Гамбургский счет

Гамбургский счет

Под таким названием Юрий Мандельштам поместил <в> №?2 «Журнал<а> Содружества» статью по поводу «Антологии зарубежной поэзии» («Якорь»). Статья эта заслуживает быть отмеченной - написана она, по нашим литературным нравам, смело и в известной своей части - беспристрастно.

В пояснение названия статьи Ю. Мандельштам рассказывает легенду о изредка происходящем в Гамбурге состязании атлетов, состязании «всерьез», без обычных трюков чемпионата, рассчитанных на публику. Единственным мерилом «гамбургского счета» служит совесть. Несколько лет тому назад «гамбургский счет» по отношению к зарубежной поэзии предложил произвести Г. Адамович. Ю.?Мандельштам считает, что сам предложения своего Адамович не использовал ни в своих критических статьях (несмотря на весь свой престиж), ни при составлении антологии зарубежной поэзии. И вот сам Ю. Мандельштам решил выступить с первой попыткой «честно и до конца», согласно принципу «гамбургского счета», разобраться в эмигрантской поэзии. Удобным поводом для этого послужило появление антологии.

Называя наиболее «симпатичных» авторов, Ю. Мандельштам дает ряд характеристик, правда спорных, субъективных, но высказанных открыто и смело.

«Что сказать о самых старших, о корифеях? - пишет он. - О них уже всё известно. Они могут еще дать отдельные шедевры, но в общем смысл их творчества уже определен давно... Мы отлично знали и раньше, почему рассудительные стихи Гиппиус все-таки поэзия, а сладкогласный и среброзвучный Бальмонт все-таки не удался; почему стихи Бунина и Мережковского не в центре их творчества, а очень содержательный Вячеслав Иванов отравил свою поэзию ученой риторикой. Чемпионы, конечно. Но хочется нового, пусть менее совершенного и менее замечательного».

От корифеев Ю. Мандельштам переходит к среднему поколению, полностью еще себя не исчерпавшему - «Ясно..., что среди поэтов этого поколения нет нового Блока и нового Анненского. Но есть очень талантливые и подчас значительные поэты». Цветаева - «Вот уж поэт Божьей милостью. Талант, полет, острота... Но рядом - другие стихи... не звук, а хрип, вернее истерические вскрики. И общее впечатление - истерика, истерика без конца. Не пророчество, а кликушество. Иногда пронзительно, но большая поэзия истерик не признает». Ходасевич - «Другое неблагополучие живет в Ходасевиче... Проза жизни, непреображенная материя сломила Ходасевича... Поэт подлинный, но никак не “арион русской эмиграции”. Не будем шутить, это - настоящая трагедия. Не потому ли Ходасевич (временно или окончательно) перестал писать и печатать стихи». Георгий Иванов - «Настоящая поэзия со всем ее волшебством. Но и Иванов отравлен: слишком сладки иногда его звуки, чтобы стать до конца трагическими... Наше время проще, жестче, страшнее. У Иванова и страшное становится сладким, слишком сладким. Сам Иванов сказал как-то про себя: “наследие декадентства”. Увы, он прав, а декадентсво не современно, да и в вечном плане - не предел...»; «Другие поэты среднего поколения куда менее значительны. Есть очень хорошие стихи у Оцупа, но его творчество в целом бескрыло - не по теме, а по существу. В худших стихах он даже скучен. Но что сказать о стихах Адамовича? Они всегда о значительном, но сами не то что незначительны, а как бы не написаны, а только задуманы. Декадентство больше, чем у Иванова, но нет преображающей музыки. Адамович - декадент рассудительный».

Однако вполне свободен Ю. Мандельштам оказался лишь в оценках авторов старших поколений. Характеристики поэтов определившихся, литературный багаж которых у всех на виду, было задачей не такой уж трудной. Переходя к своим литературным сверстникам, Ю. Мандельштам обнаруживает как бы растерянность. Оценки его становятся менее решительными, характеристики бледнеют. Например, говоря о Б. Поплавском, он отделывается таким общим местом: «Покойный Борис Поплавский был поэтом удивительным, чистой воды...» Так же обще, бессильно-обще сказано о Ладинском и Терапиано. Совсем односторонне несправедливо о Кнуте (забывая заслугу его первых книг) и о Смоленском. Тут Мандельштам явно теряет перспективу, теряясь в именах, не разбираясь в размерах дарований и их «обещаниях».

Но как бы то ни было, в качестве первого опыта «гамбургского счета», очищающего воздух, статья Ю. Мандельштама интересна и, наверно, вызовет другие статьи с тем же честным замыслом.

Меч, 1936, №?11, 15 марта, стр.6. Подп.: Г.Николаев. Перепеч. в кн.: Якорь. Антология русской зарубежной поэзии. Под редакцией Олега Коростелева, Луиджи Магаротто, Андрея Устинова (С.-Петербург: Алетейя, 2005), стр.236-238.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.