От Ленинграда к Санкт-Петербургу

От Ленинграда к Санкт-Петербургу

В ИЗВЕСТНОМ СМЫСЛЕ ХОЛОДНОЕ прикосновение роковой петли к тощей шее советской власти городской фольклор почувствовал давно. В иконостасе одного из самых почитаемых в городе храмов – Спаса-на-крови – есть икона, на которой будто бы проступают фатальные для России даты: 1917… 1941… 1953… «И ещё какая-то дата, – загадочно добавляет рассказчик, – да вот непонятно какая…» Не те ли это «переворотные годы России», о которых сбивчиво пророчила в покоях Александры Фёдоровны юродивая Дарья Босоножка?

Мы уже говорили о строительных лесах Исаакиевского собора, к которым за пятьдесят лет их существования петербуржцы так привыкли, что родилась легенда о том, что российский престол падёт, как только разберут леса. Предвидение это оказалось безошибочным. К разборке лесов приступили в 1916 году, чуть ли не накануне февраля 1917 года, когда царский трон окончательно рухнул.

Прошло ещё пятьдесят лет. Появились строительные леса вокруг Спаса-на-крови. После десятилетий варварского глумления над мемориальным храмом, который за время советской власти успел побывать и свалкой мусора, и складом театральных декораций, и овощехранилищем, началась его реставрация. Однако верующим Спас-на-крови возвращать не собирались, в нём предполагалось открыть музей керамики. Но, как обычно, работы затянулись. Сначала на пять лет. Потом – на десять. На пятнадцать. К строительным лесам привыкли. Они стали достопримечательностью Ленинграда. Их непременно показывали туристам. Они попали в стихи и песни. Появились – весьма осторожные в то время – предсказания. На этот раз заговорили о советской власти. Мол, быть ей, этой власти, до тех пор, пока стоят леса вокруг Спаса-на-крови. Леса разобрали в 1991 году, почти перед самыми августовскими событиями в Москве, когда советская власть, наконец, пала.

Это непостижимым образом совпало с пророчеством средневекового астролога Мишеля Нострадамуса, который ещё в 1555 году в своих знаменитых «Столетиях» предсказал, что в 1917 году придет злая власть, просуществует семьдесят три года и семь месяцев и окончится в полнолуние. Советская власть просуществовала семьдесят три года и девять с половиной месяцев. Как и было предсказано Нострадамусом, в ночь с 21 на 22 августа 1991 года было полнолуние.

Однако метастазы страшной болезни левизны, ещё недавно грозившей летальным исходом, до сих пор не на шутку тревожат общественность. Всерьёз говорят о том, что, пока тело Ленина, согласно христианской традиции, не предано земле, дух его опасным призраком коммунизма будет бродить по планете.

Слухи о выносе тела Ленина из Мавзолея и о захоронении его, по одним предположениям, на его родине в Ульяновске, по другим – в Петербурге, на Литераторских мостках, распространялись давно. Время от времени страсти подогревались то публикациями демократической прессы, то выступлениями политических лидеров. В пользу петербургского варианта погребения «вождя мирового пролетариата» говорит тот факт, что здесь, на Литераторских мостках Волкова кладбища, похоронена мать Ленина Мария Александровна Ульянова, две его сестры – Анна и Ольга, и муж Анны Ильиничны – известный революционер Марк Тимофеевич Елизаров. Чем не семейная усыпальница?

Однажды произошло событие, всполошившее всех верных, преданных и бескомпромиссных продолжателей дела Ленина. Накануне очередной годовщины его смерти, 20 января 1992 года, в 11 часов вечера телепрограмма «Вести» со ссылкой будто бы на газету «Совершенно секретно» сообщила, что «этой (!) ночью тело Ленина будет вывезено из Мавзолея в Петербург и захоронено рядом с могилой матери». Сенсационная информация подняла с постели питерских большевиков, которые вместе с любопытными иностранными туристами и жадными до сенсаций журналистами собрались среди ночи на Волковом кладбище. Естественно, ничего скандального не произошло, но всё-таки городским властям пришлось срочно прибыть на кладбище и продемонстрировать журналистам Некрополь, где погребены родственники Ульянова и «где не обнаружилось вырытой для вождя пролетариата могилы».

Тело Ленина до сих пор не погребено, находится в Мавзолее, и остаётся только надеяться на новые поколения россиян, менталитет которых, как чутко улавливает городской фольклор, уже меняется. Одна женщина, рассказывает новейшая легенда, любила гулять со своей дочкой по городу. Девочку особенно интересовали памятники. И как-то так получалось, что как ни встретится памятник, то обязательно – или Ленину, или его соратникам. Мама так и объясняла. И вот однажды они пришли в Летний сад и остановились у памятника дедушке Крылову в окружении бессмертных героев его знаменитых басен. И девочка спросила: «Мам, это Ленин и его соратники?».

Трепетное отношение к вождю «всего прогрессивного человечества» стремительно исчезало. Появилась лёгкая ирония, которая частенько переходила в убийственный сарказм. С вождем иногда просто сводили личные счёты, не имевшие никакого отношения к идеологии или политике. Строго говоря, он превращался в обыкновенного «козла отпущения». Среди студентов Университета рассказывают легенду о каком-то неудачнике, который то ли после провала на экзаменах, то ли из-за несчастной любви обрушился на мемориальную доску, которая напоминала о сдаче Лениным в 1891 году в стенах Университета экзаменов за полный курс юридического факультета. Трудно сказать, как это происходило на самом деле, но вот уже несколько лет мемориальной доски с именем Ленина на фасаде Университета нет.

