VII

VII

Вся дальнейшая жизнь Татьяны Львовны была посвящена отцу, пропаганде его творчества. Вскоре после его смерти она потеряла мужа и осталась с восьмилетней дочерью — Татьяной. (Лев Николаевич очень любил свою внучку и ласково называл ее «Татьяной Татьяновной».) Вскоре Татьяна Львовна вернулась из имения мужа в Ясную поляну.

После Октябрьской революции она, вместе с Софьей Андреевной, целиком посвятила себя сохранению литературного наследия отца, а также его дома и усадьбы — этих бесценных памятников русской культуры. В 1920 году Т. Л. Толстая переехала в Москву, где организовала детскую художественную школу. Одновременно она активно включилась в работу Толстовского музея, а с 1923 года стала его директором. В этот период еще более раскрылись незаурядные способности Татьяны Львовны. К этому времени относится ее близкое знакомство с А. В. Луначарским, К. С. Станиславским, В. И. Немировичем-Данченко, В. И. Качаловым, М. В. Нестеровым, И. Э. Грабарем и другими деятелями советской культуры, помогавшими ей в музейной работе.

Справедливо возмущенная участившимися устными и печатными выступлениями бывших последователей ее отца, искажавших события 1910 года, Татьяна Львовна прочитала в Москве ряд публичных лекций, в которых восстановила правду о яснополянской трагедии. С намерением широко пропагандировать литературное наследие отца Т. Л. Толстая в 1925 году выехала с дочерью за границу и провела несколько лет в странах Западной Европы, где выступала с лекциями о Толстом. Ее выступления пользовались большим успехом.

Оказавшись вдали от родины, она не раз с теплым чувством вспоминала свой родной «дом на Кропоткинской». «Ни одного часа в дне не проходит, чтобы я не думала о вас всех и о моем милом музее», — писала она из Парижа 20 июня 1925 года (ГМТ). Об этом же писала и ее юная дочь Татьяна Михайловна, до этого также работавшая в музее: «У нас сейчас мрачно. На меня напала такая тоска по Москве, вроде как в первые дни… Мы с большой любовью говорим об улице Кропоткина» (ГМТ).

Живя за рубежом, Татьяна Львовна общалась со многими деятелями русской и мировой культуры, видевшими в ней продолжательницу дела отца. Среди них были И. Репин, И. Бунин, Ф. Шаляпин, А. Куприн, М. Цветаева, Л. Пастернак, К. Сомов, Р. Роллан, М. Ганди, А. Моруа и многие другие. В Музее Л. Н. Толстого хранятся письма к ней, из которых видно, как велико было всеобщее уважение к дочери писателя.

В 1928 году Татьяна Львовна возглавила за рубежом празднование столетия со дня рождения Л. Н. Толстого. По этому поводу, а также в связи с выходом в свет ее книги об уходе и смерти отца она получила много писем из России и от своих соотечественников за границей. Ф. И. Шаляпин писал ей: «Как ярко оживают в памяти моей Хамовники! Какое великое наслаждение испытал я петь Льву Николаевичу! Как горжусь я этой великой для меня минутой в моей жизни!» (ГМТ). М. И. Цветаева прислала ей книгу своих стихов «в знак внимания и симпатии» (ГМТ). С большой теплотой многократно писал Татьяне Львовне и И. А. Бунин: «Целую Ваши ручки с большой любовью и родственностью: ведь вы, Толстые, истинно как родные были мне всю жизнь» (ГМТ).

Последующие годы Татьяна Львовна провела в Риме, где поселилась ее единственная дочь Татьяна Михайловна, вышедшая в 1930 году замуж за известного римского юриста и общественного деятеля Леонардо Альбертини. Привязанная к дочери и внукам, Т. Л. Толстая осталась в Италии, но всеми силами души тянулась в Россию, в родную Ясную Поляну. В одном из писем к брату, Сергею Львовичу, она в 1935 году с грустью писала:

«Я часто думаю, как странно, что я никогда уже Ясной не увижу. А как бы вдруг я себя почувствовала дома, легко, тепло, спокойно в своей комнате над девичьей или с корзинкой в Абрамовской посадке за подберезовиками. Иногда попадался бы толстый белый гриб с седой шапочкой; земляника запоздалая на жидких стеблях в тени берез, серые крутобокие сыроежки… Видно, «где родился, там и сгодился» (ГМТ).

Но и на чужбине Татьяна Львовна помнила о своем долге перед родиной, перед отцом. Она написала биографию молодого Толстого, издала сборник писем отца, антологию его малоизвестных публицистических выступлений, а также подготовила отдельные сборники его художественных произведений. Одновременно она продолжала писать воспоминания о своем детстве и отрочестве в Ясной Поляне.

Нашей горячей благодарности заслуживает и собирательская деятельность Татьяны Львовны. Она кропотливо собирала материалы и документы, относящиеся к жизни Толстого. Вскоре в ее доме образовался маленький музей, который она непрерывно пополняла новыми приобретениями. Эти ценнейшие материалы она сумела сохранить и при фашистской диктатуре Муссолини, а затем, в годы второй мировой войны, некоторые из них завещала Славянскому институту в Париже. Выполняя волю матери, дочь Татьяны Львовны — Татьяна Михайловна Альбертини передала в дар Музею Л. Н. Толстого в Москве весь зарубежный архив Татьяны Львовны — ее дневники, переписку с родными, друзьями, а также с деятелями русской и мировой культуры.

Т. Л. Сухотина-Толстая умерла в 1950 году в Риме. Ее дочь и внуки свято берегут память о Толстом, о России, являются искренними друзьями нашей страны.

***

Мир Льва Толстого безграничен — мир глубоких раздумий, страстных поисков правды, вдохновенного творчества. Дочь писателя, естественно, не объяла жизнь отца во всей ее широте, глубине и сложности. Не всегда ее суждения совпадают с нашими представлениями о его взглядах, бытии и творчестве. Будучи единомышленницей отца, Т. Л. Толстая разделяет и его религиозно–нравственное учение, его философские взгляды со всеми их слабостями и противоречиями. Но мы благодарны ей за то, что она проникновенно и правдиво, с горячей любовью к отцу раскрыла нам некоторые стороны многогранной личности Толстого.

А. И. Шифман