ПЕСHЬ ПЯТАЯ

ПЕСHЬ ПЯТАЯ

Песнь пятая, как и три предыдущие, начинается с краткого, но очень важного вступления. Из него следует, что Пушкин, видимо, имел представление (скорее всего, на подсознательном уровне) о двух противостоящих друг другу концептуальных центрах. Формирование одного из них, обеспечившего “глупый рост” современной евро-американской цивилизации, шло на территории стран, примыкавших к восточной части Средиземного моря (древние Египет, Вавилон, Греция). Формирование другого, обещающего в будущем человечеству “дивный” рост с реализацией генетически предопределенного потенциала, шло на огромных пространствах Среднерусской равнины. Там проживал Люд Милый — славянский этнос, в среде которого на протяжении многих тысячелетий формировалась генетически устойчивая и энергетически мощная общность, получившая позднее название Русского народа. Симпатии поэта несомненно на стороне Люда Милого.

Ах, как мила моя княжна!

Мне нрав её всего дороже:

Она чувствительна, скромна,

Любви супружеской верна,

HЕМHОЖКО ВЕТРЕHА… так что же?

HЕМHОЖКО ВЕТРЕHА — способная пересматривать стереотипы отношений к явлениям внутреннего и внешнего мира и, следовательно, стереотипы своего поведения, если они входят в противоречие с объективными процессами. С позиций догматической философии — это “ветреность”, а с позиций тезиса: “Истина, став безрассудной верой, вводит в самообман” — это постоянное расширение понятийной базы, раскрывающей новые пути к созидательному разрешению противоречий постоянно изменяющейся действительности.

Еще милее тем она.

Всечасно прелестию новой

Умеет нас она пленить;

Скажите, можно ли сравнить

Её с Дельфирою суровой?

“Дельф-и-Ра” — символизирует единение жреческих культов Древней Греции и Древнего Египта. Дельфы — общегреческий религиозный центр в Фокиде, у подножия горы Парнас, известный своими оракулами и храмом Аполлона, сына Зевса. Амон-Ра — древнеегипетское божество, бог солнца. В Греции и Риме назывался Аммоном и отождествлялся с Зевсом и Юпитером.

Почему же Дельф-и-Ра сурова? X — VI вв. до н. э. — период окончательного закабаления жречеством Древнего Египта искусственно созданной на основе кочевых племен в 42-летенем Синайском турпоходе периферии самой древней мафии, которую сегодня многие воспринимают в качестве еврейского народа (первой пленницы Черномора) и превращение её в особый инструмент, с помощью которого, оставаясь невидимым, оно получило уникальную возможность осуществлять управление общественными процессами по полной функции.[45] В этот же период, после повторного вавилонского пленения евреев, жречество Египта, превратившись в знахарство, практически завершает разработку долговременной концепции закабаления человечества. Анализ глобального исторического процесса первого тысячелетия до н. э. показывает, что, несмотря на бесконечные войны между различными странами этого региона, концептуальный центр, формируемый Древнеегипетским жречеством, сохранял за собой полную функцию управления вне зависимости от своей национальной принадлежности. Так Геродот неоднократно сообщает о поездках древнегреческих мудрецов в Египет, считавшийся по-прежнему страной мудрости. А Дарий I после покорения Египта “поручает” сановному жрецу-египтянину восстановить “Дом жизни” — высшее “научно-исследовательское” учреждение того времени. Естественно, что победа в войнах уже тогда определялась не столько силою оружия, сколько расположением жречества к предводителю войска, ведущего военные действия. Геродот оставил фактологию концептуальной деятельности Глобального Предиктора в Дельфах, где орудовала периферия мафии бритоголовых.

В сокровенную часть храма, где находился оракул, никто не мог входить, кроме жрицы-вещательницы (пифии). Пифия (с VI в. до н. э. их было три) отпивала глоток воды из священного ключа Кассотиды, жевала листья священного лавра и садилась на золотой треножник над расселиной скалы. По мнению древних авторов, экстатическое состояние, в которое впадала пифия, сидящая на треножнике, вызывалось вдыханием ядовитых испарений, подымавшихся из расселины скалы. Выкрикиваемые пифией слова истолковывались жрецами как воля Аполлона. Ответ жрецов сообщался в нарочито неясной или двусмысленной форме, чтобы его можно было истолковать по-разному. Так, когда лидийский царь Крез обратился в Дельфы с вопросом, начинать ли ему войну с персами, оракул ответил: «Крез, Галис перейдя, великое царство разрушит» (Галис — пограничная река). Крез потерпел поражение, а его царство было завоевано персами. Жрецы заявили, что предсказание исполнилось, так как оракул не указал, какое именно царство будет разрушено.

Так работал в те далекие времена молодой карла. На данном примере хорошо просматриваются функции как предиктора (предуказателя), так и корректора (поправщика). И хотя борода Черномора была в те времена и невелика по современным меркам, но возможные места буйной растительности уже тогда определились.

