«Пиковая дама»
«Пиковая дама»
«Медный всадник», в основу которого, как мы видим, положены петербургские предания и легенды, был написан в 1833 году. В следующем, 1834 году в аристократических и литературных салонах говорили о «Пиковой даме», повести глубоко петербургской не только по духу, но и по городскому фольклору — он не только предшествовал ее рождению, но и сопровождал после шумного появления в печати.
Литературная новость взбудоражила и без того склонное к большим интригам и маленьким «семейным» скандалам петербургское общество. Образ безобразной древней старухи, счастливой обладательницы мистической тайны трех карт, вызывал совершенно конкретные, недвусмысленные ассоциации, а загадочный эпиграф, предпосланный Пушкиным к повести: «Пиковая дама означает тайную недоброжелательность», да еще со ссылкой на «Новейшую гадательную книгу», подогревал разгоряченное любопытство.
Кто же скрывался за образом пушкинской графини, или, как подозрительно часто якобы оговаривается сам Пушкин, княгини? Двух мнений на этот счет в тогдашнем обществе не было. Это подтверждает и сам автор нашумевшей повести. 7 апреля 1834 года он заносит в дневник короткую запись: «При дворе нашли сходство между старой графиней и княгиней Натальей Петровной».
С тех пор в Петербурге княгиню Наталью Петровну Голицыну иначе как «Пиковая Дама» не называли.
Княгиня Голицына происходила из рода так называемых новых людей, в избытке появившихся в начале XVIII века в окружении Петра Великого. По официальным документам, она была дочерью старшего сына денщика Петра I, Петра Чернышева, который на самом деле, если, конечно, верить одной малоизвестной легенде, слыл сыном самого самодержца. Таким образом, согласно городскому фольклору, Наталья Петровна была внучкой первого российского императора и основателя Петербурга. Во всяком случае, в ее манере держаться перед сильными мира сего, в стиле ее деспотического и одновременно независимого поведения в повседневном быту многое говорило в пользу этого утверждения, а сама она не раз старалась тонко намекнуть на свое легендарное происхождение. Так, когда ее навещал император или какие-либо другие члены монаршей фамилии, обед сервировался на серебре, якобы подаренном Петром I одному из ее предков.
Н. П. Голицына
Посещать ее обеды многие почитали за честь, а ее сын — знаменитый московский генерал-губернатор В. Д. Голицын — не смел даже сидеть в присутствии матери без ее разрешения. Гордый и независимый характер княгини проявлялся во всем. Однажды ей решили представить военного министра, графа Чернышева, возглавлявшего следственную комиссию по делу декабристов. Он был любимцем Николая I, и перед ним все заискивали. «Я знаю только того Чернышева, который сослан в Сибирь», — неожиданно грубо оборвала представление княгиня. Речь шла об однофамильце графа — декабристе Захаре Григорьевиче Чернышеве, осужденном на пожизненную ссылку.
Отец Голицыной служил дипломатом, и в молодости Наталья Петровна жила за границей. Ее с удовольствием принимали во многих монарших домах. Но знали ее еще и потому, что она была страстной поклонницей игры в карты. Во Франции она была постоянным партнером по картам королевы Марии Антуанетты. Страсть к картам она сохранила до глубокой старости и играла даже тогда, когда ничего не видела. По рекомендации Воспитательного дома карточная фабрика специально для нее даже выпустила карты большого формата.
В молодости Наталья Петровна слыла красавицей, хотя, по мнению многих, особой красотой не отличалась, а с возрастом вообще обросла усами и бородой, за что в Петербурге ее за глаза называли «Княгиня Усатая», или более деликатно, по-французски, «Княгиня Мусташ» (от французского moustache — усы). Именно этот образ ветхой старухи, обладавшей отталкивающей, непривлекательной внешностью в сочетании с острым умом и царственной надменностью, и возникал в воображении первых читателей «Пиковой дамы».
Сюжетная канва пушкинской повести на самом деле не представляла ничего необычного для высшего петербургского общества. Азартные карточные игры были в то время едва ли не самой модной и распространенной забавой столичной «золотой молодежи». Как мы уже знаем, страстным и необузданным картежником был и сам Пушкин, и многие его близкие друзья. Если верить легендам, эпиграф к первой главе повести: «А в ненастные дни собирались они часто» Пушкин сочинил во время игры в карты и записал его прямо на рукаве своего знакомца, известного картежника, внука Натальи Петровны, Сергея Григорьевича, по прозвищу «Фирс». На глазах поэта происходили самые невероятные истории, каждая из них могла стать сюжетом литературного произведения. Из-за неожиданных проигрышей люди лишались огромных состояний, стрелялись и сходили с ума.
И тут в наше повествование буквально врывается небезызвестный граф Сен-Жермен, одна из самых загадочных личностей Франции XVIII века. Напомним коротко его биографию. Великосветский авантюрист, мистик, изобретатель жизненного элексира и философского камня, граф Сен-Жермен по некоторым предположениям был португальцем и носил подлинное, как он сам утверждал, имя Йозеф Ракоци, принц Трансильванский. В то же время в разные годы охотно выдавал себя то за графа Цароша, то за маркиза Монфера, то за графа Белламор, графа Салтыкоф и многих других.
Существует множество биографий Сен-Жермена, каждая по невероятности превосходит другую. Согласно некоторым из них, он жил в XVI веке, во времена французского короля Франциска I. Согласно другим, более поздним, работал с известной русской писательницей Еленой Блаватской, она, кстати, родилась только за три года до описываемых нами событий, в 1831 году. Сам Сен-Жермен утверждал, что ему две тысячи лет, и рассказывал подробности свадьбы в Кане Галилейской, где он чуть ли не давал советы самому Иисусу Христу.
