Россия – родина всех слонов

Россия – родина всех слонов

На прошлой неделе, 7 ноября, цивилизованный мир отмечал столетие Альбера Камю (1913–1960), писателя, философа, нобелевского лауреата, одного из основателей литературно-философского течения – абсурдизма.

Камю родился во французской колонии, в Алжире. Его отец Люсьен Камю был смотрителем винного подвала в винодельческой фирме; во время Первой мировой войны служил в пехоте, получил смертельное ранение и умер в лазарете. Мать – Кутрин Сантэ – испанка по национальности, полуглухая и неграмотная. Семья жила в бедности. Чтобы содержать семью, мать работала сначала на фабрике, затем – уборщицей.

Блестяще закончив школу, Альбер Камю по настоянию своего учителя, которому затем посвятит нобелевскую лекцию, продолжил обучение в лицее, а затем в Алжирском университете. Штудировал философию, увлекался Достоевским и Ницше… Между лицеем и университетом Камю занимался футболом и перенес туберкулез. В университете он получил звание магистра философии за работу «Неоплатонизм и христианская мысль», там же попал под влияние экзистенциализма, читая Кьеркегора, Шестова, Хайдеггера. Увлекся социализмом, что сохранится, даже когда Камю будет критиковать политику СССР.

В 1940 году закончил повесть «Посторонний», сегодня признанную классикой литературы абсурда. В повести герой убивает алжирца едва ли не исключительно потому, что нож араба слишком сильно сверкает на солнце. В 1941 году завершил работу над эссе «Миф о Сизифе» – катехизисом абсурдистской философии. В эссе обреченный на вечный и бесполезный труд Сизиф катит камень в гору и вновь спускается за ним с горы, осознавая абсурдность своего бытия, но тем не менее сохраняя свое человеческое достоинство и бросая вызов богам. Это становится основой философии Камю, в которой главнейшей темой, как ни странно, является тема совести. И неслучайно Нобелевская премия 1957 года была присуждена Камю «за огромный вклад в литературу, высветивший значение человеческой совести». Точная формулировка…

А 110 лет назад, в 1903 году, писатель-самоучка, не закончивший ни лицея, ни университета, Максим Горький, написал поэму «Человек». Вещь эта настолько смутила его современников, уже признавших его ранние рассказы и пьесу «На дне», что даже трудно сказать, кому эта поэма понравилась. Ее осудили Чехов и Короленко, а Лев Толстой записал в своем дневнике, что «Горький недоразумение». Чехов в этой поэме увидел «попа, безбородого, говорящего басом на “о”», как бы подчеркнув невыносимый морализм молодого «выходца из народа». Между тем если народное происхождение Горького можно подвергать сомнению (вышел из мещанской, из буржуазной семьи), то не может быть сомнения, что родился Алексей Пешков в своего рода «русском Алжире», в Нижнем Новгороде, с его полиэтническим составом, со знаменитым азиатско-русским Шиханом, торговой улицей, в которой были «ночлежки, трактиры, хлебопекарни, лавки с бакалеей, старым железом и разной рухлядью… Хаос звуков вихрем носился в узкой канаве улицы, разбиваясь о грязные стены зданий… Странно и чуждо звучит в этой улице имя Христа» (рассказ «Каин и Артем»). Но человек «звучит гордо…»

Положив рядом поэму «Человек» и «Миф о Сизифе», поражаешься их созвучию и в мыслях, и в образах. Гордый Человек Горького точно так же обречен, как Сизиф Камю. «Затерянный среди пустынь Вселенной, один на маленьком куске земли, несущемся с неуловимой быстротою куда-то вглубь безмерного пространства, терзаемый мучительным вопросом – «зачем он существует?» – Человек Горького тоже бросает вызов богам и «мужественно движется – вперед! и – выше!» – катит в гору камень гордыни. А зачем? – спроси его, он – не ответит. И только видишь его «гордое чело и смелые, глубокие глаза, а в них – лучи бесстрашной Мысли, той величавой силы, которая в моменты утомленья – творит богов, в эпохи бодрости – их низвергает». И это творение-низвержение – всё тот же сизифов труд с камнем, о котором Горький догадался за тридцать с лишним лет до написания изящного сочинения Камю.

Что может держать на земле человека, осознавшего абсурд бытия в эпоху, когда, по выражению Ницше, «Бог умер»? В 1940 году, когда Камю заканчивал «Сизифа», уже полыхала Вторая мировая война, целые страны и народы ложились под железную пяту фашизма, и не было видно конца-края этой чуме. В 1903 году, когда Максим Горький написал окончательный вариант своей поэмы, оставалось два года до начала первой русской революции, завершившейся катастрофой 1917 года. Камю не принял фашизм и вступил в ряды Сопротивления. Горький не принял большевизм, написав «Несвоевременные мысли». А его будущее возвращение в СССР и служба Сталину очень во многом были продиктованы именно тем, что Европа в конце двадцатых годов уже ложилась под пяту нацизма, и первой это сделала возлюбленная Горьким Италия.

Но остается, и это Камю понял тоньше молодого Горького, проблема человеческой совести. Не гордыни, а именно совести. Быть человеком (не Человеком, а просто человеком) в любых сизифовых условиях – это труд, на который добровольно подписывается герой Камю, имеющий мало отношения к античному прототипу. Античный Сизиф – жертва рока, а Сизиф Камю – заложник человеческого достоинства. Герой Горького бунтует ради гордости, а герой Камю – ради самого бунта, о котором никто не догадывается, потому что он об этом никому ничего не говорит. Разные подходы, русский и европейский, – но источник один и проблема – одна.

Камю вряд ли читал поэму Горького «Человек». Но это и доказывает надежность переклички.

4 января 1960 года автомобиль, в котором Камю с семьей Мишеля Галлимара, племянника издателя Гастона Галлимара, возвращался из Прованса в Париж, вылетел с дороги и врезался в платан в ста километрах от столицы. Камю погиб почти мгновенно. Галлимар, который был за рулем, умер в больнице через два дня, его жена и дочь выжили. Среди личных вещей Альбера Камю были найдены рукопись его неоконченной повести «Первый человек» и неиспользованный железнодорожный билет.

6 ноября 2013

Данный текст является ознакомительным фрагментом.