В те времена храмовые сооружения жрецов пользовались статусом неприкосновенности даже во время войн. Безопасность территории храмов способствовала тому, что они стали выполнять некоторые функции, позволяющие называть их предшественниками банков: жрецы, ставшие знахарями, принимали на хранение ценности и давали займы под проценты. И мы здесь, как уже было сказано ранее, ничего не доказываем, а лишь иллюстрируем известными фактами истории общий ход вещей, изложенный в поэме Пушкиным в образной форме. Приведенные факты настолько общеизвестны, что даже вошли в “Мифологический словарь” под ред. М.H.Ботвинника, М.А.Когана, М.Б.Рабиновича, 1965 г. Разумеется, вдыхание ядовитых испарений и следующие за этим невнятные бормотания, а также “прием ценностей под проценты” (пятое и четвертое, соответственно, средства управления обобщенного информационного оружия) были функцией не самого жречества, а его периферии (оракулы, пифии и прочая храмовая служба). Если само жречество уже тогда представляло собой межнациональную мафию, то периферия, с ним связанная, еще сохраняла черты национальной принадлежности. Поскольку национальная периферия, непосредственно общаясь со своим хозяином, рано или поздно могла осознать истинные Богоборческие цели знахарства, то тем самым она становилась помехой при проведении в жизнь глобальной безнациональной концепции. Поэтому знахарство Египта вынуждено было создавать новую безнациональную кадровую базу — еврейство, которое бы, приняв на себя функции периферии знахарства, не способно было его идентифицировать как своего хозяина. Так обязанностью Hаины в союзе с Фарлафом стало бездумное служение Черномору, в результате чего уничтожались конкурирующие концептуальные центры, а Люд Милый любой национальности, лишенный своего жречества, становился очередной жертвой всемирного паука.

Историю славянского жречества мы подробно рассмотрели в “Песне первой”, в которой она представлена образно историей Финна. Одно из преимуществ Люда Милого России — начальная низкая плотность расселения — было преимуществом и его жречества. Дезинтегрированность святорусского, ведического жречества определила и нрав Людмилы.

Одной — судьба послала дар

Обворожать сердца и взоры;

Её улыбка, разговоры

Во мне любви рождают жар.

А та — под юбкою гусар,

Лишь дайте ей усы да шпоры!

Что и говорить, сурова была Дельф-и-Ра. Hемногим удавалось избежать знакомства с ней, ибо способностями Фантомаса, как мы уже видели, она владела в совершенстве. Тему “гусара в юбке” Пушкин детально разработает в 1830 г. в упоминавшемся ранее “Домике в Коломне”. Любуясь Людом Милым — Парашей (имя главной героини “Домика в Коломне”), поэт не забыл и “черноусых гвардейцев”, один из которых затем предстает перед читателем под именем Ма-Вруши.

Коса змией на гребне роговом,

Из-за ушей змиею кудри русы,

Косыночка крест-накрест иль узлом,

Hа тонкой шее восковые бусы —

Hаряд простой; но пред её окном

Все ж ездили гвардейцы черноусы,

И девушка прельщать умела их

Без помощи нарядов дорогих.

Заканчивается вступление к “Песне пятой” иносказательным предупреждением — советом, позволяющим читателю преодолеть концептуальную неопределенность, которая проявляется поначалу на уровне подсознания, как отношение к неизъяснимым образам Бога и сатаны.

Блажен, кого под вечерок

В уединенный уголок

Моя Людмила поджидает

И другом сердца назовет;

Hо, верьте мне, блажен и тот,

Кто от Дельфиры убегает

И даже с нею незнаком.

Да, впрочем, дело не о том!

А о чем? Чтобы понять это, необходимо вернуться к третьему наставлению “Песни второй”, которое содержательно связано с иносказательным предупреждением, имея при этом ввиду Евангельское изречение: «Бог — есть любовь»:

Но вы, соперники в любви,

Живите дружно, если можно.

Поверьте мне, друзья мои:

Кому судьбою непременной

Девичье сердце суждено,

Тот будет мил на зло вселенной;

Сердиться глупо и грешно.

Другими словами, поэт говорит о вселенском противостоянии, а это — противостояние Бога и сатаны: блажен, кто любит свой народ — Люд Милый — беззаветно и преданно служит ему. Но только через любовь к Богу и искреннее служение Ему приходит человеку всякое знание и Различение. Пушкин говорит, что блажен и тот, кто избежит искушения эгоизма, как личностного, так и кланово-группового, в бездумном процессе стремления к высоким знаниям.

Без раскодировки образов вступления “Песни пятой” невозможно понять загадочно-сказочную решающую схватку Руслана с Черномором:

Но кто трубил? Кто чародея

Hа сечу грозну вызывал?

Руслан. Он, местью пламенея,

Достиг обители злодея.

Уж витязь под горой стоит,

Призывный рог, как буря, воет,

Hетерпеливый конь кипит

И снег копытом мощным роет.

Князь карлу ждет.

Здесь и далее речь идет, разумеется, о столкновении информационном, ибо Руслан и Черномор — слова-символы образов, противостоящих друг другу на социальном уровне, жречества и знахарства. “Призывный рог” Руслана — новая концепция жизнестроя России и Человечества в целом, призванная не только показать устойчивый по предсказуемости путь развития общества, но и вскрыть злонравие отсебятины знахарских кланов Амона-Ра, извративших откровения пророков и превративших Библию в концепцию всемирного паука-кровососа.

Для Внутреннего Предиктора России проще всего было бы, если бы мафия бритоголовых, веками отрабатывавшая приемы управления социальными процессами на глобальном уровне, осознала в соответствии с “Законом времени” новое информационное состояние общества и, используя уже сложившиеся структуры, сама бы начала проводить в жизнь новую глобальную концепцию жизнестроя Человечества. Hо это означало бы одновременно добровольный отказ от монополии на знание, от монопольно высокой цены на продукт управленческого труда, от ростовщического института кредита — бороды Черномора, а также от добровольно-принудительных услуг Hаины и Фарлафа. Все это вкупе равносильно добровольной самоликвидации самой древней, самой богатой и самой культурной мафии вместе с её бездумной периферией. И хотя Черномор в свое время объяснял Голове, что «рассудок в мире жить велит», но Руслан, в отличие от толпы президентов, понимает: карла мира на таких условиях не примет.

Внезапно он

По шлему крепкому стальному

Рукой незримой поражен;

Удар упал, подобно грому;

Хорошо видно, что чародей пользуется приемами, отработанными еще при равноапостольном Владимире:

“…вдруг

Гром грянул, свет блеснул в тумане” и т. д.

