена разным количеством персонажей, но функция ее определялась опять же основным замыслом, то есть необходимостью мотивировать поведение главных героев и показать их в более или менее широком окружении.

Осознавая пространственные возможности романа, надо учитывать, что масштабы действия в романе тоже диктуются основным замыслом и определяются не просто желанием писателя ввести как можно больше известного ему жизненного материала, а глубиной понимания характеров главных героев, в особенности знанием и учетом тех факторов, которые участвовали в формировании или проверке их сознания. Этими же обстоятельствами мотивируются временные границы романного действия.

Пристальное внимание к внутреннему миру рождает психологизм. При его анализе следует различать психологизм как синоним понятия «внутренний мир», понимая под этим структуру сознания, его состав (например, совмещение в нем таких граней и уровней, как нравственное, психологическое, идеологическое) и психологизм как способ раскрытия внутреннего мира героев.

Стремление к анализу и оценке внутреннего мира порождает тенденцию к выявлению итога, вывода, результата в развитии сознания героя, то есть к завершенности. Именно в итоге более всего ощущается степень правоты героя, а значит, степень его авторитетности. Известный русский ученый XX века М.М. Бахтин назвал это качество монологизмом, считая при этом, что оно даже вредит роману, а мы ответим на этот вопрос позже.

Перечисленные качества формируют жанровые контуры романа (как жанра), Покажем своеобразие данной жанровой формы на конкретном материале, каковым является романное творчество известнейших русских писателей XIX века – Пушкина, Лермонтова, Тургенева Толстого и Достоевского.

Начнем наш анализ с наблюдений над романом А.С. Пушкина, который принял эстафету от западноевропейских писателей конца XVIII – начала XIX веков, учел опыт русской прозы предшествующих периодов и заложил традицию русского реалистического романа.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.