Умер граф Сен-Жермен будто бы в Лондоне, куда сбежал после французской революции 1783 года. По одним источникам, он прожил 75 лет, по другим — 88, по третьим — 93. Но даже через 30 лет после его смерти «находились люди, которые клялись, что только что видели Сен-Жермена и разговаривали с ним».
Граф Сен-Жермен оставил более или менее заметный след в петербургском фольклоре. По одной из легенд, накануне так называемой «революции 1762 года» под именем графа Салтыкоф он тайно приезжал в Россию, сошелся с заговорщиками и «оказал им какую-то помощь» в деле свержения императора Петра III и восшествия на престол Екатерины II.
По одной из легенд, граф Сен-Жермен имел непосредственное отношение к сюжету повести Пушкина «Пиковая дама». Согласно легенде, внук Натальи Петровны Голицыной, начисто проигравшийся в карты, в отчаянье бросился к бабке с мольбой о помощи. Голицына в то время находилась в Париже. Она обратилась за советом к своему французскому другу графу Сен-Жермену. Граф живо откликнулся на просьбу о помощи и сообщил Наталье Петровне тайну трех карт — тройки, семерки и туза. Если верить фольклору, ее внук тут же отыгрался.
Вскоре вся эта авантюрная история дошла до Петербурга и, конечно, стала известна Пушкину, тот ею своевременно и удачно воспользовался. Он сам об этом намекает в первой главе «Пиковой дамы». Помните, как Томский рассказывает о своей бабушке, «Московской Венере», которая «лет шестьдесят тому назад ездила в Париж и была там в большой моде»? Правда, по Пушкину, старуха сама отыгралась в карты, никому не выдав сообщенной ей Сен-Жерменом тайны трех карт. Но ведь это художественное произведение, и автор волен изменить сюжет услышанной им истории. Напомним читателям, что во второй главе повести Пушкин уже от собственного, то есть авторского лица сообщает о том, что это был всего лишь «анекдот (выделено нами — Н. С.) о трех картах», который «сильно подействовал на его (Германна — Н. С.) воображение».
Впрочем, по другой версии, Пушкину при работе над «Пиковой дамой» не требовалось нужды так далеко обращать свой авторский взор. У него была своя, собственная, личная биографическая легенда о появлении замысла повести. И если даже предположить, что эта легенда никакого фактического подтверждения не имела, то есть возникла на пустом месте, то исключить ее из жизни поэта все равно невозможно, потому что об этом с утра до вечера злословили в кругах многочисленных московских и петербургских Голицыных. Легенда дожила до наших дней и бережно хранится в семейных рассказах современных потомков старинного рода.
Согласно этой легенде, Пушкина однажды пригласили погостить в доме Натальи Петровны. В течение нескольких дней он жил у княгини и, обладая горячим африканским темпераментом, не мог отказать себе в удовольствии поволочиться за всеми юными обитательницами гостеприимного дома. Некоторое время княгиня пыталась закрывать глаза на бестактные выходки молодого повесы, но наконец не вытерпела и, возмущенная бесцеремонным и вызывающим поведением гостя, с позором выгнала его из дома. Затаив обиду, Пушкин будто бы поклялся когда-нибудь отомстить злобной старухе и якобы только ради этого придумал всю повесть.
Трудно сказать, удалась ли «страшная месть». Княгине в ее более чем преклонном возрасте было, видимо, все это глубоко безразлично. Однако навеки прославить Наталью Петровну Пушкин сумел. В год написания повести Голицыной исполнилось 94 года. Скончалась она в возрасте 97 лет в декабре 1837 года, ненадолго пережив обессмертившего ее поэта. А дом № 10 по Малой Морской улице, где она проживала, в истории города навсегда остался «Домом Пиковой Дамы».
Справедливости ради надо сказать, что в Петербурге широко известны два дома, которые городской фольклор традиционно связывает с героиней известной повести А. С. Пушкина. Второй, претендующий на звание «Дома Пиковой Дамы», находится на Литейном проспекте, № 42. Это известный особняк Зинаиды Юсуповой. Согласно некоторым легендам, именно княгиня Юсупова, прозванная в молодости за необыкновенную красоту «Московской Венерой», в старости стала прообразом героини пушкинской повести. Неисправимые фантазеры даже уверяют, что если долго и внимательно всматриваться в окна второго, господского этажа особняка на Литейном, то можно разглядеть на фоне старинных оконных переплетов стройную старуху, она непременно встретится с вами взглядом, а тем, кто не поверит в ее существование, погрозит костлявым пальцем. И верили. Во всяком случае, петербургскому поэту Николаю Агнивцеву, автору «Блистательного Санкт-Петербурга», в эмиграции грезилось:
На Литейном, прямо, прямо,
Возле третьего угла,
Там, где Пиковая дама
По преданию жила!
В то же время известно, что особняк княгини Зинаиды Ивановны Юсуповой, урожденной Сумароковой-Эльстон на Литейном проспекте построен архитектором Л. Л. Бонштедтом только в 1858 году, более чем через 20 лет после смерти Пушкина. Княгиня бульшую часть жизни провела за границей, и особняк чаще всего пустовал. В 1908 году его помещения арендовал известный театр сатиры и пародии «Кривое зеркало». В годы Первой мировой войны в здании разместился военный госпиталь, затем, в 1930-х годах, здесь находился Дом политпросвещения, на базе которого в 1949 году открыли Центральный лекторий общества «Знание», его лекции и концерты пользовались в Ленинграде успехом.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.