Марат Сахибгареев «Клиническая литература» (о романе «Гнев» и его авторе)

Марат Сахибгареев

«Клиническая литература»

(о романе «Гнев» и его авторе)

Недавно одно из уфимских изданий выпустило роман «Гнев» Эдуарда Байкова – в зловещем переплете в босхианском стиле, и с не менее зловещим содержанием. Роман Байкова, как капля воды, отражает темные горизонты происходящих в современной литературе негативных процессов, он плоть от плоти масскультуры.

Однако если бы речь шла об очередной пустышке, в стиле Дарьи Донцовой, то не стоило бы и огород городить! Увы, перед нами нечто большее, то, что я назвал бы клинической литературой – зловещий плод больных фантазий далеко не бесталанного, но трагически расщепленного человека.

Роман «Гнев», видимо, задуманный Байковым для массовых коммерческих издательств, начинается довольно банально, как ещё одна книга о новых русских и их обслуге – киллерах, дилерах и пр. Первые главы в силу этого не представляют особого интереса – ни в положительном, ни в отрицательном плане анализа. Но по мере продвижения вглубь произведения начинаешь ощущать странную метаморфозу: автор, Эдуард Байков (если перед нами не псевдоним – Байков – «байки» – сказочник) все более отбрасывает социальную заказуху и все более погружается в фантасмагорию собственной больной личности, в собственные искалеченные и исковерканные временем фантазии.

История киллерства в литературе не нова, и имеет обширную историографию. Что касается маньяков, то и их Голливуд породил немало. Но совмещение двух этих персонажей в «единстве и борьбе противоположностей» – смелый и опасный ход автора. Собственно, взяться за такое может человек с уже пошатнувшимися моральными устоями и психологически подломленный. Вместо достойных героев, победителей в труде и в справедливых войнах, фантазия современного автора болезненно привязана к подонкам общества. Хотелось бы, раз уж избрал тему «На дне» (а её ведь и великий Горький избирал!) получить от автора хотя бы жесткое осуждение своих персонажей, показать их моральный и житейский крах – тогда это ещё могло бы иметь хоть какое-то воспитательное значение. Ведь – чего скрывать! – у книги с такой обложкой самый основной читатель – это молодежь.

Если ворошить смрадный мир преступников и маньяков, то, нужно хотя бы четко отделять себя, автора, от своих образов и миров. Но вот этого четкого отделения, отмежевания от уродов у Байкова нигде не чувствуется.

Вместо моральной позиции осуждения зла – опасное заигрывание, замешивание во зло. И, как у Ницше – «если долго всматриваешься во тьму – тьма начинает всматриваться в тебя». Не могу и предположить, чем руководствовался автор при написании «Гнева» – но для читателей книга принесет только вред, ущерб их личности. Кому нужны эти смачные, чавкающие описания гнусного, которыми так изобилует роман?

Огромным недостатком книги и её автора я считаю то, что он выволок на свет божий и популярным языком изложил многие закрытые, специальные аспекты психиатрии. Вероятно, Байков (или тот, кто скрыт под этим псевдонимом) – профессиональный медик, психиатр – и вдвойне должно быть ему совестно за разглашение врачебных тайн, за то оружие, которое он дает в руки преступников и маньяков – чтобы, зная, ещё ловчее увиливать и уклонятся от психиатрических экспертиз. Детектив частенько превращается в популярное пособие для воров – как ловчее обмануть сыщика, но впервые детектив стал пособием психически больному человеку укрыться от принудительного лечения.

Свое возмущение этим фактом я вынес в заголовок данной статьи, принципиально осуждая Байкова за клиницизм, за ту правду, «что пострашнее вымысла», за болезненное обмусоливание человеческого порока и бесноватости.

Мы имеем дело именно с клинической литературой, и о ней должны быть оповещены родители учащихся, педагоги, и все, кто оказывает какое-то влияние на подрастающее поколение. У нас и без того слишком много грязи течет из Москвы (и в телевизионном виде, и в печатном), чтобы засорять духовное пространство ещё и уфимскими маниакальными авторами.

Я бы даже определил целое явление, которое, как моровая язва, способно распространиться в нашей литературе – БАЙКОВЩИНА. Это когда сочинитель БАЕК теряет уже и стыд и приличие, ради удержания аудитории пускается во все тяжкие грехи, постоянно наращивает (как и положено наркодельцу) дозу насилия и извращений в книгах, потому что старая доза «уже не цепляет».

Байковщина есть пример колдовского волхования в мире слова, использование темных, инфернальных сил слова для выколачивания из публики звонкой монеты. Но не будем забывать, что колдовство и черная магия всегда осуждались и преследовались церковью, всегда были поводом для негодования.

Выпущенная книга – как воробей – конечно, вылетит, не поймаешь. И все же жаль, потому что Байковщина может начать стремительно распространяться, стать своего рода соблазном для литературной молодежи.

Берегите себя от Байкова!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.