Юбилейные ленинские дни, которые ещё совсем недавно считались событиями с большой буквы в культурной и общественной жизни Ленинграда, становились удобным поводом для весёлых розыгрышей и мистификаций. В канун очередного дня рождения Ильича появилось скандальное сообщение о готовящейся постановке пьесы «Ленин и Клеопатра». Гипотетическая встреча Ленина с одиозной египетской царицей должна была доказать миру, что подлинное чувство к женщине может преодолеть любую революционную бурю. Но изюминка была в том, что спектакль, на который собирались пригласить самых богатых людей планеты, в том числе арабских шейхов, и за билеты на который нужно будет выложить кругленькую сумму, будет разыгран в кабинете Ленина в Смольном. Декорации и мизансцены самые простые: Ленин за столом в кожаном кресле и Клеопатра на диване в позе и в костюме рембрандтовской Данаи.

В начале 1990-х годов в фольклоре начали отражаться тревожные симптомы смутного, переходного времени. По-разному. С одной стороны, в городе вполне серьёзно заговорили об угрозе голода. Вновь промелькнул слух, с аналогом которого в истории Петербурга мы уже встречались. Некая японская фирма будто бы предложила купить мост Лейтенанта Шмидта, чтобы выставить его в музее как памятник технической мысли XIX столетия. Этот первый постоянный мост через Неву предполагалось разобрать и по частям перевезти на Японские острова.

С другой стороны, будто бы появились и более внятные намеки. Однажды выяснилось, что в распоряжении пушкарей, ведавших ежедневными полуденными выстрелами с бастиона Петропавловской крепости, осталось запасов всего на несколько залпов. Денег на новые снаряды не поступало. Положение казалось безвыходным. И тогда, как утверждает молва, командир расчёта «пообещал в последний раз зарядить свою 155-миллиметровую гаубицу боевым снарядом и направить его в сторону Смольного». Угроза будто бы подействовала. Началось регулярное финансирование.

Заговорили о так называемых «нечистых местах», где возводить новые сооружения нельзя, потому что в свое время они были так или иначе осквернены. Одно такое место обнаружилось на Среднем проспекте Васильевского острова, рядом с Дворцом культуры имени Кирова, на краю бывшего Смоленского поля. Некогда здесь казнили государственных преступников. Затем на пустыре возвели так называемый Стеклянный рынок. Потом рынок снесли и на его месте построили гостиницу «Гавань», которая много лет стояла закрытой.

В 1995 году в результате неожиданного мощного прорыва плывуна произошла авария на перегоне метрополитена между станциями «Лесная» и «Площадь Мужества». И тогда петербуржцы вспомнили один, казавшийся незначительным и потому начисто позабытый фрагмент давней легенды, о которой мы уже рассказывали. Помните, как у подножия Поклонной горы возбуждённые февральским, 1917 года, воздухом свободы петроградцы сожгли труп ненавистного Григория Распутина. Это одна из многочисленных легенд о Распутине. Согласно другой легенде, когда труп Распутина на грузовике везли к Поклонной горе, у машины сломалась ось, и, пока её меняли, труп «старца» выгрузили на землю. И по утверждению многих, уже тогда место было осквернено. Случилось это как раз в районе пригородного поселка Лесное, где и случилась авария.

Но и на этом мистика не кончалась. Сожжение трупа Распутина произошло через 79 дней после его захоронения в Царском Селе. Причём, сожгли его не на Поклонной горе, а в котельной Политехнического института. Так или иначе, но прорыв плывуна и авария на метрополитене произошли ровно через 79 лет после надругательства над трупом, и как раз на том самом месте, где в ожидании своей участи «лежало на земле» извлечённое из могилы тело пресловутого старца.

Забегая вперёд, скажем, что проклятие Распутина, впервые нависшее над Россией в начале XX века, до сих пор нет-нет да и напомнит о себе. В 1970-х годах в Западной Германии возник музыкальный коллектив «Бони М», многие годы пользовавшийся бешеной популярностью в Европе и в Советском союзе. Едва ли не главным хитом их концертной программы была песня «Распутин» в исполнении многолетнего лидера группы талантливого уроженца Антильских островов Бобби Фаррелла. Песня рассказывала о жизни «великой машины русской любви», «любовника императрицы», «настоящего самца», который «правил Россией» и на которого «с ужасом и страхом» смотрели русские люди. Песня заканчивалась словами: «Ох, уж эти русские». В декабре 2010 года группа в очередной раз приехала на гастроли в Петербург. А в ночь на 29 декабря в номере гостиницы «Амбассадор» от сердечного приступа скончался Бобби Фаррелл. Это случилось как раз в 94-ю годовщину со дня гибели Григория Распутина (по новому стилю).

Но вернемся к драматическим событиям в истории Петербургского метрополитена. 10 июня 1999 года в 19 часов 40 минут, в момент наибольшего скопления людей, рухнул козырёк станции метро «Сенная площадь». По официальным сведениям, семь человек погибло. Многие были ранены.

Очевидцы этой трагедии первыми заговорили о том, что «место это нечистое», здесь обязательно что-то должно было случиться.

И действительно, здесь более двухсот лет стояла церковь Успения Святой Богородицы, известная в городе как Спас-на-Сенной, или Сенной Спас. Храм был построен в 1753–1756 годах по проекту выдающихся архитекторов Б.Ф. Растрелли и А.В. Квасова. В 1961 году его взорвали. Мнения о том, как это происходило, расходятся. По одной из версий, главный архитектор Ленинграда В.А. Каменский допоздна сидел в своем кабинете и с ужасом ожидал команды из Москвы. Между тем один из секретарей горкома, некий Сергей Березников, ещё накануне получил телеграмму об отмене решения о сносе церкви, но обнародовал её почему-то только на следующий день. По другой легенде, первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Толстиков получил телеграмму с командой: «Не сносить». Прочитав телеграмму, он будто бы сказал: «Я эту телеграмму не получал. Получу завтра». Так или иначе, но ночью церковь взорвали.