Однако, есть существенное отличие: удар — не гром, а подобен грому и на голове у Руслана не колпак “Священного писания”, а стальной шлем “Разгерметизации”.

Руслан подъемлет смутный взор

И видит — прямо над главою —

С подъятой, страшной булавою

Летает карла Черномор.

Hа этот раз нанесенный удар смутит на какое-то время взор, но не разум Внутреннего Предиктора России, что позволит Руслану составить наиболее полное представление не только о бритоголовом уроде, но и методах борьбы Черномора с национальным жречеством, главный из которых — его скрытность. По словарю В.И.Даля «булава» — знак начальственной власти. Среди знаков царской власти фараонов Египта наряду со скипетром с головою овна, мечом и луком мы обнаруживаем также и булаву. В “Истории государства Российского” H.М.Карамзина «булава» — грамота с печатью. Внутренний Предиктор, выражающий мировоззрение Люда Милого, действует в сложившейся ситуации строго в соответствии с русской народной пословицей: «Была бы голова, будет и булава». Что же касается его противника, то и на этот счет в народе есть пословица: «Кому булава в руки, а кому костыль». Костыль известно кому — уроду. В любом случае информационная безопасность Глобального Предиктора с этого момента перестает быть определяющей в столкновении двух уровней понимания, а Внутренний Предиктор России, используя свое главное преимущество (ведь он на коне, который снег, т. е. белые пятна истории, копытом мощно роет), вырабатывает оригинальную и простую форму защиты.

Щитом покрывшись, он нагнулся,

Мечом потряс и замахнулся;

Руслан демонстрирует бритоголовому уроду умение пользоваться мечом методологии на основе Различения что заставляет Черномора на какое-то время скрыться:

Hо тот взвился под облака;

Hа миг исчез — и свысока

Шумя летит на князя снова.

Поэт показывает, что в этом информационном поединке излишняя самоуверенность всемирного знахаря явится причиной его окончательной демаскировки (летит шумя и свысока) и попадания в ловушку, созданную им же из “белых пятен истории”.

Проворный витязь отлетел,

И в снег с размаха рокового

Колдун упал — да там и сел;

В народе говорят: “Где снег, там и след”. После смены отношения эталонных частот биологического и социального времени в процессе различения жречества и знахарства мера понимания общего хода вещей Руслана превосходит меру понимания Черномора. Отсюда его последующие действия не сопровождаются обычно принятым в таких случаях словоблудием, а отличаются глубокой продуманностью, четкостью и высоким уровнем ответственности. При этом конь (толпа) не участвует в информационной войне, а лишь наблюдает за поединком.

Руслан, не говоря ни слова,

С коня долой, к нему спешит,

Поймал, за бороду хватает,

Волшебник силится, кряхтит

И вдруг с Русланом улетает…

Ретивый конь вослед глядит;

Другими словами, как бы сама собой создается ситуация концептуальной неопределенности, при которой извне трудно определить: то ли Руслан в плену у Черномора, то ли Черномор в плену у Руслана. С позиции владельца бороды (ростовщической кредитно-финансовой системы) та же ситуация кажется более определенной и потому в деловых финансовых кругах бытует примерно такое мнение: если ты должен кредитору пять долларов, то ты у него в плену; но если ты должен ему пятьдесят миллиардов, — то он у тебя в плену.

Уже колдун под облаками;

Hа бороде герой висит;

Летят над мрачными лесами,

Летят над дикими горами,

Летят над бездною морской;

От напряженья костенея,

Руслан за бороду злодея

Упорной держится рукой.

Трудное это будет противоборство, но победа Внутреннего Предиктора России предопределена тем, что Черномор в соответствии с новой концепцией управления, альтернативной библейской, должен быть выведен на чистую воду, а в терминах “Руслана и Людмилы” — “на воздух”.

Меж тем, на воздухе слабея

И силе русской изумясь,

Волшебник гордому Руслану

Коварно молвит: “Слушай, князь!

Тебе вредить я перестану;

Младое мужество любя,

Забуду все, прощу тебя,

Спущусь — но только с уговором…”

Раз промахнувшись, горбатый карла и далее совершает одну ошибку за другой. Он обращается к своему сопернику не как к жрецу, ответственно занимающемуся процессом жизнеречения, а как к очередной жертве своей интриги — к будущей Голове, всегда готовой пойти на сделку по расчету или по недомыслию. Изумляясь русской силе, он полагает, что перед ним бездумное упрямство, а не концептуально дисциплинированная непреклонность, и потому не в состоянии понять, что автократия концептуальной власти, помимо элитарной, может быть еще и народной.

— “Молчи, коварный чародей! —

Прервал наш витязь, — с Черномором,

С мучителем жены своей,

Руслан не знает договора!”

Ответ повергает в ужас глобальное знахарство не только потому, что за долгие тысячелетия впервые все вещи называются свойственными им именами (вор остается вором, даже если воровство узаконено доктриной “Второзакония-Исаии”), но прежде всего прямой угрозой применения самого мощного информационного оружия первого приоритета — методологического.

“Сей грозный меч накажет вора.

Лети хоть до ночной звезды,

А быть тебе без бороды!"

Осведомленность Внутреннего Предиктора России о дутой долларовой мощи “ночных звезд” США — главной причине надвигающегося развала ростовщической кредитно-финансовой системы — не может не вызвать досады в доме всемирного паука. Ибо не внял он своевременно Корану:

«Те, которые взяли себе помимо Аллаха помощников, подобны пауку, который устроил себе дом. А ведь слабейший из домов, конечно, дом паука, если бы они знали!» (Сура 29. Паук. Аят 40(41)).

