а) историческое время – пространство

а) историческое время – пространство

Помимо трех основных форм хронотопа история дневникового жанра зафиксировала несколько менее продуктивных разновидностей времени и пространства, которые нашли отражение в летописях крупнейших дневниковедов. Появление таких форм было обусловлено социально-историческими и психологическими факторами.

Исторический характер приобретает хронотоп в дневнике В.А. Муханова, который велся в течение 42 лет. Это наиболее типичный образец данной разновидности. Поэтому анализ проблемы целесообразнее провести на его материале.

На форму времени – пространства в дневнике Муханова оказали воздействие: 1) интерес автора к истории; 2) служебное положение. Дважды – в 1836 и 1843 гг. – Муханов формулирует принципы отбора материала и способ его организации. В записи под 2 декабря 1836 г. он ссылается на «стариков», очевидцев Большой истории, называя их «ходячими мемуарами» и «живыми записями событий»[135]. 1 января 1843 г. он составляет программу самообразования, в которой изучение истории стоит на втором месте. При этом Муханов указывает на Устрялова и Иловайского, метод которых ему больше всего импонирует.

Будучи крупным царским сановником – товарищем министра, Муханов долгие годы вращался в придворных кругах и был знаком со многими «историческими» личностями, принимавшими решения эпохального значения. Поэтому в его дневнике прошлое («старики») и современность соединены таким образом, что рассказ о сегодняшнем всегда переводится в исторический план.

Время на страницах дневника Муханова представлено как Большая история, детали которой имеют всеобщее значение, где в равной мере важны крупные исторические события и деятели и мелкие факты с частными лицами. Поэтому автор никогда не пренебрегает слухами, анекдотами, легендами, которые встраиваются в исторический хронотоп на равных правах с достоверными фактами.

Уже в ранних дневниках Муханов выражает антипатию к светской хронике, которая занимала в них определенное место. Он все сильнее тяготеет к исторической организации материала и стремится изгонять из своего журнала текущие служебные и семейные факты: «22 – 24 октября 1842 г. <...> Но скоро шум отдельных разговоров и общей болтовни оглушил меня вконец, и я с удовольствием заметил, что подошло время нашего отъезда. Как я ни стараюсь, но меня страшно тяготит светская жизнь: эта продолжительная болтовня о ничего не значащих предметах <...>»[136].

У Муханова отсутствует единый вектор времени. Описываемые в дневнике события заполняют замкнутую пространственную сферу, границы которой охватывают Западную Европу и европейскую Россию, а время действия событий – от эпохи Екатерины II до настоящего момента.

С точки зрения классического хронотопа – локального или континуального – время и пространство в дневнике Муханова дискретны. Он описывает то недавнее прошлое (царствование Николая I в записях второй половины 1850-х годов), то западноевропейские события (покушение на Наполеона III), то излагает предания о жизни декабристов в ссылке. Причем нередко описываемый исторический факт разносится по нескольким подневным записям. Для автора важно не время, текущее синхронно его записи, а некий эпохальный разрез в непрерывно длящемся потоке. Но сам этот поток невозможно ни осмыслить, ни зафиксировать из-за его неохватности мыслью. Поэтому историческое время и пространство складываются из суммы дискретных единиц, отдельных законченных событий.

Муханов тяготеет к завершенным событиям, которые противопоставляются пульсирующей современности. Поэтому не случайно, что значительное место в описании современных событий отведено у него служебным и политическим падениям, смертям, т.е. явлениям, закончившим свое развитие и перешедшим в разряд исторических (царский наследник, губернаторы Ахматов, Пучков, кн. Аренберг).

Принципиальные изменения в хронотопе происходят на рубеже 1850 – 1860-х годов. Они свойственны не только дневнику Муханова, но имеют общежанровый характер. Историческое время – пространство сжимается до континуального. Автор описывает политическую обстановку накануне отмены крепостного права, положение в Польше, студенческие выступления и крестьянские бунты. Но как только политическая ситуация в стране стабилизируется, Муханов снова обращается к историческому хронотопу. Привыкший к состоянию политического застоя при Николае I, он не в силах воссоздать динамизм новой эпохи, которая не укладывается в привычные для него рамки стабильного исторического хронотопа. Завершенное событие для него легче поддается анализу. Поэтому франко-прусскую войну, которая застала его в Германии, он описывает лишь через четыре месяца после ее начала, по возвращении на родину. Убийство на царской охоте сановника Скарятина воссоздается в дневнике в январе 1871 г., хотя само событие имело место двумя неделями раньше. Здесь снова проявляется склонность автора к историческому повествованию, в котором события утрачивают временной характер, значение злободневной современности и рассматриваются ретроспективно, как историческое прошлое. Мышление в рамках классических форм времени – пространства сковывает Муханова, не позволяет всесторонне проанализировать и оценить событие. Он должен дождаться момента, когда оно станет историческим прошлым и займет место в пространственно-временных рамках всемирного потока.

Дневник Муханова наиболее убедительно показывает эстетический смысл времени и пространства в данном жанре. Его автор выбирает такую форму хронотопа, которая придает изображаемому событию наивысшую степень выразительности. По его понятиям, на это могут претендовать лишь законченные события и завершенные судьбы. Пространственно-временная организация событий в дневнике Муханова носит концептуальный характер.