Старожилы рассказывают, будто перед взрывом в небе над храмом можно было увидеть некое подобие крестов. Было ли это предупреждением, сказать трудно, но именно с тех пор место это в народе считалось «нечистым». Заговорили о «дурной» энергетике всей площади, которой с благоустройством никогда не везло, и она всегда поражала петербуржцев своим безобразным состоянием. А свидетели трагического обвала утверждают, что само падение козырька сопровождалось какой-то мистикой. Создавалось впечатление, что на козырек кто-то «надавил сверху». Кто? И за что? И люди вслушивались в комментарии знатоков: «Вестибюль станции метро углом заходит как раз на фундамент порушенной церкви».

Еще через пару лет, в новогоднюю ночь с 2000 на 2001 год, мистическая аура Петербурга, и без того опутанная тысячами невидимых таинственных нитей, вновь властно заявила о себе. Причем самым невероятным образом. Во время праздника встречи третьего тысячелетия на Дворцовой площади от случайного попадания петарды загорелись строительные леса вокруг колесницы Славы на Арке Главного штаба. Пожар удалось ликвидировать, но мистика на этом не закончилась. Через две недели, в середине января 2001 года, на уличных рекламных щитах появились громадные постеры «Петербург встречает новое тысячелетие». На плакате художник изобразил ту самую колесницу Славы в ярком зареве пожара. От шока петербуржцы оправились только после более или менее внятного разъяснения властей. На самом деле, заявили они, это не зарево пожара, а сияние солнца, в лучах которого мчится символическая колесница славы Петербурга. Да и сам плакат, оправдывалась городская администрация, был заготовлен заранее, ещё осенью 2000 года, выбран из нескольких вариантов и должен был предстать перед горожанами ещё до Нового года, но в результате технических сложностей появился только в январе. Конфликт вроде бы был исчерпан, но легко себе представить смятение обывателя, появись это мистическое предупреждение накануне пожара.

Повышенный интерес жителей города к ирреальному подогревался средствами массовой информации. Опытные мистификаторы умело манипулировали умами и душами горожан. Первоапрельские шутки поражали изощрённостью выдумки и качеством исполнения. Однажды со скоростью молнии по городу распространилась информация о том, что Петербургу не грозит топливный кризис. Раскрыта будто бы ещё одна таинственная страница петербургской истории. Обнаружен документ, подтверждающий давние, смелые догадки краеведов. Оказывается, под нами находится подземное море нефти, размеры которого не поддаются описанию. Наиболее близко к поверхности земли это гигантское нефтехранилище подходит в районе Дворцовой площади. Археологам это было известно ещё в начале XIX века. Именно они будто бы и рекомендовали использовать возводимую в то время Александровскую колонну в качестве своеобразной многотонной затычки, способной удержать рвущийся из-под земли фонтан. В свете этого замечательного открытия становится понятным, почему гигантская колонна не врыта в землю, что, казалось бы, должно было обеспечить ей дополнительную устойчивость, а свободно стоит на основании и удерживается собственным весом.

Как всегда популярной оставалась тема катастрофических наводнений. В апреле 1992 года по городу ходил некий Юрий Плеханов, на груди которого висел плакат с коротким, но категоричным пророчеством: «13 апреля – наводнение!». В редакцию газеты «Смена» Плеханов принес «две странички текста, в которых на основании Священного Писания предсказывалось наводнение в Санкт-Петербурге 13 апреля». Как ни странно, но прогноз Гидрометеоцентра на этот день был весьма схож с расчётами «христианина» Юрия Плеханова. Однако и в этот раз, как и во все прошедшие триста лет, в понедельник 13 апреля 1992 года Бог оказался на стороне Петербурга.

Время от времени на город обрушивались пожары. Сгорело 14-этажное здание научно-исследовательского института на Бассейной улице. Температура горения современных окрасочных и декоративных материалов, по утверждению знатоков, достигала тысячи градусов. Представить, что в этом пламени что-то может сохраниться, было просто невозможно. И всё-таки, как рассказывает легенда, один, шестой, этаж почти не пострадал. А на одной из «почерневших обугленных стен абсолютно нетронутым остался лик Спасителя – цветная вырезка из журнала размером в два листа писчей бумаги».

Впрочем, не все иконы оказывались спасительными. Некоторые из них несли в себе и отрицательную энергию. Среди эрмитажных смотрительниц, дежуривших в Петровской галерее, за короткое время случилось подряд три смерти. Встревоженное руководство будто бы даже пригласило экстрасенсов. Они обнаружили над столом, за которым сидели смотрительницы, среди висевших там двух десятков икон одну, которую будто бы «писал человек нехороший, скажем, пьяница какой-нибудь или сквалыга. Он, мол, и передал ей отрицательную энергию». И напомнили, что, согласно постановлению Седьмого Вселенского собора, «к писанию иконы допускается только человек благостный».