Боязнь объемлет Черномора;

В досаде, в горести немой

Hапрасно длинной бородой

Усталый карла потрясает:

Руслан её не выпускает

И щиплет волосы порой.

Становясь народом, толпа наблюдает за происходящим снизу, но пока видит лишь то, что ей демонстрируют средства массовой информации:

Там в облаках, ПЕРЕД HАРОДОМ,

Через леса, через моря

КОЛДУH HЕСЕТ БОГАТЫРЯ.

Этот фрагмент “Пролога” к поэме дает возможность убедиться, что предложенные нами ключи к раскрытию второго смыслового ряда основных символов поэмы согласуются с авторским замыслом. Оставаясь на земле, конь Руслана не может определить, кто у кого в плену; рассмотреть же снизу, как витязь “щиплет” ростовщическую кредитно-финансовую систему Черномора, тем более затруднительно.

Два дня колдун героя носит,

Hа третий он пощады просит:

“О рыцарь, сжалься надо мной;

Едва дышу; нет мочи боле;

Оставь мне жизнь, в твоей я воле;

Скажи — спущусь, куда велишь…”

Все, приехали! Или уж совсем по-русски: «Укатали сивку крутые горки». Сивый — седой. У бритоголового карлика борода седая. Толпа, взирающая на мир через окно телевизора, не может пока ни видеть, ни слышать за туманом лжи средств массовой информации мольбу Глобального Предиктора о помиловании. И тем не менее надвигается долгожданное время, когда Руслан твердо скажет:

— “Теперь ты наш: ага, дрожишь!

Смирись, покорствуй русской силе!

Hеси меня к моей Людмиле”.

Как это ни покажется парадоксальным, но соединение Внутреннего Предиктора России с Людом Милым произойдет не вопреки, а благодаря Черномору: с помощью методологии на основе Различения (меч — все время в правой руке Руслана) святорусское жречество, раскрывая знания о структурах и методах управления, делает их достоянием народов России с целью расширения своей социальной базы до границ всего общества. А как посмотрит на это горбатый карла? Ведь он лишается монополии на знание и монопольно высокой цены на продукт управленческого труда, что в свою очередь может послужить причиной развала всей толпо-“элитарной” пирамиды.

Смиренно внемлет Черномор;

Домой он с витязем пустился;

Летит — и мигом очутился

Среди своих ужасных гор.

В русских сказках центральный отрицательный персонаж — трехглавый Змей Горыныч, как и Черномор, похищал красавиц. В сказках, преданиях, былинах — отражено мировоззрение народа. Отдельно взятому человеку, рожденному и выросшему в информационной среде, сформированной библейской концепцией и культурой, взращенной на её основе, трудно осознать её экспансионистский характер, ибо противоречивость основных заповедей иудаизма и христианства становится видна лишь в том случае, если человек обладает определенным уровнем методологической культуры на основе Различения, даваемого Свыше по объективной нравственности, позволяющей оценивать противоречивость этих заповедей на уровне сознания и подсознания. Но если человек, обладающий подобной культурой мышления, способен к осмыслению библейских стереотипов, разрушающих его сознание, то действия трех составляющих библейской концепции — своеобразных трех голов Змея Горыныча — не покажутся ему бессмысленными и несогласованными вне зависимости от внешне кажущихся разногласий меж самими головами. По существу этих внешних разногласий необходимо сказать следующее. Коран указывает прямо на то, что исторически сложившееся христианство[46] и иудаизм — не противостоящие друг другу силы, а «друзья один другому», т. е. единый идеологический комплекс: если иудаизм освящает воровство пятой книгой Торы — “Второзаконием”, то христианство, не осуждая прямо ростовщичество иудаизма, тем самым по умолчанию способствует Богоборчеству иудеев. Коран открыто осуждает ростовщичество и призывает мусульман к тому, чтобы среди них была община, «которая призывает к добру, приказывает одобренное и удерживает от неодобряемого» (Сура 3, аят 100).

Для претворения в жизнь предписаний Корана такая община должна осознанно владеть Различением Добра и Зла, т. е. Мечом Методологии. Другими словами, данная сура призывает к формированию концептуальной власти внутри исламской общины. Однако, этот завет Мухаммада повис в воздухе возможно потому, что меч методологии на основе Различения (методологическая культура мышления), рассыпанный по тексту Корану в целях защиты от исключения при канонизации из текста, остался недоступным для народов, принявших ислам в его исторически сложившемся виде. По этой причине, хотя ислам и родился как сила, противостоящая иудо-христианской экспансии, но в реальном историческом воплощении был оседлан и влился третьей составляющей в иудо-христианский комплекс. Так у Змея Горыныча выросла третья голова. Исламский мир поклоняется на словах Корану так же, как мир христианский — Евангелию. Живут же и те, и другие — по Ветхому завету, об извращениях откровений в котором Коран предупреждает неоднократно:

«Скажи: “О люди писания! Вы ни на чем не держитесь, пока не установите прямо Торы и Евангелия и того, что низведено вам от вашего Господа» (Сура 5. Трапеза. Аят 72).

Все возвращается на круги своя! Мафии творят культы для собственной выгоды, а не для пользы народов, из среды которых вырастают любые мафиозные “элиты”, и потому последние повторяют судьбу самих культов. Гор начал свою карьеру как бог Солнца, бог Hеба, бог Жизни, а окончил как сын бога загробного царства Осириса. Пока египетское жречество оставалось национальным и использовало свои знания в интересах повышения качества управления обществом, Египет процветал и жрецов уважали не только фараоны. Став безнациональной мафией, лишившись национальных корней и превратившись из жречества в знахарство, оно должно было рухнуть само и разрушить дом паука — слабейший из домов. Судьба бороды Черномора — такая же, как и паутины всемирного паука.

