Академики страны советов в стране фантазии

Нет Страны Фантазии ни на географических картах, ни в звёздных атласах, тем не менее побывало в ней за несколько столетий гостей немало. Влекли их туда разные желания, ставили они разные цели; совсем немаловажным было стремление понять наш непростой реальный мир в век потрясений. Высветить тенденции развития науки и общества, заодно проявить ещё одну грань своего таланта не раз пытались и люди учёные. Сорок с лишним лет назад в серии «Зарубежная фантастика» издательства «Мир» даже вышел сборник НФ-произведений учёных «Пиршество демонов», в послесловии к которому химик и фантаст Еремей Парнов написал примечательные строки: «Только подход к НФ как уникальному явлению современной культуры позволяет понять, почему она оказалась столь притягательной для учёных». Лео Сцилард, Отто Фриш, Фред Хойл, Чэд Оливер, Леопольд Инфельд, Норберт Винер — «вот достаточно убедительный перечень крупных учёных, которых НФ „завербовала“ в свои ряды»…

Подобного сборника НФ советских учёных так и не вышло за всё время существования Союза, хотя фантастики они написали немало, да ещё какой! Нормальные учёные, а не нынешние «смурные академики из самозваных академий»! Даже учёные «высшей категории» — члены Академии наук не стеснялись обращаться к такому виду творчества: фантастика может «обольстить» кого угодно. Конечно, к фантастике чаще всего учёные обращались ещё до того, как «бронзовели», но случались и исключения из правила.

Первая группа нетипична — это классики советской литературы, за свой «классицизм» и ставшие академиками. Если кто и не читал в Стране Советов, так всё равно слышал об «Аэлите» и «Гиперболоиде инженера Гарина» одного из основоположников советской НФ Алексея Николаевича Толстого (1883–1945). «Красный граф» так обстоятельно устроился в своей уютной нише (ордена, Сталинские премии, депутатство в Верховном Совете), что в избрании в АН СССР в 1939 году ничего удивительного не было. Через тридцать три года действительным членом Академии по отделению литературы и языка стал ещё один «великий русский писатель» (обладатель ещё большего числа регалий) — Леонид Максимович Леонов (1899–1994). Его фантастические произведения известны менее, хотя к фантастике он обращался в течении всей творческой жизни: сказка «Бурыга» (1922), социально-утопические главы романа «Дорога на Океан» (1935), киноповесть «Бегство мистера Мак-Кинли»(1961), роман в двух книгах «Пирамида»(1994).

Большинство НФ-произведений членов остальных пятнадцати отделений Академии на высокий литературный уровень претендовать вряд ли смогут. «Соединение в одном лице крупного литературного дарования с научно-дисциплинированным умом и глубокой эрудицией — явление до чрезвычайности редкое» — так вот писали в предисловии к одному фантастическому роману восемьдесят пять лет назад. Чаще всего «фантастика учёных» — беллетризованная, да и то не слишком, гипотеза; игра ума, как говорится.

«…Через несколько часов мы вышли за пределы доступного для чувства земного притяжения, и для нас более не было ни верха, ни низа…» Так незамысловато начинается «Путешествие в космическом пространстве» Николая Александровича Морозова (1854–1946) — революционера и учёного, в 1932 году ставшего почётным членом АН СССР. Этот «набросок», не раз публиковавшийся под различными названиями, был написан в самом начале двадцатипятилетнего тюремного заключения Морозова, за время которого тот написал двадцать шесть томов сочинений по естествознанию, математике, физике, астрономии, истории религии. Кроме описания «мысленного полёта на Луну» тот сочинил ещё несколько фантазий, собранных в 1910 году в сборник «научных полуфантазий» «На границе неведомого». Затрагивались малоизученные тогда проблемы: происхождение жизни, тайны атома, модное «четвёртое измерение». Это было естественным продолжением научной деятельности, ведь в вышедшей ранее книге «Периодические системы строения вещества» (1907) Морозов «предсказывал» существование инертных элементов, писал о сложном строении атома (которое связал с сущностью периодического закона химических элементов), выдвинул идеи о возможности разложения атомов и синтеза элементов. После революции 1917 года он предположил, что новые звёзды могут возникать в результате взрыва уже существовавших под влиянием радиоактивного распада вещества. Не зря называли Морозова «выдающимся учёным-энциклопедистом», он и мистические сочинения писал, правда в советское время пятитысячестраничный труд «Христос» называли не иначе как «монументальным памятником научной ошибке».