Появились и ещё более невероятные мифы с явными признаками астрального происхождения. На окнах некоторых домов и стёклах витрин многих магазинов обнаружились необъяснимые круглые отверстия, размером около двух миллиметров в диаметре на входе и с трёхкопеечную монету на выходе. Особенно много таких дырочек было на стеклах, ограждающих билетные кассы Финляндского вокзала. Попытки выяснить их происхождение ни к чему не привели. После проведения специальной баллистической экспертизы оказалось, что траектории гипотетического полета «пули» упирались либо в глухие стены, либо в пол, либо вообще уходили в небо. Предполагаемого стрелка тут же окрестили «фантомом-снайпером». Выяснилось при этом, что пострадал огромный район вокруг Финляндского вокзала: торговые киоски, телефонные будки, окна жилых домов. Было проведено несколько специальных экспериментов. Стреляли из всего, что может стрелять, в том числе из рогаток шариками от подшипников. Удалось-таки получить похожие отверстия, но все они были с острыми, рваными или потрескавшимися краями, в отличие от отверстий, оставленных фантомом-снайпером, которые абсолютно все были с оплавленными гладкими кромками.

Жутковатыми, леденящими душу легендами обросло за долгое время своего строительства гигантское сооружение, известное как дамба. Обыватели давно уже раскололись на «дамбистов» и «антидамбистов», которые в выборе аргументов «про» или «контра» не стеснялись использовать самые чудовищные и нелепые мифы. Один из этих мифов утверждал, что перекрытие Невской губы привело к экологическим изменениям: в устье Невы появились крокодиловидные чудовища-мутанты, которые легко заплывают в сточные колодцы, перемещаются по фановым трубам и – вот ужас! – могут запросто появиться в унитазах несчастных петербуржцев. Неплохо, предупреждает эта волшебная небылица, лёгкие пластиковые крышки унитазов удерживать каким-нибудь тяжёлым предметом, а испытывая острую и неожиданную нужду, всё-таки найти возможность предусмотрительно заглянуть в глубь сточной трубы.

Из программ регионального телевидения смятенные обыватели узнали, что в одном из подземных тоннелей Правобережной линии Петербургского метрополитена, как это чуть ли не в один голос загадочно утверждали и строители, и работники метрополитена, живёт трёхметровый питон. Питается это чудище громадными, величиной с собаку, крысами, которых, как известно, в метро достаточно. Правда, никто не знает, откуда этот питон появился, тем более, что работники Ленинградского зоопарка поспешно заявили журналистам, что все пресмыкающиеся находятся на своих местах.

В атмосфере этих невероятных событий, а, может быть, просто по непостижимому стечению курьёзных обстоятельств, в городе разнеслась молва о тёмной и дурной славе того места на улице Чапыгина, где ныне расположен петербургский телецентр. Говорят, что в далёкие времена это место на дальней окраине Петербурга выбрала известная секта скопцов для ритуального оскопления юношей-неофитов. Ныне же местные остряки и насмешники извлекли из небытия древнее, чуть ли не старозаветное поверье: на месте, где мужчин лишали их мужских достоинств, никогда ничего хорошего вырасти не может.

Несмотря на определенный комизм толков о метродраконах и дамбому-тантах, обывательские кошмары, связанные с неопределённостью времени, неустроенностью жизни и естественным страхом перед будущим, не покидают городской фольклор. Согласно легенде, над Петербургом нависла угроза радиоактивного заражения. Будто бы в самом центре города, прямо под шпилем Адмиралтейства, глубоко под землёй расположен учебный класс Военно-морского училища имени Дзержинского. Класс оборудован самым настоящим действующим атомным реактором. Правда, неуверенно успокаивает легенда, между шпилем и реактором, на одной оси с ними, находится кабинет начальника училища, и он, как заложник, ежедневно сидит на этой пороховой, то бишь, ядерной, бочке. «Но мало ли что…», – добавляют тревожными обеспокоенными голосами рассказчики.

Мало ли что… И действительно, совсем недавно появились новые легенды. Будто бы для реконструкции набережных Обводного канала стали использовать «радиоактивные» блоки гранита, привезённые с Украины. Их будто бы добывали вблизи Чернобыльской АЭС.

В одном из залов Эрмитажа, среди многочисленных памятников искусства Древнего Египта хранится статуя львиноголовой богини войны и палящего зноя Мут-Сохмет. Согласно древнему египетскому мифу, однажды эта кровожадная богиня решила истребить род человеческий. Спасло людей вмешательство остальных богов, которые решили обмануть Мут-Сохмет. Ночью они разлили перед ней подкрашенное красным пиво. Наутро богиня, приняв пиво за человеческую кровь, выпила его и успокоилась. Прошли тысячелетия. Однако, как рассказывает современная эрмитажная легенда, угроза человечеству до сих пор не исчезла. Неслучайно раз в году, в полнолуние, на базальтовых коленях львиноподобной богини появляется красноватая лужица, очень напоминающая человеческую кровь или подкрашенное вино. Но не исчезли и силы, или боги, хранящие человечество. Незадолго до появления первых музейных посетителей лужица бесследно исчезает.

Надо сказать, что об эрмитажных зданиях до сих пор складываются странные легенды. Например, ходят слухи, что в угловой башенке над крышей северо-западного фасада живут злобные дрессированные немецкие овчарки, которые по ночам тоскливо и одиноко бродят по бесчисленным залам всемирно знаменитого музея, охраняя эрмитажные сокровища. О них мы уже знаем из легенды об оружейнике Тарасюке. А ещё поговаривают, что на чердаках всех пяти эрмитажных зданий установлены пулеметы, стволы которых нацелены на точно размеченные секторы Дворцовой площади. На всякий случай. Бог знает, что может случиться во время всенародных митингов и демонстраций трудящихся. Будто бы, пристально глядя снизу, можно рассмотреть даже пулеметные гнезда.