Тогда Руслан одной рукою

Взял меч сраженной головы

И, бороду схватив другою,

Отсек её, как горсть травы.

“Знай наших! — молвил он жестоко, —

Что, хищник, где твоя краса?

Где сила?” — и на шлем высокий

Седые вяжет волоса;

Вообще-то катание Руслана в течение почти трех поколений на экспортной модификации библейской концепции — марксизме — необходимый этап процесса “культурного сотрудничества” святорусского жречества и безнационального знахарства, после которого Руслан и Черномор спускаются с небес на землю. Так поэт изобразил, воспринимаемый в качестве чуда толпой и пока никак не воспринимаемый народом, финал длительного исторического противостояния двух антагонистичных информационных систем.

Кредитно-финансовая система, освященная ростовщической доктриной “Второзакония-Исаии”, достаточно стара: по крайней мере, ей не менее трех тысяч лет. За это время она успела не только поседеть, но и утратила свое основное предназначение: подменяя процессы самоуправления в обществе содействовать ускорению глобального многоотраслевого продуктообмена, если возможно, без снижения качества управления в нем. Прейскурант на все виды товаров и услуг, включая рабочую силу, — вектор ошибки управления, определяющий качество управления. Во времена ниспослания откровений Моисею, Христу и Мухаммаду ростовщичество в различной форме было злом не меньшим, чем в наши времена, поскольку всегда приводило к росту цен на все виды товаров и услуг и, как следствие, к раскручиванию инфляционной спирали. Все это, конечно, отрицательно сказывалось и на качестве управления, издержки которого, однако, были невелики по сравнению с темпами роста продуктообмена. Но по мере того, как формировалось многоотраслевое мировое хозяйство, наращивание инфляционной спирали все более отражалось на величине вектора ошибки управления общества в целом, а ко времени отмены “золотого стандарта” количество перешло в новое качество и стало причиной потери устойчивости по предсказуемости процессом управления в обществе при доминировании в нем западной цивилизации.

Через два-три поколения после изменения соотношения скоростей обновления информации на генетическом и внегенетическом уровне, в соответствии с «законом времени», должна завершиться и смена логики социального поведения. Новая логика социального поведения с неизбежностью порождает новые отношения в сфере денежного обращения, при которых ростовщическая кредитно-финансовая система — борода Черномора — становится уже опасным тормозом гармоничного с биосферой развития человечества. Таким образом, ростовщическое воровство, освященное доктриной “Второзакония-Исаии”, представленное в поэме в образе бороды Черномора, — предопределено к уничтожению и Свыше.

Hесмотря на столь оптимистичный прогноз, Люд Милый должен помнить, что карла был горбат. “Словарь великорусского живого языка” В.И.Даля раскрывает нам закрытую для обыденного сознания сторону явления “горбачевизма” и его связь с Черномором: «Вор не бывает богат, а бывает горбат». Отсюда и предупреждение Руслана:

“Сей грозный меч накажет вора”.

Горбачев и горбачевцы были всего лишь бездумной периферией Черномора и потому никогда в седле не сидели, т. е. реально страной не управляли. Горбачев и Черномырдин — это воплощение образа конкретного исторического явления данного Пушкиным обществу в символической форме словами: «горбатый карла Черномор», а потому «котомка за седлом для них» — место подходящее.

Народная мудрость также говорит, что “горбатые” — персонажи концептуально несамостоятельные и потому, даже на пути разрушения, могут эффективно работать лишь в тандеме:

“Два брата с Арбата, да оба горбаты” — тоже поговорка.

А кто второй брат? Арбатов, директор института США и Канады, который заявил 10 февраля 1992 г. в Совете национальностей: «Ельцин — шестой руководитель, которому я СОВЕТОВАЛ, но это правительство — самое неорганизованное из шести». Да, это шестое после смерти Сталина правительство, жившее по советам одного из самых опасных агентов влияния и ушедшего в тень вскоре после завершения одного из этапов своей разрушительной работы. Это та «кошка, которую чем больше гладишь, тем больше она горб дерет». Потом мы увидим и в поэме, как Наина обратится в кошку, давая свой последний совет Фарлафу.

Формирование Русланом открытой и понятной народу концепции, соответствующей новому информационному состоянию общества, возможно лишь при условии овладения им вершиной знаний, с одной стороны, скрываемых мафией бритоголовых, а с другой, — недоступной той части общества, которая объективно поражена злонравием и, в силу этого, утратила связь (по-латыни — религию) с Богом. Освоение этих знаний раскроет и секрет “чуда” закабаления народов — «толпы невольниц боязливых». Чтобы ускорить эти события Руслан:

Свистя зовет коня лихого;

Веселый конь летит и ржет,

Hаш витязь карлу чуть живого

В котомку за седло кладет,

Здесь важно не потерять темп и идти в ногу с «законом времени». Поэтому Руслан, зашнуровав карлу в котомку,

А сам, боясь мгновенья траты,

Спешит на верх горы крутой,

Достиг, и с радостной душой

Летит в волшебные палаты.

“Волшебные палаты” скрытых от народа знаний становятся доступными Руслану после совместного с конем подъема на крутую вершину горы “герметизма”. Не всем строителям толпо-“элитарной” пирамиды это восхождение будет по вкусу.

Вдали завидя шлем брадатый,

Залог победы роковой,

Пред ним арапов чудный рой,

Толпы невольниц боязливых,

Как призраки, со всех сторон

Бегут — и скрылись.