Ещё в конце тридцатых годов XX века был написан основной текст повести «Ошибка физиолога Ню» Моисея Александровича Маркова (1908–1994). Тогда он был лишь одним из сотрудников Физического института АН СССР, да и время было совсем неподходящим для подобных сочинений, так что повесть увидела свет только через полвека, за которые Марков в советской науке достиг самых вершин. Член-корреспондент (1953), действительный член (1966), академик-секретарь отделения ядерной физики АН СССР (1967), Герой Социалистического Труда (1978). Как физик-теоретик Марков оказал немалое влияние на развитие нелокальной теории поля, предложив правила коммутации поля и координат. Пионерские идеи его затрагивали самые актуальные проблемы, он разработал модель осциллирующей Вселенной, дал теоретические обоснования экспериментов по регистрации потоков нейтрино.

В своей фантастической повести Марков писал совсем о другом — о продлении жизни. Из авторского предисловия: «Другое направление в достижении той же цели связано с возможной „механизацией“ человеческого организма… Давно хотелось проанализировать логическую структуру этого второго направления». Замечательное подтверждение высказыванию Еремея Парнова: «НФ для учёных — полигон испытания моральных проблем». Сам Марков прекрасно понимал степень «художественности» повести: «Если говорить строго, то по содержанию и композиции это не литературное произведение, а скорее, некоторые отрывочные мысли, высказанные вслух». При всём при том небольшую повесть, начинающуюся почти «мистически», продолжающуюся вполне реалистически (но с сочинением фантастического романа о марсианах пассажирами поезда дальнего следования), а заканчивающуюся предупреждением об опасностях, «которые могут в будущем грозить цивилизации», читать достаточно интересно; ведь приёмы Свифта, которыми воспользовался учёный, не устаревают вот уже сотни лет.

Этическим проблемам науки посвящен научно-фантастический (а точнее «научно-гипотетический») роман «Записки из будущего» Николая Михайловича Амосова (1913–2002) — прославленного советского хирурга, известного учёного (кибернетика и социолога). Первая часть романа «Старт» (1965) о жизни и работе учёных-медиков, готовящих уникальный эксперимент, увидела свет, когда автор был членом-корреспондентом АМН СССР; отрывки из второй части появились в печати незадолго до того, как Амосов стал действительным членом АН УССР (1969). Тридцать лет назад этот удивительный человек был популярнейшей личностью в Союзе. Получив медицинское и техническое образование, профессор Амосов решал задачи хирургии, инженер Амосов разрабатывал чертежи аппаратов, а как зав. отделением биоэнергетики Института кибернетики занимался вопросами моделирования сложных систем.

Лауреат Ленинской премии (1961), Герой Социалистического Труда (1973) и к тому же писатель-прозаик, Амосов опубликовал более десятка книг. Ещё в повести «Мысли и сердце» (1964) не обошлось без философско-фантастических раздумий, актуальным тогда проблемам моделирования функций человека посвящена его «научная фантастика». Из второй части романа (похоже, так и не дописанной до конца) увидели свет в 1968-м лишь фрагменты: профессора Прохорова успешно выводят из состояния анабиоза в 2021 году, тот едет в Японию, где уже создан искусственный интеллект… Развёрнутой картины будущего писатель не представил, но тогда читали и такую фантастику, неспроста «Записки из будущего» издавались четырежды.

Непредвиденные обстоятельства способствовали тому, что ненадолго занесло в «Страну Фантазию» другого выдающегося советского медика, одного из основоположников космической биологии и медицины Василия Васильевича Парина (1903–1971). Члена ВКП(б) с 1939 года, академика АМН СССР с 1944 года, автора фундаментальных исследований лёгочного кровообращения и физиологии сердца в феврале 1947 года по надуманному обвинению арестовали и через год приговорили к двадцати пяти годам тюремного заключения! В камере Владимирской тюрьмы № 2 судьба свела его с «духовидцем» и писателем Д. Л. Андреевым и историком/искусствоведом Л. Л. Раковым, все вместе они начали писать (благо времени было достаточно) «иллюстрированный биографический словарь воображаемых знаменитых деятелей всех стран и времён» под названием «Новейший Плутарх». Не прошло и полвека, и книга вышла — в 1991 году, с примечательным вступлением Вл. Новикова «Мудрость весёлой игры». Представление о книге может дать даже одна статья из неё: «Мексиканский биохимик, автор средства для депигментации негров». После смерти Сталина Парин был освобождён, с конца пятидесятых он участвовал в экспериментах на ИСЗ и космических кораблях «Восток», опубликовал труды по медицинской кибернетике; в 1966-м стал действительным членом АН СССР, но и тогда не стеснялся признаваться, что любит НФ!