Наконец, среди эрмитажных сотрудников появилась легенда о последнем хозяине Зимнего дворца императоре Николае II. Рассказывают, что по вечерам, когда стихает гомон туристов, а сторожевые овчарки ещё дремлют, в тёмной галерее среди старинных шпалер и гобеленов можно увидеть призрак последнего царя, неслышно ступающий по стёртому паркету. Говорят, что эти появления призрака убиенного государя начались, как только стало известно о планах захоронения останков императора в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга.

Погребение состоялось 17 июля 1998 года, в 80-ю годовщину убийства императора Николая II, императрицы Александры Фёдоровны, их детей и слуг, находившихся вместе с ними. И сразу же в Петербурге родилась легенда о том, что так называемые «екатеринбургские останки» никакого отношения к императору Николаю II не имеют. Неслучайно официальная церковь их не признала. И ссылались на старую легенду, которую мы уже приводили. Будто бы сам Николай II в своё время сказал Иоанну Кронштадтскому: «Могилу мою не ищите». И ещё говорили, что недаром некие мистические силы отметили своеобразной метой день захоронения как «ложный»: милиционерам, обеспечивавшим порядок в день захоронения, были вручены памятные медали, в текст которых вкралась знаменательная опечатка. Вместо слов «за упокоение» монарших останков на медалях было выбито: «за успокоение».

Характерной особенностью постперестроечного Петербурга стало возвращение сохранившимся культовым сооружениям их первоначальных функций. Была передана верующим лютеранская церковь Св. Петра на Невском проспекте, которая в советские времена была реконструирована под плавательный бассейн. Вспомнилось пророческое предание о первом в Петербурге пасторе Крейнце, который ещё при открытии храма писал императрице Анне Иоанновне, что он обеспокоен «недостатком воды» для нужд верующих.

На куполах многих храмов стремительно стали появляться кресты. Об установке одного из таких крестов на церкви Воскресения Христова, что у Варшавского вокзала, рассказывает современная легенда. Дело происходило в Лазареву субботу 1991 года. Крест прикрепили к вертолету, но едва тот взлетел, как поднялся сильный ветер, и вертолет раскачало. В один из заходов он сшиб часть деревянных заграждений, чуть не сбросив монтажников с высоты 64 метров. Работы пришлось приостановить. На другой день, в Вербное воскресенье, около полуночи, очевидцы заметили «небольшую яркую звёздочку, плывущую к храму Таинственная звезда подошла к вершине колокольни, осветила её, медленно обогнула, несколько задержалась и исчезла». На следующий день установка креста была осуществлена теми же средствами и теми же людьми всего за десять минут.

Из современного фольклора литературного Петербурга следует отметить легенды о талантливом поэте Алексее Ахматове, однофамильце Анны Андреевны Ахматовой. Будто бы он поджёг редакцию журнала «Искусство Ленинграда», оторвал голову у гипсового Маяковского в вестибюле Дома писателей на Шпалерной и похитил со станции «Новая Деревня» мемориальную доску, посвященную дуэли Пушкина.

Надо сказать, что общественная жизнь Петербурга последних лет во многом определялась посещениями города известными политиками и деятелями культуры, а также всевозможными подлинными и мнимыми юбилеями. Многие из этих мероприятий отмечены фольклором.

Петербург посетил известный общественный и политический деятель, бывший президент Французской Республики Валери Жискар д’Эстен. Программа визита, помимо прочего, предполагала краткое посещение Царскосельского лицея и затем ознакомительную поездку по Санкт-Петербургу. Однако интерес гостя к Пушкину оказался настолько велик, что, забыв и о времени, и о программе, он подолгу останавливался у каждого экспоната в Лицее и буквально забрасывал вопросами работников музея. Сопровождавшие высокого гостя официальные лица заметно нервничали. «Господин Президент, – осторожно напомнили Жискар д’Эстену, – мы не успеем посмотреть Петербург.» – «Ничего, – ответил, как рассказывает легенда, высокий гость, – это не страшно, ваш Пушкин и есть Петербург.»

В 1996 году в Петербург приехал канцлер Германии Гельмут Коль, с которым городская администрация связывала большие надежды на получение инвестиций. Программа включала две официальные встречи: одну с мэром Анатолием Собчаком, другую – с председателем городского Законодательного собрания Юрием Кравцовым. Понятно, что и тот и другой вручили высокому гостю памятные подарки. В результате Коль увёз домой два совершенно одинаковых бюста Петра Великого.

В 1999 году в Петербурге широко отмечался юбилей государственного Университета. Согласно тщательно выношенной в недрах самого Университета легенде, ему исполнилось 225 лет и учредил его чуть ли не сам Пётр I. Разве что открыть не успел. Хотя на самом деле, как утверждают многие авторитетные историки, Университет как таковой был основан только в 1819 году. До этого то, что называлось Академическим университетом, было не более чем подготовительными классами для поступления в Академию. А при Екатерине II, предпринявшей серьезное реформирование Академии, так называемый Университет вообще исчез, уступив место академической гимназии. Вот что пишет об этом очевидец событий академик Якоб Штелин: «В ходе реформирования перестал существовать потерявший всякое значение Академический университет, состоявший из ректора, 9 доцентов и 10 студентов».

Между тем легенда о 225-летии жила, хотя в газетах и появились ироничные предположения о том, как она могла сложиться. Оказывается, если в документах XVIII века не упоминается Петербургский университет, значит, он подразумевается по умолчанию. Например, в указе Екатерины II планируется открыть университеты в Тамбове или Пензе. А почему не в Петербурге? А значит, он там уже есть. И тому подобная изощренная наукообразная логика.