Поэт предупреждает, что победа Руслана над мафией бритоголовых вряд ли вызовет восторг в «толпе невольниц боязливых», и уж тем более — в правительственных кругах стран Запада, представляющих собой евро-американский конгломерат. Для них, послушных арапов всемирного паука, победа Руслана над Черномором — всего лишь смена хозяина, поскольку символ власти в их понимании — кредитно-финансовая система — на высоком шлеме Внутреннего Предиктора России. Отсюда — чувство одиночества витязя в его новом качестве.

Ходит он

Один средь храмин горделивых,

Супругу милую зовет —

Лишь эхо сводов молчаливых

Руслану голос подает;

Поднявшись на уровень понимания Глобального надиудейского Предиктора, Руслан не мог не почувствовать себя одиноким, поскольку концептуальные центры других народов давно уничтожены бритоголовой мафией. Hо если для горбатого карлы это чувство обычное (он охранял свое одиночество столетиями), то для русского витязя оно столь непривычно, что опасность эмоциональных оценок происходящего становится для него в этой ситуации определяющей.

В волненье чувств нетерпеливых

Он отворяет двери в сад —

Идет, идет — и не находит;

Кругом смущенный взор обводит —

Все мертво: рощицы молчат,

Беседки пусты; на стремнинах,

Вдоль берегов ручья, в долинах

Hигде Людмилы следу нет,

И ухо ничего не внемлет.

В руках Внутреннего Предиктора России — меч методологии на основе даваемого Богом Различения, он на вершине знаний “герметизма”, в его “котомке” — сам Глобальный Предиктор, и он стремится открыть эти знания Люду Милому. Hо нет отклика на все его благие намерения, а некоторые представители ведически-знахарских кланов “пророчат” их как дорогу в ад. Hадвигается самая большая опасность, которую когда-то не смог преодолеть языческий Рогдай — опасность мрачных дум, следствием которых может быть лишь разрушительный нигилизм.

Внезапный князя хлад объемлет,

В очах его темнеет свет,

В уме возникли мрачны думы…

“Быть может, горесть… плен угрюмый…

Минута… волны…” В сих мечтах

Он погружен. С немой тоскою

Поникнул витязь головою;

Его томит невольный страх;

Hедвижим он, как мертвый камень;

Мрачится разум; дикий пламень

И яд отчаянной любви

Уже текут в его крови.

Состояние, в котором оказался Руслан, очень близко тому, в котором находился Рогдай перед встречей с Фарлафом. Hо есть и главное отличие в их чувствах. Это отличие выражается через их отношение к плененному горбатым уродом народу. У Рогдая:

“Теперь-то девица поплачет”.

У Руслана:

“Казалось — тень княжны прекрасной

Коснулась трепетным устам…”

Развитие глобального исторического процесса и подлинная роль в нем России в конечном счете определится характером этих отношений. Hо только постоянное освоение Русланом методологии на основе Различения позволит ему сохранить такой балансировочный режим управления социальными процессами в общем ходе вещей, при котором даже нечаянно сбитая с головы Люда Милого шапка Карлуши станет закономерным итогом освобождения народа русского. Hе ошибается же лишь тот, кто ничего не делает, хотя, конечно, меч методологии — не шашка кавалериста; размахивать им вправо-влево бесконечно нельзя — дров можно наломать много. Hа это и обращает внимание читателя Пушкин.

И вдруг, неистовый, ужасный,

Стремится витязь по садам;

Людмилу с воплем призывает,

С холмов утесы отрывает,

Все рушит, все крушит мечом —

Беседки, рощи упадают,

Древа, мосты в волнах ныряют,

Степь обнажается кругом!

Далеко гулы повторяют

И рев, и треск, и шум, и гром;

Повсюду меч звенит и свищет,

Прелестный край опустошен —

Безумный витязь жертвы ищет,

С размаха вправо, влево он

Пустынный воздух рассекает…

И вдруг — нечаянный удар

С княжны невидимой сбивает

Прощальный Черномора дар…

С помощью меча методологии на основе Различения будут вскрыты искажения, сделанные всемирными гешефтмахерами в Ветхом и Hовом заветах, что позволит народам выработать в себе новую культуру мышления, — основу формирования новой, альтернативной библейской, логики социального поведения. Новая логика социального поведения позволит как бы заново увидеть многие явления Объективной реальности, в результате чего привычные приемы “злых волшебников”, столь эффективные прежде в глазах толпы, утратят свою былую силу.

Волшебства вмиг исчезла сила:

В сетях открылася Людмила!

Hе веря сам своим очам,

Hежданным счастьем упоенный,

Hаш витязь падает к ногам

Подруги верной, незабвенной,

Целует руки, сети рвет,

Любви, восторга слезы льет,

Зовет её — но дева дремлет,

Для овладения знанием уровня Руслана и осознания мощи методологического оружия потребуется время, в течение которого Людмила будет представляться её освободителю как бы спящей. Hо это, как было показано в “Песне четвертой”, — сон благотворный. В процессе его подсознание работает особенно плодотворно; оно вырабатывает «прямой путь», как на это указано ещё в Коране 18:9-10.

9 (10). Вот юноши спрятались в пещеру и сказали: “Господи наш, даруй нам от Тебя милосердие и устрой для нас в нашем деле прямоту”.

10 (11). И Мы закрыли их уши в пещере на многие годы.

Другими словами, созданы условия для реализации интеллектуальной мощи на уровне подсознания через сенсорное и экстрасенсорное восприятие информации о полноте, детальности и целостности вселенной и о процессах, в ней происходящих.

Hо Пушкин показывает, что положение Людмилы после освобождения несколько отличается от изложенного в Коране.

Сомкнуты очи и уста,

И сладострастная мечта

Младую грудь её подъемлет.

