Толстый-толстый слой плутония
Толстый-толстый слой плутония
Том Клэнси. Все страхи мира. М.: Мир
Опять опоздали! Наши исследователи масскульта вновь крепки задним умом. Первый раз осечка вышла, когда не разгадали вовремя феномен Мыльной Оперы, а потом озадаченно разводили руками, пока на торжествующем фоне плакс-богатых скукоживались отечественные сериалы про кооператоров и подростковую любовь с милицейским оттенком. Вторично, похоже, недоглядели за феноменом Пухлого Романа в Переплете, и, когда вдруг книжный рынок без боя оккупировали бронированные кирпичи старорежимных П. Проскурина, А. Иванова и проч., – издатели бестолково заметались в поисках реальной альтернативы этим выползкам из светлого прошлого.
Именно в такой момент, не имея на руках квалифицированных исследований феномена, горячие издательские головы решили, будто выигрыш – непосредственно в толщине.
Одним из первых впало в эту ересь уважаемое московское издательство «Мир», в свое время прославившееся покетбуками серии «Зарубежная фантастика»: теперь сделана ставка на большие габариты, и потому издан романище Тома Клэнси «Все страхи мира» (768 с.).
Кажется, успех обеспечен – замдиректора ЦРУ Джек Райан и умнее, и симпатичнее побуревшего от лозунгов Захара Дерюгина. Соответственно, арабские террористы с самодельной ядерной миной, решившие развязать третью мировую, явно покруче подлого белобандита Лахновского (уж не припомню точно, кто там из Проскурина, кто из Иванова). Тем не менее результат обескураживает. «Мир» отважно действует методом проб и ошибок, причем публикация Клэнси, на мой взгляд, – проба и ошибка одновременно.
Дело в том, что большая часть притягательности Пухлого Советского Романа состоит в неторопливой расслабленности повествования, в тихом течении сюжета и идиотической ясности конфликта. Новая полезная информация строго противопоказана. Долгоиграющий роман а ля «Вечный зов» легко можно цедить по странице в день, не испытывая никаких душевных волнений, что ж там будет потом. При желании роман можно вообще читать с любого места либо ежедневно перечитывать одну и ту же страницу. Стародавние бдения под мерцающими ящиками в период ивановско-проскуринских экранизаций являли собой разновидность коллективной медитации, при которой конкретная фабула вещи, вызывающей общий транс, абсолютно не важна.
Клэнси, как назло, оказался живчиком, истинным трудолюбивым американцем. Роман его кинематографичен строго по голливудским стандартам: множество параллельно бегущих сюжетных линий и по-спортивному быстрое переключение с одной на другую, на третью, и так до сумасшедшей ряби в глазах. (Недаром Голливуд, выпустив киноверсии «Охоты за “Красным Октябрем”» и «Игр патриотов» означенного Клэнси, оптом закупил права на весь последующий сериал Jack Ryan Enterprises.) Естественно, для спокойного чтения данный роман совершенно не предназначен: тут проскуринская «Судьба» дает «Страхам» сто очков вперед. Вместе с тем крупногабаритность Клэнси уже не соответствует и спасительному жанру триллера (это слово, наряду с «бестселлером», размещено на обложке переводного кирпича); необходимый жанру адский динамизм плохо сочетается с завышенным листажом. В свое время добросовестность, усидчивость помогли автору романа о подводных лодках «Охота за “Красным Октябрем”» выбиться из провинциальных страховых агентов в ряды писателей, популярных даже в Пентагоне. Впрочем, уже тогда въедливость Клэнси в детали устройства подводных агрегатов вызывала скорее почтение, нежели интерес. Автор-самоучка – дабы отвести возможные упреки в дилетантизме – был педантичен до тошноты.
В романе «Все страхи мира» прежние недостатки возросли в арифметической прогрессии. Дотошность писателя, пожелавшего дать самую объемную и наиболее цельную преамбулу, обернулась бесспорной потерей темпа. Автор честно подстегивает сюжет, однако политический детектив, где экспозиция занимает 500 страниц из 700, – это неуклюжий монстр. Клэнси, видимо, отлично подготовился, собрал массу материала, и ему было жаль пожертвовать даже крупицей найденного. Одно только описание сборки атомной бомбы в домашних условиях тянет за сотню страниц; даже фанатичные мастера советских производственных романов – и те старались избегать полного соответствия стилистике инструкций, в меру сил беллетризуя привычное «вставить втулку А в шпиндель Б». Клэнси же священнодействует над инструкцией, понимая, что триллеру конец, но себя перебороть не может. Более того: вся огромная сюжетная линия, касающаяся маневров подлодок, выглядит необязательной. Возникает ужасное подозрение, что рачительный Клэнси просто утилизует обрезки, оставшиеся от первого своего романа.
Разумеется, по законам триллера, каждое ружье, подвешенное автором где-то вначале, аккуратно выстреливает на последних страницах. Однако педантом-автором эти ружья развешиваются с таким гигантским опережением, что, пока до них доходит очередь, большинство фабульных «спусковых механизмов» успевает от старости элементарно заржаветь.
Таким образом, сходство произведения Тома Клэнси с настоящим Пухлым Романом чисто внешнее. Семисотстраничный брусок, отбившийся от стана поджарых триллеров, остается чужаком и в раздумчиво-совковой компании толстых товарищей. Единственный мотив, хоть как-то сближающий вещь Клэнси с собратьями по габаритам, – мотив бескомпромиссного осуждения морального облика президента США Фаулера. Тот имел неосторожность вступить в любовную связь со своим помощником по нацбезопасности (женщиной) и подпасть под ее нехорошее влияние.
Другое дело, что живописать такую вопиющую бытовуху столь же ярко, как это научились делать авторы романов-кирпичей отечественной выделки, неопытный Том Клэнси все равно не умеет.
1993
Данный текст является ознакомительным фрагментом.