Отметил свой подлинный столетний юбилей Политехнический институт, основанный в 1899 году. Здание для него построили в такой глуши на окраине Петербурга, что до сих пор среди студентов жива легенда, будто один из его первых профессоров, возвращаясь домой глухой полночью, был просто съеден волками, поскольку лес в то время подходил прямо к стенам института. «Страха ради», и в целях усиления учебной дисциплины эту легенду с завидной регулярностью рассказывают каждый год первокурсникам в надежде, что они больше времени будут уделять учёбе и меньше – прогулкам в окрестном парке.

Жива среди преподавательского состава Политеха и другая, столь же мрачноватая легенда. Будто бы, чтобы доказать необходимость открытия при Политехническом институте кораблестроительного факультета, в 1904 году на Восток, на верную гибель, был специально отправлен русский флот. Якобы его потеря в Русско-японской войне должна была побудить правительство всерьез заняться подготовкой специалистов-кораблестроителей.

Ежегодно 15 августа на могиле легендарного певца и композитора Виктора Цоя, погибшего в 1990 году в автокатастрофе, собираются его почитатели. Они уверены, что Цой не умер, а просто улетел к звёздам. И небо один раз в году оплакивает его земную жизнь. В Петербурге, как утверждают фанаты Виктора Цоя, ежегодно в этот день идет дождь.

В смерть Виктора Цоя его почитатели до сих пор не верят. Говорят, что он вовсе не умер, а просто устал от славы и уехал за границу, где тихо и мирно живёт до сих пор. Появилась даже «космическая легенда», согласно которой астральный двойник Виктора Цоя был «участником некой звёздной войны на стороне светлых сил». В этой войне он погиб. При этом понятно, что должен был обязательно погибнуть и земной Виктор Цой, что и произошло на самом деле.

Слава Цоя была поистине народной. Он был неформальным лидером так называемых «купчинских панков» – более или менее одаренных старшеклассников окраинных школ, учащихся техникумов и профтехучилищ. В отличие от интеллигентствующих ленинградских рокеров, самым ярким представителем которых в то время был Борис Гребенщиков.

Вход в Арт-центр «Пушкинская, 10»

Гребенщиков учился на математическом факультете Ленинградского государственного Университета. В 1980 году его выгнали из комсомола, а затем и из университета «за неадекватное выступление на одном из фестивалей, безобразный текст и музыку песен, за издевательство и неуважение к советской власти».

Среди его студенческих увлечений, кроме музыки, были театр абсурда и восточная философия. В одном из интервью он признавался, что был «таким же идиотом, как все, но с восточным уклоном». Этот мистический шлейф восточной иррациональности, которая воспринимается на уровне подсознания, окружает Гребенщикова до сих пор. Если верить одному из анекдотов о нём, в 1980-х годах некими предприимчивыми шарлатанами был даже изготовлен магический пластмассовый кружок с его фотографией, подписью и специальным текстом по кругу. Если поставить на этот кружочек бутылку водки, утверждали изобретатели этого действа, то она «очищается, заряжается позитивной энергией, а градус её повышается с 40 до 43». Говорят, однажды поклонники спросили у Гребенщикова: «Какие у вас отношения с Богом?» – «Родственные. Я его сын», – ответил певец.

В конце 1970-х годов был расселен и поставлен на капитальный ремонт дом № 10 по Пушкинской улице. Однако долгое время к ремонтным работам не приступали. Затем началась эпоха пресловутой перестройки, когда никому ни до чего не было дела. Про дом забыли. И тогда в пустующие и давно разграбленные квартиры начали самовольно вселяться питерские непризнанные художники и музыканты. Согласно одной из петербургских легенд, такую замечательную идею будто бы подбросил мастерам кисти и карандаша сам Александр Сергеевич Пушкин, что стоит тут же, на площади, наискосок от дома № 10. Будто бы однажды в скверике возле памятника пристроились два бездомных художника распить бутылочку дешёвого портвейна и поговорить за жизнь. Но как-то заскучали. Видать, потому, что двое. Тогда, по старой русской традиции, предложили народному поэту стать третьим. Пушкин не отказался, а в благодарность показал на пустующий и тихо разрушающийся дом. Мол, заселяйтесь.

И началось великое переселение. Первое время с незаконными жильцами пытались бороться. Отключали электроэнергию, отопление, организовывали принудительное выселение, пытались привлечь к суду. Ничего не помогало. На художников махнули рукой. За короткое время здесь возникли творческие мастерские, учебные классы, выставочные залы, клубы неформальных встреч. Дом на Пушкинской, 10 стал одним из известных далеко за пределами Петербурга центров питерского андеграунда.

В Петербурге появились местные праздники. Один из них ежегодно справляют жители улицы Рубинштейна, где в доме № 38 с 1887 по 1891 год композитор, именем которого названа улица, жил. Говорят, возле этого дома время от времени появляется его призрак. Антон Григорьевич проходит, сопровождаемый звуками музыки собственного сочинения, льющимися из окон его квартиры.

1998 год стал юбилейным годом выдающегося петербургского дирижера Юрия Темирканова. Праздничные вечера и концерты по случаю его 60-летия следовали один за другим. В фольклоре они отмечены обязательным присутствием на них губернатора Владимира Яковлева, к языковому стилю которого петербуржцы так и не смогли привыкнуть. Его косноязычие стало притчей во языцех буквально всех средств массовой информации. Газеты пестрели его лингвистическими откровениями. Началось с того, что Владимир Яковлев, после торжественного поздравления, без тени улыбки предложил «всем взять в руки приборы», а закончилось вручением юбиляру в качестве подарка дирижерской палочки в сопровождении губернаторского комментария: «… несмотря на то, что вы ей давно не пользуетесь».