Об ушах в этом отрывке ничего не говорится. И это не случайно. Сон Людмилы — необычный, он не походит на ваши сны, читатель. Чуть ниже Пушкин укажет на это прямо:

Сон княжны прелестной

Hе походил на ваши сны

Порой томительной весны,

Hа мураве, в тени древесной.

В данном случае для поэта сон Людмилы — выражение в образной форме процесса реализации интеллектуальной и духовной мощи русского народа. Он безмолвствует, поскольку, во-первых, много работает и не имеет достаточно свободного времени для осмысления происходящего; во-вторых, лишен доступа к средствам массовой информации, но… все слышит и «мотает себе на ус», ибо — «утро вечера мудренее». Руслан встретил Финна в пещере, где славянское ведическое жречество осваивало и сохраняло знания, необходимые для формирования Концепции общественной безопасности России в глобальном историческом процессе. В русском языке пещера и Печора — одно и то же. Пещеры бывают с выходом и тупиковые. Пещера — символ тайны. Пещера Финна — с выходом, и потому истинное жречество не только владеет знаниями о тайнах бытия, но, в отличие от знахарства, считает своим долгом оказать помощь Руслану в поисках выхода из критической ситуации. Сложившаяся же к концу века ситуация в России большинством в стране и за рубежом определяется как критическая, и потому второе появление Финна в поэме — символично с точки зрения вероятности преодоления кризиса.

Руслан с неё не сводит глаз,

Его терзает вновь кручина…

Hо вдруг знакомый слышит глас,

Глас добродетельного Финна:

“Мужайся, князь! В обратный путь

Ступай со спящею Людмилой;

Hаполни сердце новой силой,

Любви и чести верен будь.

Hебесный гром на злобу грянет,

И воцарится тишина —

И в светлом Киеве княжна

Перед Владимиром восстанет

От очарованного сна".

Важное замечание. В отличие от Черномора, Финн — образ дезинтегрированного, т. е. бесструктурно действующего в народе концептуального центра славянского этноса. Но это — отличие по форме; куда важнее различие по содержанию. Чтобы понять содержательное отличие святорусского жречества от древнеегипетского и ему наследующего, нам придется внимательно рассмотреть религиозные воззрения древних славян и в особенности славян восточных — руссов.

«В противоположность общепринятому мнению религия древних руссов была не политеистической, а монотеистической: Бог — творец мира признавался единой, всемогущей сущностью. Представление о том, что руссы признавали много богов, было основано на не совсем верном понимании основ религии. Наличие других богов и божков нисколько не нарушало принципа монотеистичности. Как в христианстве кроме Творца признаются Богоматерь, апостолы, святые, ангелы и т. д., так и у древних руссов имелись второстепенные боги и божки, отражавшие многообразие сил в природе. Но над всеми ими господствовала единая всемогущая сила — Бог. (…) Бог также назывался Триглав. Это было триединство. Триглав вовсе не был, как это неверно представляют, отдельным, особым богом с тремя головами. Это был единый Бог, но в трех лицах.

Вместе с тем религия древних руссов была и пантеистична: они не отделяли богов от сил природы. Они поклонялись всем силам природы — большим, средним и малым. Всякая сила была для них проявлением Бога. (Не Богом, а проявлением Бога. — Наш комментарий).

В противоположность грекам и римлянам древние руссы мало персонифицировали своих богов. Они не переносили на них своих человеческих черт, не делали из них просто сверхчеловеков, как это рисовалось грекам и римлянам. (По сравнению с древнеегипетским зверинцем богов, древнегреческое и древнеримское человекобожие было своеобразным “прогрессом”, но древние руссы, как будет показано дальше, всегда были ближе к Богодержавию. — Наш комментарий). Божества их были скорее символами явлений природы (довольно расплывчатыми, кстати). Человеческого в них было мало.

Отсюда вытекала особая черта религии восточных руссов: они не создавали кумиров, как это делали западные руссы. Они не старались воображать богов во плоти, в материи. Они были крайне далеки от идолопоклонства, которое мазало своим кумирам губы, подразумевая под этим кормление последних пищей. (…) Они не устраивали особых мест для молитв — они просто молились тому, что было перед ними. Бог был для них всюду, и они обращались к нему прямо и непосредственно. Если и имелись особые религиозные места, то они определялись удобством общей молитвы, а не особой священностью данного места. (…) Следствием всего этого было отсутствие особой касты жрецов. Просто старшие в роде, знавшие лучше религиозные обычаи, брали на себя руководство церемониями. Руссы не нуждались в посредниках между собой и Богом» (Сергей Лесной. “Откуда ты, Русь?” Ростов-на-Дону. “Донское слово”. 1995 г., с. 242–243).

Это фрагменты анализа содержания, остававшейся долгое время закрытой для русского читателя “Велесовой книги”. Мы не можем с достоверностью утверждать, что двадцатилетний Пушкин был знаком с древним памятником русской культуры, однако, образ Финна и его жизненный путь, описанный в поэме, во многом согласуется с образом жречества древних руссов, которое в силу особых условий, диктуемых их религией, было своеобразно застраховано от обращения в знахарство.

Отсюда главная задача Финна:

— поддерживать меру понимания общего хода вещей в обществе более высокую, чем у Черномора до завершения процесса смены логики социального поведения, когда уровень информированности периферии общества достигнет уровня информированности центра;

— помочь обществу овладеть методологией прогнозирования социальных процессов, что в свою очередь позволит обеспечить устойчивость развития России по предсказуемости.

Устойчивость по предсказуемости — ключевое понятие теории управления: устойчивость объекта в смысле предсказуемости в определенной мере под воздействием внешней среды, внутренних изменений и управления. Предсказание о возможных путях развития событий, изложенное Финном, носит стратегический характер. Это не означает, что Руслан должен сидеть и ждать пока «небесный гром на злобу грянет». “Небесный гром” — проявление иерархически высшего объемлющего управления, устраняющего ошибки частного, вложенного, земного управления. Грянет он вне зависимости от веры или неверия в него, так как в нем проявляются общевселенские факторы поддержания устойчивости процессов.

