Геннадий Устюжанин НОВЕЛЛЫ
Геннадий Устюжанин
НОВЕЛЛЫ
Ключ на косогоре
Солнце палит с рассвета. В кабине «Волги», как в печке, хотя все стекла опущены до предела.
— Приверни-ка к Холодному ключу, Саша, тут недалеко, — говорит шоферу Артем Борисович Игнатьев — первый секретарь Куртамышского райкома партии.
Остановились на косогоре, у рощи. В тени деревьев скамейка, штакетная оградка, а за изгородью, из-под накренившейся березы, воркует родничок. Чьи-то заботливые руки выдолбили корытца из длинных поленьев, установили их каскадом, вывели за оградку, и ручей поет со звоном. Там, где кончается желоб, можно приспособить ведро, флягу или кружку, заботливо оставленную кем-то на общую пользу. Вода сладковатая, как березовка. Пил бы и пил. И желающих напиться, видимо, много: от дороги до криницы торная тропка.
Ручеек прыгает с желобка и прячется в зеленущей траве, лентой сбегающей по косогору в рощу. Ручью прохладно в тени, и траве нежарко над водицей. Немудрена оградка у родника, а скот к криничке не подойдет, не затопчет, не загадит. Да и человек иной, непутевый, в ручей на машине не въедет, грязь смывать не начнет.
Потом мы осмотрели с десяток запруд. Куртамышане по весне не упустили талые воды, перегородив лога и речушки плотинами. Несколько сел и среди лета выглядят, как в половодье. Плетни огородов, сбегая к берегу, краями забрели в воду и будто остановились в раздумье. Выводки диких утят ныряют невдалеке от купающейся ребятни. Вдоль берега домовито хлопочут табуны гусей и уток. У тальников пристроились с удочками парнишки-рыболовы.
На главную плотину, что близ Куртамыша, заехали к вечеру. На многие километры простерлась розовая от заката водная гладь, закольцованная синим бором. Картина — не налюбуешься.
И вдруг шум у избушки егеря. Из дверей вылетела бутылка, за ней связка сетей.
— Опять вы здесь, проклятые! Убирайтесь сейчас же, а то милицию позову! — кричит девчонка. — Ишь, повадились! Споят старика вином — и браконьерят!
Заметив нас, двое мужиков дрожащими руками спешно спрятали сети в мешок.
И сразу стало как-то не по себе. Там, у леса, на косогоре, руки человека облагородили кусочек земли, сделали радостью для всех! Другие возвели плотины, разводят рыбу, посадили лесополосы…
А эти… И с уворованным добром — они нищие. Потому как по-настоящему богат только тот, кто может подарить радость людям. А радость не в мешке с рыбой. Она там, у поющего ключа на косогоре!
Алешины именины
Десятиклассник Алеша Явронский с рассвета был у комбайна вместе со своим наставником Владимиром Дмитриевичем Петровым. Пока роса — регулировали узлы, меняли смазку, чтобы днем время не тратить. Здесь же хлопотали у своих самоходок Александр Николаевич Высыпков, Геннадий Александрович Медведев с сыном Сергеем.
К стану легко подкатил «уазик». Директор и парторг были одеты, как к празднику.
— Мы приехали на твои именины, Алеша! — сказал директор и улыбнулся. — Товарищи, у Алеши сегодня день рождения. Пожелаем ему крепкого здоровья, долгих лет и механизаторского счастья, как у его деда, первого комбайнера нашего совхоза Алексея Владимировича Явронского. Принимай, именинник, цветы и наши сердечные поздравления!
Весь день от счастья Алеша словно парил над комбайном. Даже страдная пыль не укрыла на лице радости: удачно начиналась его механизаторская биография.
Озорно сверкая глазами, улыбался и наставник Владимир Дмитриевич Петров.
— Ну что ж, Алеша, отпразднуем день рождения!
А за ужином Петров, как бы шутя, пропел:
На Алешины именины
Испечем мы каравай
Вот такой вышины,
Вот такой ширины.
По тысяче центнеров на агрегат!
— Согласны, ребята?
Комбайнеры дружно захлопали в ладоши.
Ночью выдался сухорос. И до рассвета у озера Максимково рокотали комбайны. Моторы смолкли с зарей, когда неутомимый шофер Саша Бывальцев привез весть, что каравай испекли в триста тонн весом.
А утром снова в звено приехали директор и парторг, чтобы поздравить героев. Тысячу шестьдесят один центнер хлеба выдали из бункера своей «Нивы» Алеша Явронский с наставником Владимиром Дмитриевичем Петровым. Это было 18 сентября 1979 года.
Сотни механизаторов в Варгашинском районе замечательно пострадовали в том году. Но никому не удалось превзойти рекорд, установленный в совхозе имени Пичугина в день рождения Алексея Явронского.
Варежки
В музее боевой славы 32-го запасного лыжного полка при школе № 23 города Кургана хранятся шерстяные вязаные солдатские варежки. Варежки как варежки, обыкновенные, ручной работы, с двумя пальцами, чтоб и рукам теплее, и стрелять можно. Их передал в школьный музей ветеран полка старший сержант Евгений Семенович Селетков.
Экспонат скромный, можно пройти и не заметить: есть здесь вещи больше привлекающие внимание. А я стою, читаю нехитрые думы человека, записанные на листке бумаги, что лежит рядом с варежками.
«Эти рукавицы подарила мне здесь, на Увале, 13 ноября 1941 года жена Лидия Дмитриевна. Подарила как самому близкому и дорогому ей человеку и как бойцу, едущему на фронт защищать Родину.
За время войны я был дважды ранен и контужен. Пули и осколки пробивали не раз шапку, шинель, сапоги… Но я был уверен — пока со мной эти варежки, фашистам не убить меня: ведь при мне два сердца — мое и жены. И не ошибся.
Пройдя через всю войну, 27 декабря 1945 года я вернулся в родное село. Прежде чем открыть дверь дома, одел заветные варежки…
Много лет прошло с той поры. Лидии Дмитриевны больше нет со мной. И я дарю музею полка от себя и моей жены самое дорогое, что у меня осталось — наши варежки».
Я долго смотрю на них. И вспоминаю, как мама такие же посылала на фронт отцу, осторожно завернув их в лист бумаги, на котором угольком были обведены пять детских ручонок с растопыренными пальцами. Видно, мама хотела, чтобы рядом с сердцем отца было и пять наших. Но догадался я об этом только здесь, в музее.