Не только любил, но и писал самую настоящую НФ ещё один настоящий учёный, больше сорока лет остававшийся «инкогнито». Весной 1966 года увидел свет НФ-рассказ Михаила Владимирова «Остров Пуатутахи», в следующем году — под названием «Остров зеркального отражения» опубликованный в сборнике «Вахта „Арамиса“» популярной тогда серии «В мире фантастики и приключений». В предисловии составителей подчёркивалось, что «Владимиров» — псевдоним известного учёного, члена-корреспондента АН СССР. Построен рассказ «на зарубежном материале» (так тогда говорили), среди действующих лиц — репортёр Джонни Мелвин и профессор Эс Эй Хогланд, автор популярной книги «Люди, звери, растения». Правда, основное дело профессора — «конвариантная редупликация ДНК в связи с синтезом белков митотического аппарата»… Мелвин, конечно, ничего не понимает, тем не менее он уверен: «Человек преодолел природу. Ничем она нас уже не удивит».

Как же он ошибается! Посланный волею шефа для современной «робинзонады» на необитаемый остров Пуа-ту-тахи в Микронезии, «плохой остров» — как считают туземцы, он сразу же встречается с незнакомыми растительностью и живностью. Любая «снедь» здесь оказывается лишённой вкуса и питательности, Мелвина начинает мучить голод… «Всё не такое… Здесь ничего не загнивает…» Эндемичны не только виды — классы и даже типы! К счастью для репортёра «робинзонада» заканчивается досрочно. Позже выясняется, что он побывал в своего рода «антимире»! «Основа жизни — белки, состоящие из аминокислотных звеньев. В живых организмах аминокислоты только левые, жизнь асимметрична…» Белки же острова состоят из правых аминокислот, как бы зеркальных отражений! Ещё Кэрролова Алиса спрашивала: можно ли пить зеркальное молоко? Да можно, только бесполезно, оно совсем не питательно… Если бы нормальный L-человек стал есть D-белки, он умер бы от голода, так как D-аминокислоты не сумели бы включиться в состав L-белкового мира.

Написанный совсем неплохо с литературной точки зрения, рассказ вполне мог увлечь любознательного читателя. Заинтересовавшись и прочтя «дополнительную» литературу, он смог бы узнать, что ещё в 1848 году Луи Пастер обратил внимание на то, что молекулы обладают «хиральностью» — свойством не совпадать со своим зеркальным отображением. «Жизнь, каковой она предстаёт перед нами, является функцией асимметрии Вселенной и следствий этого факта» — заявление Пастера тех лет. Почему земная жизнь предпочла для строительства белков «левые» аминокислоты — загадка, теоретически возможна жизнь и на основе «правых» аминокислот, но сейчас у них — по общепринятому мнению — шансов никаких, ведь вся земная жизнь построена на «левых» молекулах… Потому автор рассказа, известнейший в научных кругах советский физикохимик и биофизик М. В. Волькенштейн (1912–1992) и решил, что псевдоним ему совсем не помешает!

Михаил Владимирович ещё до окончания физфака Московского университета начал работу в Физико-химическом институте имени Карпова, после войны работал в «системе АН СССР»: Институте высокомолекулярных соединений, Институте молекулярной биологии. В 1966 году стал членом-корреспондентом АН, занимался физикой молекул и биофизикой, разрабатывал новые приложения теории информации в биологии. Автор нескольких монографий, лауреат Сталинской премии 1950 года. Параллельно преподавал, двадцать лет был профессором в ЛГУ, столько же — в МФТИ. Читал популярные лекции, издавал научно-популярные книги, много писал о редупликации ДНК (это было «основным делом профессора» — как в рассказе). Интересовался литературой, любил стихи и НФ; уже академиком заявил при случае на очередном симпозиуме, что фантастов талантливей, чем братья Стругацкие, представить не может! Сам писал стихи и НФ-рассказы (опубликован из них лишь один), автор интереснейшей статьи «Стихи как сложная информационная система». В общем, многогранный, успешный — как сейчас бы сказали, человек, проживший долгую интересную жизнь. В своём фантастическом рассказе он никаких «Америк не открыл», но впервые в советской литературе очень наглядно показал, что же такое асимметричная «левосторонность» аминокислот.