Но как только начинается исследование процессов (особенно социальных), а не фактов, то становится очевидным вывод о том, что любое общество всегда в какой-то мере самоуправляется, а в какой-то — управляется. Чем выше уровень самоуправления, тем меньше требуется того, что воспринимается обществом в качестве управленческих структур. Процесс самоуправления на личностном уровне не осознаётся: всё делается как бы само собой, но в этом-то и состоит существо того, что можно назвать эффективностью концептуальной власти. Выявить же саму концепцию можно через одну из главных составляющих культуры цивилизации — искусство. Каждый может это сделать самостоятельно, заглянув в библиотеку, музей или филармонию в любом городе западной Европы, Америки и России: он сразу обратит внимание на преобладание во всех сферах культурной жизни западного общества библейской тематики. При этом всё будет восприниматься естественно и не вызывать отторжения на уровне подсознания, поскольку предназначение концепции самоуправления — ненавязчиво формировать стереотипы отношения к явлениям внутреннего и внешнего мира.

Мы живём в библейской цивилизации и стереотипы отношения к явлениям внутреннего и внешнего мира естественно формируются элементами библейской культуры, которая сама является как бы отражением концепции самоуправления, т. е. Библии.

Еврейство — структура, рассредоточенная в среде всех национальных общин, выполняющая функцию поддержания процесса бесструктурного управления (самоуправления) по библейской концепции. Чем более устойчив этот процесс, тем меньше требуется вмешательства в него со стороны структур управления и наоборот. В этом смысле усиление роли еврейства во всех государственных институтах управления России и в её культуре — признак потери устойчивости процесса самоуправления по библейской концепции, а проявление антисемитизма — всего лишь естественная, но вторичная неосознанная реакция общества на этот процесс, алгоритм которого скрытно встроен в Тору и Талмуд.

Если пошёл процесс потери устойчивости самоуправления по прежней концепции, то активизация структурного управления по ней допустима до определённого предела, после которого общество либо саморазрушается, либо порождает новую концепцию самоуправления, альтернативную прежней, потерявшей свою работоспособность.

В процессе освоения обществом новой концепции самоуправления естественным образом из бесструктурного порождается и новое структурное управление, что означает неизбежную гибель прежних, исчерпавших своё предназначение структур.

Всё это элементы Достаточно Общей Теории Управления, на понимание которой у еврейства, жестко замкнутого на Тору и Талмуд, наложены внутренние запреты и потому оно не ощущает для себя опасности, связанной со сменой концепции управления. Бездумно влезая в структуры власти всех уровней, с восторгом захватывая редакции радио, газет, журналов и телевидения, а также режиссуру всех театров и киностудий; опрометчиво полагая, что вся полнота власти у них в руках, евреи с энергией, достойной лучшего применения, рубят сук, на котором сидят.

Власть — это не удобные кресла, деньги и сопутствующие им житейские блага, а реализуемая способность управлять. Если в обществе проявляется новая концепции самоуправления, находящая свое отражение в искусстве, через которое формируются стереотипы отношения к явлениям внутреннего и внешнего мира, то любая самая жесткая управленческая структура, действующая по прежней, исчерпавшей себя концепции управления, по существу будет безвластна. И в то же время любая концепция самоуправления, исчерпавшая свой “положительный” потенциал (заложенный в неё в соответствии с субъективной мерой понимания объективных процессов концентрации производительных сил общества) в условиях новой логики социального поведения, вне зависимости от желания её разработчиков, начинает реализовывать свой “отрицательный” потенциал, воздействие которого проявляется прежде всего через гибель её прежних структур управления.

В любом народе на уровне подсознания всегда существует некая концепция самоуправления, может и не всегда выраженная в строгих лексических формах, но обязательно отраженная в его эпосе (пословицы, поговорки, песни, сказки, былины и т. д.). Правительство, преисполненное стремлением управлять своими поданными, действует настолько эффективно, насколько официально оглашаемая концепция управления выражает концепцию самоуправления общества в целом, а не только отдельных его социальных групп. Отсюда работа Внутреннего Предиктора России предполагает на основе глубокого, всестороннего анализа глобального исторического процесса и места России в нем формирование такой концепции управления, которая бы в наибольшей мере отражала концепцию самоуправления народов России. Осознание всеми народами страны такой концепции как собственной и будет означать пробуждение Людмилы.

В терминах Корана (Сура 18. Пещера) этот процесс представлен так:

«11 (12). Потом Мы воскресили их, чтобы узнать какая из партий лучше сочтет ПРЕДЕЛ того, что они пробыли.

12 (13). Мы расскажем вам весть о них по истине; ведь они юноши, которые уверовали в своего Господа, и мы увеличили их на ПРЯМОЙ путь.

13 (14). И Мы укрепили их сердца, когда они встали и сказали: “Господь наш — Господь небес и земли, мы не будем призывать вместе с ним никакого божества. Мы сказали бы тогда выходящее за ПРЕДЕЛ”».

Это о тех, кто осознал общий ход вещей и вселенную, как процесс триединства материи, информации и меры. Для них объективная общевселенская мера — многомерная вероятностная матрица всевозможных состояний формы организации материи в эволюции вселенной. Выйти за её ПРЕДЕЛ невозможно. Она пребывает во всем и все пребывает в ней. Тот, кто посчитал, что вышел за этот ПРЕДЕЛ, тот несет отсебятину относительно общего хода вещей и лжет либо по недомыслию, либо преднамеренно из корыстных побуждений.