Опера заколдобило
Опера заколдобило
Николай Леонов. Наемный убийца: Повесть Журнал «Смена»
В свое время книги братьев Вайнеров подкупали читателей уже тем, что авторы (невзирая на строгую инструкцию) оставляли своим героям максимально возможное количество свободы: место встречи изменить нельзя, зато все другое – пожалуйста, с нашим удовольствием. В книгах коллеги Вайнеров писателя Николая Леонова, напротив, всегда присутствовал некий императив: не только место встречи, но и время встречи, и состав участников изменять было нельзя категорически. Не рекомендовалось также изменять прическу, Родине, жене. Сыщик Лев Иванович Гуров, любимый герой Ник. Леонова, в эту схему укладывался почти идеально. Почти – потому что в последней повести автор все-таки внес живой штрих в биографию героя: «Обычно, когда у него случались неприятности либо тоска заедала без видимых причин, Гуров шел в тренажный зал, в баню и, если пришло время, в парикмахерскую, затем надевал свежую рубашку, парадный костюм, новый галстук...» Поскольку сам автор признавал, что лучше Гурова сыщика вообще не найти и что он практически никогда не терпит поражений, легко было вообразить повседневный облик героя в период полосы везения: длинные патлы, помятый лоснящийся костюм, несвежая рубашка плюс засаленная тряпочка вместо галстука. Однако читатель, вообразивший такую идиллию, неправ. Гуров во всех произведениях (и особенно в повестях самого последнего времени) был свеж, подтянут, благоухал и держался франтом. Из чего вытекало, что неприятностей у него хоть отбавляй.
И это было действительно так. Просто в прежние годы неприятности герою Леонова доставляли, в основном, недоуловленные преступники. Потом – преступники и недогадливое начальство. Потом – преступники и коррумпированное начальство. Потом – мафия, насквозь продажное начальство и депутатский корпус. Потом – все вместе взятые плюс КГБ. Потом – вообще все и всё, кроме по-прежнему неизменных (как в античной трагедии) места, времени встречи и т. п.
В новой повести дополнительные неприятности обеспечивает Гурову не столько искомый убийца (как можно подумать, исходя из названия), сколько коллега Дитер Вольф, приехавший из ФРГ на поиски русского киллера, который в Мюнхене пришил крупного немецкого рэкетира. Настолько секретного, что даже жена покойного «не подозревала, что ее муж – крупный рэкетир и располагает очень большими деньгами».
Чтобы не тратить время на пересказ сюжета, отмечу лишь, что Ник. Леонов определенно взял за основу отдельные перипетии американского кинобоевика «Красная жара», где русский милиционер Шварценеггер в паре с американским полицейским Белуши преследовали грузинского террориста с плохо запоминающейся фамилией Руставели. Писатель только сделал небольшую поправку на германский менталитет в духе пословицы «что русскому здорово, то немцу смерть». Причем германца спасает от смерти лишь то чудесное обстоятельство, что преступные «авторитеты» в провинциальном городке в сердце России (куда Лева с Дитером забрались в поисках киллера) представляют собой скопище клинических идиотов, не знающих даже элементарных вещей – вроде тактико-технических данных ручной гранаты Ф-1.
Отметим любопытное свойство детективов Ник. Леонова: чем больше народа противостоит Гурову, тем ниже интеллектуальный потенциал каждого. В «Выстреле в спину», одной из первых повестей о молоденьком тогда Леве, сыщик вел поединок с одним, но умным гадом. В «Наемном убийце» количество желающих свернуть Левину деятельность (а заодно и шею) столь велико, что даже их совокупный ай-кью не сопоставим с гуровским. Чтобы не угробить сюжет на корню, автор вынужден немного подгонять Гурова под общий уровень. Только этим можно объяснить юмор главного героя: «Жизнь простая, как попка новорожденного». «Не улыбайся так глупо, словно тебе за пазуху сунули холодную лягушку». Или просто: «Инспектор, твоя фамилия случайно не Достоевский?». Короче говоря, «в нос ударило таким амбрэ, что опера заколдобило». Впрочем, последняя фраза принадлежит автору. Ему же мы обязаны гениальным сравнением участкового инспектора с дореволюционным земским доктором: «от него можно было схлопотать без протокола, но зато по совести» (видение земского врача с чеховской бородкой, составляющего протокол, без сомнения, относится к числу незабываемых).
В финале русско-немецкий десант вынужден не только возрождать на практике дореволюционные земские традиции (без протокола), но и повышать общий интеллектуальный уровень провинции посредством описанной еще А. Макаревичем битвы с дураками. Лишь сильно проредив таким образом население захолустья, герои выходят, наконец, на киллера-одиночку и хитростью отправляют его в ФРГ.
Повесть Николая Леонова вновь опровергла недавние рассуждения отдельных критиков, в том числе, увы, и автора этих строк, что детектив советского типа обречен на вымирание. Есть немало людей, которым просто приятно сознавать, что они умнее писателя (ни Агата Кристи, ни Чейз такой возможности не предоставят). Это ощущение при чтении способно скрасить жизнь. Тем более если жизнь простая, как сами знаете что.
1994
Данный текст является ознакомительным фрагментом.