Но не только юбилейными праздниками отмечена фольклорная летопись Петербурга последних лет. В городе бывали и печальные дни. В 1995 году скоропостижно скончался митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн. По официальной версии, озвученной православной церковью, отец Иоанн отошел в мир иной, как и положено истинному христианину, в собственной постели, в своей резиденции, исповедовавшись перед смертью. На самом деле, по свидетельству многочисленных средств массовой информации того времени, митрополит скончался на глазах многих людей прямо во время презентации нового петербургского отеля «Северная корона». Смерть его произошла, прямо скажем, при весьма странных обстоятельствах. Владыка, как уверяют многие близкие к нему люди, находился в полном здравии и хорошо выглядел, что не преминул отметить подошедший к нему для приветствия мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак. Затем к митрополиту подошла супруга Анатолия Александровича Людмила Нарусова. Отец Иоанн осенил её крестным знамением и в этот момент «сразу же стал крениться и, в конце концов, упал на пол». Иоанна похоронили на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Молва заговорила о неком знаке, «поданном свыше супруге мэра госпоже Нарусовой».

Памятник Городовому

Петербургские улицы, словно выставочные залы, начали заполняться памятниками, художественные достоинства которых для многих петербуржцев оставались спорными. На Малой Конюшенной улице, почему-то по личной инициативе начальника петербургского управления МВД генерала Пониделко, был установлен памятник Городовому. Почему именно ему так необходимо было установить памятник в самом центре Петербурга, остается тайной. Говорят, при открытии памятника даже губернатор Яковлев был смущен видом бронзового красавца в натуральную величину с «выпирающими из лосин лядвами, вызывающими прямой интерес у парочек, припозднившихся после встреч в Екатерининском садике». «Поставь его себе на свой… садовый участок», – будто бы в сердцах прошептал Яковлев в лицо генералу. Тайной остается и натурщик, который позировал скульптору А.С. Чаркину при работе над памятником. Городской фольклор выдвинул версию, что им мог быть только Никита Михалков – столь очевидно сходство скульптуры с хорошо знакомым образом известного кинорежиссёра. В народе монумент так и называют: Памятник Никите Михалкову.

Памятник Ф.М. Достоевскому

Там же, на Малой Конюшенной улице, установили памятник Гоголю – грустная фигура писателя, заключённого в тесную клетку ограды, фонарей, деревьев, сквозь которые он исподлобья наблюдает суету Невского проспекта. В Петербурге немедленно родилась легенда: будто бы это памятник известному питерскому «авторитету» Владимиру Кумарину, который смотрит в сторону Казанского собора, потому что бросил вызов так называемым «казанским». И одной руки у Гоголя не видно, а Кумарин и в самом деле во время одной из бандитских разборок потерял руку. Если верить фольклору, бандиты давно собирались установить ему памятник. Несколько попыток успехом не увенчалась. Действовать в открытую было уже небезопасно. Так что идея установки памятника великому русскому писателю, похоже, оказалась весьма кстати.

В январе 2004 года во дворе Академии русского балета имени А.Я. Вагановой был установлен памятник выдающейся балерине Галине Улановой. В свое время она окончила Хореографическое училище, как тогда называлась Академия балета. Примечательно, что памятник специально не изготавливался. Для него использовали парковую скульптуру танцующей девушки, исполненную в 1930-х годах скульптором Еленой Янсон-Манизер для ЦПКиО имени Кирова. В народе бронзовую балерину называли «Танцовщицей». Жила легенда, что позировала для скульптуры подруга Янсон-Манизер балерина Уланова. К 1980-м годам скульптура пришла в катастрофическое состояние. У неё не было руки и ноги. Ее демонтировали, и долгое время она хранилась в подвалах Елагина дворца.

Мощный протест художественной общественности вызвал подарок скульптора Зураба Церетели. Московский ваятель преподнес Петербургу скульптуру Петра I. Разгорелись жестокие споры о возможном месте установки памятника. Против памятника Церетели в центре города восстала буквально вся общественность. От сторонников скульптора последовали другие предложения: Кронштадт, Пулковские высоты, Шлиссельбург, на что его противники заявили: «Что вы!? Там ведь тоже люди живут!». На всю страну прозвучал вопросительный лозунг питерских интеллектуалов: «Поменять Растрелли на Церетели?!». В конце концов, памятник установили на Васильевском острове, напротив гостиницы «Прибалтийская».

На появление новых памятников влияли не только реальные события, происходившие в стране или в городе, но и явления необъяснимого мистического характера. Так, 28 августа 2004 года из глаз Богородицы, изображенной на церковной иконе Блокадного храма, что высится на Малой Охте, выкатилась слеза. Целых пять дней прихожане пытались разгадать смысл этого тревожного знака. Он был понят только 3 сентября того же года, когда в дагестанском городе Беслане при освобождении заложников, захваченных террористами в школе, погибло более трёхсот человек, в том числе 186 детей. Через три года возле храма, рядом с монументом в память о детях, погибших в Великой Отечественной войне, был установлен обелиск «Детям Беслана».

Память о погибших детях находила выражение не только в мраморе или камне. Среди обитателей жилых кварталов Гражданки, что выросли в те годы на территории бывшего совхоза «Ручьи», живёт легенда о мальчике, которому однажды показалось, что он умеет летать. Забравшись на вершину одной из берёз, он раскинул руки и полетел в сторону другой берёзы. Мальчик погиб. Целый год, говорят, на той берёзе висел красный платок. Жители утверждают, что если очень захотеть, то можно и сегодня разглядеть между двумя берёзами тень летящего мальчика.