Тут хочется отметить, что публикация НФ-произведений под псевдонимами среди учёных — явление нередкое, кто такие И. Верин или Евгений Ларин и сейчас знают лишь немногие. Вот ещё пример: почти полвека назад в сборнике «Фантастика, 1962 год» увидел свет рассказ Юрия Цветкова «995-й святой» — о средневековом католике, превратившемся не без помощи «небесного камня» (и «атомных бактерий») в статую из чистого европия (металл такой редкий с атомным номером 63). В 1963 году в Киеве на украинском языке вышел небольшой сборник фантастики Цветкова «Шукайте Иоахима Кунца» и … пропал автор… Только после публикации мемуаров украинского учёного и писателя Юрия Яковлевича Фиалкова (1931–2002) прояснилось, что Цветков — его псевдоним. Потомственный химик, сын члена-корреспондента АН СССР, сам он до академика не дорос, но докторскую защитил в тридцать четыре года, Госпремию СССР получил, заслуженным деятелем науки и техники стал. Был известен как популяризатор науки, опубликовавший пятнадцать книг. В одну из них — «Как там у вас на Бета-Лире?» (1977), рассказывающую о проблемах космохимии, включил несколько собственных «популяризаторских» НФ-рассказиков. А вот вполне серьёзный фантастический рассказ «Тревожные дни Иезекоса Риго, менялы из Галле» так и не опубликовали из-за «еврейской темы», бывшей в СССР совсем непопулярной.

Область профессиональных интересов стала основой для фантастики специалиста по геологии рудных месторождений Анатолия Алексеевича Сидорова (р. 1932), директора НИИ, члена-корреспондента АН СССР (1990), заслуженного деятеля науки РСФСР (1991). Кроме пятнадцати научных монографий он опубликовал в 1997 году в Магадане небольшую книжку «Проект Мохо (когда уходят гномы)». Как связан в ней проект скважины до границы Мохоровичича и получение керна из земной мантии с фэнтезийными «гномами» выяснить пока не удалось — уж больно мал тираж книжечки…

В декабре 1990 года членом-корреспондентом АН СССР по Отделению математики был избран Анатолий Тимофеевич Фоменко (р. 1945), в 1994-м ставший самым молодым на тот момент действительным членом РАН. Разносторонность и неординарность будущий академик проявлял с детства: занимался в кружке юннатов, рисовал, победил в физматолимпиаде, в двенадцать лет написал НФ-повесть «Тайна Млечного пути», первая часть которой увидела свет в «Пионерской правде» в декабре 1958-январе 1959 года. Понятно, что в «опусе» шестиклассника об исследовании Вселенной в 2020 году было немало огрехов, так редакция предложила отыскать их читателям!

Поступив в МГУ, Фоменко всерьёз занялся математикой, ещё студентом пятого курса выпустил (в соавторстве) учебное пособие по топологии со своими иллюстрациями. В двадцать шесть лет защитил докторскую, в тридцать пять стал профессором кафедры высшей геометрии и топологии. Занимался решением многомерных вариационных задач и исследованием динамических систем в симплектической топологии и гамильтоновой механике, опубликовал более полутора сотен статей и более двадцати книг. Академик РАЕН (Академии естественных наук, 1991), АН Высшей школы (1993), АТН РФ (Академии технологических наук, 2009), был замом секретаря-академика Отделения математики, лауреат нескольких премий, в том числе Госпремии РФ (1996). Достаточно известен как художник «математического» направления, проиллюстрировал роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», стал главным художником мультфильма «Перевал»… То есть фантастику не оставил, что и проявилось в его «новой хронологии», которой Фоменко всерьёз занялся с девяностых годов XX века. Немало историков, правда, относит подобные труды к «альтернативно-историческому» разряду…

Были свои академики-«фантасты» и в других республиках Союза. Основателем казахской научной фантастики называют в Республике Казахстан Акжана Жаксыбековича Машанова (1906–1997) — доктора геолого-минералогических наук, принимавшего участие в учреждении АН Казахской ССР и в 1946 году ставшего одним из первых её членов-корреспондентов. Человек многогранный, один из основателей геомеханики, ставший на излёте жизни известным исследователем наследия древнего арабского учёного аль Фараби, Машанов не раз обращался к НФ: «Тайна земли» (1948), «Путешествие в недра земли» (1957). Уже после смерти автора вышли «История, завязанная в камне» — дополненный вариант «Путешествия…» и роман «Табу». Все эти книги выходили только на казахском языке, так что судить о них русскому читателю нелегко…

Даже немногочисленные приведённые примеры подтверждают апологетическое высказывание Парнова из его предисловия к книге академика Маркова: «Чудесный сплав искусства и точного знания, которым, собственно, и является фантастика, не вмещается в узкие рамки определений». Это, конечно, о той «старой» советской научной фантастике, время которой всё же прошло. Но лучшие её произведения, в том числе некоторых академиков, несмотря ни на что читаются (и переиздаются) даже сейчас.