ГИЛЯРОВСКИЙ Владимир Алексеевич, псевдоним «Дядя Гиляй» 26. XI(8.XII).1853, имение графа Олсуфьева в Вологодской губернии — 1.X.1935, Москва
ГИЛЯРОВСКИЙ
Владимир Алексеевич,
псевдоним «Дядя Гиляй»
26. XI(8.XII).1853, имение графа Олсуфьева в Вологодской губернии — 1.X.1935, Москва
В Серебряный век жили и творили не только такие интеллектуалы, как Аким Волынский, но и такие народные самородки, как Владимир Гиляровский, дядя Гиляй. Удивительный человек и, как утверждал Влас Дорошевич, предшественник Горького — из народных масс да вровень с элитой. Недаром к Гиляровскому с одинаковым уважением относились и аристократы в светских салонах, и никому не известные, трущобные люди. Гиляровский был свой для всех.
«Гиляровскому бы жить во времена Запорожской Сечи, вольницы, отчаянно смелых набегов, бесшабашной отваги, — писал Константин Паустовский. — По строю своей души Гиляровский был запорожцем. Недаром Репин написал с него одного из своих казаков, пишущих письмо турецкому султану, а скульптор Андреев лепил с него Тараса Бульбу для барельефа на своем превосходном памятнике Гоголю. Он происходил из исконно русской семьи, отличавшейся строгими правилами и установленным из поколения в поколение неторопливым бытом. Естественно, что в такой семье рождались люди цельные, крепкие, физически сильные. Гиляровский легко ломал пальцами серебряные рубли и разгибал подковы. Однажды он приехал погостить к отцу и, желая показать свою силу, завязал узлом кочергу. Глубокий старик, отец не на шутку рассердился на сына за то, что тот портит домашние вещи, и тут же в сердцах развязал и выпрямил кочергу…»
Чехов однажды написал из Мелихова Суворину: «Был у меня Гиляровский. Что он выделывал! Боже мой! Заездил всех моих кляч, лазил по деревьям, пугал собак и, показывая силу, ломал бревна…»
Сила молодецкая бурлила в Гиляровском, и кем он только не был в молодые годы: ходил бурлаком, работал грузчиком на пристани, пожарным, рабочим на заводе свинцовых белил, объездчиком лошадей, актером и циркачом, во время русско-турецкой войны ушел солдатом-добровольцем на фронт и был награжден Георгиевским крестом за храбрость.
С 1881 года Гиляровский — москвич, и в этом же году состоялся его литературный дебют: журнал «Будильник» опубликовал стихотворение «Все-то мне грезится Волга широкая…» По словам Гиляровского, это стихотворение открыло ему «дверь в литературу». С этого времени он начал печататься как поэт и репортер. Стихи писал простенькие, немудрящие, а вот газетный репортер из него получился классный: Москву он знал превосходно, оперативно откликался на все знаменательные события и находил интереснейших людей, за что был признан «королем репортажа».
Как-то он подсчитал московские переулки с одинаковым названием: «Безымянных — девятнадцать! Благовещенских — четыре, Болвановских — три! Только три! Мало по нашим грехам! Ей-богу, мало! И Брехов переулок только один!..» — иронизировал Гиляровский.
Профессиональное любопытство Гиляровского было безмерным и заставляло его оказываться в самых неожиданных и опасных местах. Он излазил все дно Москвы и познакомился со всеми его обитателями, в результате чего получилась книга «Трущобные люди» (1887). Власти посчитали книгу чересчур мрачной и сожгли отпечатанный тираж.
Гиляровский неутомимо писал почти во все дореволюционные издания — в «Русские ведомости», «Россию», «Русское слово», в «Журнал спорта» и другие. Репортажи, очерки, рассказы, стихи. Уже после революции вышли его мемуарные книги «Москва и москвичи» (1926), «Мои скитания» (1928), «Записки москвича» (1931), «Друзья и встречи» (1934). Гиляровскому было что и кого вспомнить. Он был знаком со Львом Толстым и Чеховым, Буниным и Горьким, Репиным и Куприным, Шаляпиным и Блоком, Брюсовым и Ермоловой и т. д. Все они охотно встречались с Гиляровским и дарили ему свою дружбу.
«В нем есть что-то ноздревское, беспокойное, шумливое, — писал о Гиляровском Антон Павлович Чехов, — но человек это простодушный, чистый сердцем, и в нем совершенно отсутствует элемент предательства, столь присущий господам газетчикам».
К тому же Гиляровский был и остроумцем. По поводу первой постановки пьесы Толстого «Власть тьмы» он сочинил экспромт:
В России две напасти:
Внизу — власть тьмы,
А наверху — тьма власти.
Гиляровский прожил большую жизнь, до 82 лет, и оставил о себе добрую память и множество различных легенд.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.