Наиболее удачным образцом монументальной скульптуры нового времени считается памятник Фёдору Михайловичу Достоевскому, установленный вблизи станции метро «Владимирская». Но и вокруг него складывается мифология весьма характерного свойства. Видимо, сказывается атмосфера соседнего Кузнечного рынка. Питерские алкоголики облюбовали скверик возле памятника для своих встреч. А Фёдора Михайловича прозвали «Третьим». Откупоривая бутылку, они всегда могли рассчитывать на то, что «защитник всех униженных и оскорблённых отказаться не может».

Памятник Ф.М. Достоевскому

Вблизи Сампсониевского собора, в ограде которого погребены многие петербургские зодчие XVIII века, по проекту скульптора и художника Михаила Шемякина был установлен Памятник первостроителям и архитекторам Петербурга. Но вскоре он был разграблен. Все бронзовые детали, в том числе стол и стулья, исчезли. По одной версии, их сдали в металлолом, по другой сломали – назло Шемякину, который будто бы по одному меткому определению «шемякинизировал» Петербург. Впрочем, место это давно считается заклятым. В советские времена здесь стоял другой памятник, представлявший собой высокий пьедестал, на котором покоилась мощная бронзовая голова Карла Маркса. Однажды голова отца-основателя коммунистического движения бесследно исчезла. Если верить городскому фольклору, голову унесли питерские коммунисты. Они опасались, что памятник основоположнику могут снять по официальному распоряжению новой власти и спрятали его, надеясь на лучшие времена.

В Петербурге появился миниатюрный памятник знаменитому герою питерского городского фольклора Чижику-Пыжику – маленькой весёлой птичке, бывшей сначала олицетворением воспитанников Училища правоведения, а затем ставшей озорным символом учащейся и студенческой молодежи. Вокруг памятника сразу же сложилась новая традиция. Туристы бросают на крошечный пьедестал крохотной птички монетки. Если металлические денежки не свалятся в воду и задержатся на пьедестале, то счастье, богатство или удача не обойдет их стороной. Но большинство лир, центов, пфеннигов и копеек пролетают мимо и оседают на дне Фонтанки. В связи с этим петербуржцы вспомнили своего знаменитого земляка, путешественника Миклухо-Маклая, который будто бы наблюдал, как ныряльщики диких племен южных островов доставали монетки со дна моря. Говорят, именно он завез эту традицию в Петербург, а современные местные питерские мальчишки всего лишь подхватили туземный обычай и на глазах изумлённых туристов ныряют за монетами в холодные воды Фонтанки.

Памятник Чижику-Пыжику

Памятник Первостроителям Петербурга

19 февраля 2000 года Петербург постигла очередная тяжёлая утрата. Находясь в гостях у калининградского губернатора, скоропостижно скончался первый мэр Санкт-Петербурга Анатолий Александрович Собчак.

Известный ученый-правовед, доктор юридических наук, заведующий кафедрой юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, в большой политике, если верить фольклору, оказался случайно. Заниматься политической деятельностью он не собирался. Рассказывают, что много лет назад ему приснился сон, в котором он увидел себя в Кремлёвском дворце съездов. В президиуме сидит Брежнев, а он, Собчак, стоит на трибуне и что-то говорит. Проснулся в ужасе. Прошли годы, и в 1989 году, перед первыми демократическими выборами в Верховный Совет СССР, Анатолий Александрович в кругу друзей будто бы высказал озорную мысль, что в нынешней ситуации быть избранным на высокую должность не представляет никакого труда. И он готов это доказать. В результате голосования Собчак был действительно сравнительно легко выбран депутатом Верховного Совета от Ленинграда. На следующий год он стал председателем Ленсовета, а в 1991 году – первым мэром Санкт-Петербурга, избранным прямым всенародным голосованием.

Безусловной заслугой Собчака следует считать возвращение Санкт-Петербургу его исконного исторического имени. На референдуме, инициированном им, абсолютное большинство горожан поддержало идею возвратить городу название, полученное им при рождении. Произошло это в 1991 году, ровно через трижды по 96 лет после его основания. Напомним, что по авестийскому зороастрийскому календарю эти годы называются «годами Святого Духа».

Собчак действительно много сделал для восстановления духовного величия города, для создания его положительного имиджа в глазах мирового сообщества. Между тем, отношение к Собчаку петербуржцев было далеко не однозначным. Многие считали его виновником всех без исключения бед, свалившихся на Петербург в начале 1990-х годов. В фольклоре оценка его деятельности колеблется от рассудительного: «Там, где Собчак, там всегда ништяк» – до непримиримого: «Собчачья власть – собачья жизнь».

После того как на перевыборах мэра Анатолий Александрович проиграл своему заместителю Владимиру Яковлеву, чья сомнительная избирательная кампания, по слухам, поддерживалась Москвой, Собчак подвергся неслыханной травле, не последняя роль в организации которой принадлежала Федеральной службе безопасности (ФСБ). Он был неудобен во власти и, тем более опасен вне её. Его безуспешно пытались обвинить в коррупции и в каких-то махинациях с квартирами. Не брезговали для этого никакими средствами. Будто бы в одной из питерских тюрем его ждала камера со специально подобранными уголовниками, которые должны были сломить волю Собчака и «заставить его признаться в несуществующих грехах». Обстановка была такая, что он был вынужден на какое-то время покинуть страну. Но как только политическая ситуация в России изменилась, Собчак тут же вернулся в Петербург и активно включился в общественную жизнь. Но теперь уже не выдержало сердце.

Анатолий Александрович Собчак

Данный текст является ознакомительным фрагментом.